Люди среди людей

Владимир рылся по карманам в поисках бумаги. Надо записать адрес типографии. Вакцина против холеры все равно будет служить людям. Ай да «синие блузы»! Пусть бесится сколько угодно принц Ольденбургский и его присные. Это счастье, что он вспомнил утром Жореса и манифестацию «синих блуз» у Стены коммунаров.

Из кармана выпорхнули и упали на пол два одинаковых листка. Он поднял их - визитные карточки Фредерика Лили, дипломата и предпринимателя. На обороте одной из них Владимир записал адрес типографии Бушара. Он записал его, нарочно надавливая карандашом на изящную, цвета слоновой кости визитную карточку. В одном месте грифель даже прорвал ее. Пусть Трела и его друзья не сомневаются: он непременно воспользуется их предложением. В самые ближайшие дни.

– Спасибо! Привет товарищам из кружка!

Они вышли на крыльцо, и августовская ночь почти мгновенно поглотила маленького наборщика. Хавкин прислонился к еще теплым камням парапета. Впервые за много часов, с тех пор как пришло письмо из России, ему стало вдруг легко и спокойно. Впереди лежал ночной город. Удивительно, как ошибочно судят о нем во всем мире. В глазах иностранцев Париж - второй Вавилон, город веселья и разгула. А в действительности парижане уже в девять часов ложатся спать. Вот и сейчас одно за другим гаснут окна на тихой Рю Дюто. На севере города, правда, только начинает разгораться зарево Больших Бульваров и Монмартра; на востоке еще шумит Латинский квартал, но трудовой Париж по обе стороны Сены уже затих. Наборщику Трела и его товарищам, эконому Саше и сотрудникам Института Пастера, журналисту Клеру и его коллегам и сотням или тысячам других завтра надо рано подниматься на работу.

Иностранцы ошибаются, когда думают, что знают дух Парижа. Вот и он, Хавкин, тоже был сегодня несправедлив, когда разговаривал с Клером. Статистика мужества совсем не так жалка для Парижа, как и для любого другого города. Надо только знать, где находить настоящих героев. Клер говорил об одном на пять тысяч. Но Трела лучше знает своих товарищей…

Хавкин сунул руку в карман и снова нащупал атласную поверхность визитной карточки, где записан адрес типографии. Она скользнула под пальцами, как напоминание о двух Парижах, которые впервые сегодня так явственно предстали перед ним в своей абсолютной непримиримости. Вот они лежат впереди, эти два города, чуждые и неразделимые: окруженный сиянием ламп веселящийся центр - город Лили, Пежо и Шамберлана, и затихающие предместья, где ложится отдыхать трудовой Париж, тот, что жертвовал трудовые гроши на Институт Пастера и каждый март приходит с обнаженной головой к Стене коммунаров. Завтра препаратору Хавкину снова придется встретиться с ними обоими и многое решить для себя. Завтра… Каким-то оно будет, завтра?…

XIV

Париж, 20 ноября 1892 года

ДОРОГОЙ ДРУГ!

Вы знаете, у нас здесь, очевидно, готовятся большие новости по части холеры. Петтенкофер сообщает в одной мюнхенской газете о том, что он проглотил кубический сантиметр холерной разводки без малейших для себя последствий, не считая небольшого поноса. Другой экспериментатор проделал ту же операцию с теми же результатами.

…Хавкин вот уже неделю находится в Лондоне, где хлопочет перец английскими властями о разрешении выехать в Калькутту, чтобы там проводить опыты, которые он рассчитывал прежде произвести в России, а позже - в Королевстве Сиам. Г-н Арман, бывший французский резидент в Кохинхине (Индокитае), ответил Хавкину, что его проект прививок в Сиаме встретил непреодолимые трудности из-за недружелюбия местного населения и что, напротив, прививки можно будет с успехом вести в Индии. Он дал ему письмо к лорду Дафферину, который, в свою очередь, направил Хавкина к своим друзьям в Лондон…

Луи П а с т е р.

Из письма к профессору Транше.

XV

Г-н Хавкин отправляется в Индию применять свои предупредительные прпвивки против холеры. Он находится в настоящее время в Лондоне, где был принят премьер-министром и руководителем Британского медицинского департамента, которые приняли его весьма любезно.

«Британский медицинский журнал»

26 ноября 1892 года!

Глава третья

МУССОН

Княжество Капуртала (Индия)

15 июня 1893 года

I

Доктору Георгию Ивановичу Тамамшеву в Тифлисе

Лондон,

16 февраля 1893 года

ДОРОГОЙ ТОВАРИЩ!

Я уезжаю в Калькутту сегодня вечером. Нечего говорить, что я был бы совершенно счастлив, если бы вы могли приехать туда. Опыты мои приготовлены для Английской Индии, а не для Сиама. Для этого оказалась масса причин. Одна из главных - та, что Английская Индия - совершенно цивилизованная страна. Англичане взяли на себя оказать этому опыту всевозможную поддержку… В хороших условиях опыт может быть закончен через полгода…

Ваш Владимир X авкин.

II

Доктору Георгию Ивановичу Тамамшеву в Тифлисе

Агра. Северо-Западная Индийская провинция.

18 апреля 1893 года

МИЛЫЙ ТОВАРИЩ!

Читал Ваше письмо с большим удовольствием. Я работаю в настоящее время в Агре на Джумне, притоке Ганга, вместе с нашим приятелем Гапкиным, Вашим соседом из Института Пастера. Он служит теперь в Ипдии и состоит правительственным аналистом и бактериологом северо-западных провинций. Первые прививки были проведены здесь; они начались 8 апреля, десять дней назад. До сих пор привито 326 человек, от 2-х до 60 лет. Прививки идут без всякого инцидента, и даже дети переносят их удивительно хорошо. Теперь есть надежда, что прививки распространятся по всей Индии. Отовсюду получаются приглашения применить их в местностях, подверженных холере. Дело стоит только за работниками. Если вы приедете сюда, Ваше путешествие по Индии будет непрерывным праздником, но одновременно Вы будете иметь пропасть работы, правда приятной, оживленной животрепещущим интересом. Англичане гостеприимны, как кавказцы, и Вам не дадут нигде остановиться в гостинице…

Ваш преданный В. X авкин.

III

Когда я предпринял это дело, то не имел даже приблизительного понятия о тех трудностях, которые меня ожидают, не говоря о тех, которые я приготовился встречать.

Владимир X авкин.

Из книги «Противохолерные прививки в Индии».

Калькутта, 1895 год.

IV

Вот уже пятнадцать лет Кхандала Патна - верный солдат махараджи - несет службу в дворцовых покоях. Со своим тяжелым длинным ружьем и кривой, высоко подвешенной саблей Кхандала не раз стоял у ворот дворца и на часах у спальни повелителя. Он охранял гарем махараджи и конюшню с дорогими княжескими лошадьми. Случалось бывалому воину сопровождать махараджу в Патиалу, Лахор и в Дели. Сегодня ночью Кхандала назначен дозорным на северо-восточную башню дворца. Кроме обычного снаряжения, у него через плечо висит большой, окованный серебром рог. Хриплым и низкпм воем таких вот рогов уже много столетий дозорные в крепостях Пенджаба подают сигналы тревоги. Правда, княжеству Капуртала, со всех сторон окруженному британской территорией, как будто не грозит опасность неприятельских атак. Но старинный обычай выставлять на башнях воинов-сигнальщиков соблюдается так же строго, как и прежде. Махарадже, чья армия не превышает пятисот штыков при восьми старых пушках, мило все, что напоминает о былой мощи его воинственных прародителей. Князь любит свою гвардию. Солдатам нет отказа ни в питье, ни в пище, ни в красивой одежде. Когда Кхандала свободен от службы, он может сколько угодно играть в кости с товарищами на одном из многочисленных дворцовых дворов или спать в отведенных под казармы нижних помещениях. Если станет скучно, можно спуститься с крутого дворцового холма вниз, в путаницу узких улочек города, побродить по базару, посидеть за чашкой чая в харчевне. Да и во дворце немало развлечений. Стоя на карауле, увидишь, как его высочество принимает и угощает высоких гостей, как показывают повелителю свое мастерство лучшие музыканты, певцы и танцовщицы Пенджаба.