Людовик IX Святой

В его правление намечается важная эволюция, причиной которой не в последнюю очередь служила административная политика короля. Ж. Наон полагает, что не исключено наличие «подлинной географии еврейской уязвимости во Франции XIII века». Но, самое главное, в начале правления Людовика существовало редкостное, постепенно сглаживавшееся историческое различие между евреями Севера и Юга [1516] .

Людовику Святому было известно и то, что древнеиудейская религия отличается от христианских ересей и от религии мусульман. Общим у иудеев и христиан был Ветхий Завет. Иудаизм — воистину религия, если не сказать: истинная религия. Христианская религия вышла из иудаизма, хотя иудеи и совершили великий грех, не признав Иисуса и оставшись, таким образом, верными древнему закону, когда его уже сменил новый закон Евангелия. Поэтому иудеи — самый омерзительный пример тех категорий людей, которые так искушали христиан Средневековья: людей своих и в то же время чужих. Своих — так как расселялись в границах христианского мира и почти по всему Французскому королевству и их религия имела некоторые сходные с христианством черты. Чужих — из-за их религии, не признававшей истинной веры, веры христианской, из-за того, что они сбивались в специфические общины (пусть даже во Франции не столь структурированные, как в Испании) и отправляли особые религиозные обряды, имели иной литургический календарь, совершали обряд обрезания, налагали табу на пищу. Их церкви и школы отличались своеобразной архитектурой; было у них и свое духовенство — раввины. Согласно символике, одновременно весьма образной и весьма интериоризованной, Синагога так же противополагалась Церкви, как Заблуждение — Истине.

1516

Nahon G. Une geographie des Juifs dans la France… P. 132.

Наконец, третье, что приводило в смущение: на короля (как на всех духовных и светских правителей христианского мира) возлагалась двойная, в принципе противоречивая обязанность: расправляться с их извращенными нравами, порожденными лжерелигией, но в то же время защищать их, равно как вдов, детей и иноземцев. По словам Гийома Шартрского, Людовик «как католик», то есть как заботящийся обо всех, заявил, «чтобы епископы поступали с ними как с зависимыми от них христианами. Что до меня, то я сделаю для иудеев все от меня зависящее» [1517] . Но подразумевалось главным образом, как увидим, что он собирался вновь наказывать их за злодеяния, как епископы карали христиан за грехи. Должно быть, он был для иудеев своего рода «внешним епископом» [1518] .

1517

Guillaume de Chartres. De Vita et de Miraculis… P. 34.

A. Грабуа обратил мое внимание на это заявление. Но, мне кажется, он истолковывает его слишком в пользу Людовика Святого. Его защита — это, по сути, право наказания. И поговорка «Кого люблю, того и бью» здесь неуместна, ибо Людовик Святой евреев не любил.

1518

В средневековом феодальном праве евреи (точнее — иудеи, ибо до конца XIV–XV в. речь шла исключительно о религиозной, а не этнической принадлежности) считались «сервами короля», лично от него зависимыми и лично ему подсудными. Название «внешний епископ» было впервые употреблено Церковью еще в IV в. по отношению к императору Константину I Равноапостольному. Это означало, что христианский император в силу своего сана является особым членом Церкви, долженствующим бороться с врагами христианства и вне, и внутри страны, — но как бы «вне» Церкви, точнее «вне» клира, ибо он оставался мирянином.

Еще более основательно позиция Людовика Святого по отношению к иудеям вписывается в политику христианского мира 13-го столетия, века политики гонений и отлучений, в очистительные меры с целью избавить христианский мир от пороков [1519] . Особенно это проявляется по отношению к иудеям в том, что, как ни парадоксально, христиане, переиначив иудейский запрет на свинину, загадочным образом стали уподоблять иудеев свиньям [1520] . Людовик Святой, одержимый своей страстью к чистоте, к очищению, весьма падок до таких обвинений.

1519

См. Moore R.I. La Persecution…

1520

Fabre-Vassas С. La Bete singuliere: Les juifs, les chretiens, le cochon. P., 1994.

См. также: Coulet N. Juif intouchable et interdits alimentaires // Exclus et systemes d’exclusion dans la litterature et la civilisation medievales. Aix-en-Provence; P., 1978.

Как правило, некоторые обвинения, старинные или новые, создавали вокруг иудеев атмосферу святотатства и преступления против христианства. Главное обвинение превращает иудеев в убийц Иисуса, в богоубийц. Людовик Святой, истовый приверженец Христа, одержимый своей страстью, разделяет это отвращение к иудеям, в которых люди Средневековья, со свойственной им восприимчивостью, забывая о времени и веря в коллективную виновность, видели убийц Иисуса [1521] . Далее следовало обвинение в ритуальных убийствах, появившееся в XII веке, согласно которому иудеи превращались в убийц детей христиан [1522] . Наконец, с ХIII века, века евхаристии, все чаще слышится обвинение в осквернении гостии, подлинном богоубийстве, ибо христиане верили в пресуществление и в реальное воплощение Христа в евхаристии [1523] .

1521

Roussel P. La conception de l’histoire a l’epoque feodale…

1522

H. Кон справедливо напоминает, что такое обвинение выдвигали против христиан римляне.

1523

Первый «кровавый навет», то есть обвинение евреев в ритуальном убийстве христианских детей, произошел в Кентербери в 1144 г. Существовало несколько объяснений причин этих якобы убийств: по одному, распространенному преимущественно в богословских, во всяком случае, более или менее образованных кругах, убийство ребенка (оно, по словам обвинителей, происходило на христианскую (так!) Пасху) есть кощунственное воспроизведение казни Христа; по другому, более распространенному в массах, кровь христианских младенцев потребна для приготовления иудейской пасхальной мацы либо для колдовских целей. Известные с XIII в. обвинения евреев в осквернении гостии связаны с кровавым наветом: в гостии, по воззрениям эпохи, телесно пребывает Христос, и надругательство над ней (согласно преданиям, евреи протыкали ее ножом, бросали в отхожее место и т. п.) есть продолжающееся доныне насилие над Христом, равно как ритуальное детоубийство есть как бы воспроизведение убийства младенца Христа (кстати сказать, считалось, что в гостии присутствует именно младенец Христос).

В своем отношении к иудеям Людовик предстает также преемником Церкви и своих пращуров. IV Латеранский собор в канонах 67, 68 и 69, «желая воспрепятствовать бесчеловечному обращению иудеев с христианами», потребовал у евреев возврат процентов, считавшихся ростовщическими (graves et immoderatas, то есть чрезмерными), с вложений, сделанных христианами, а в случае невозврата запрещал христианам вести торговлю с евреями. Он обязал евреев носить особую одежду, с нашитой на нее круглой меткой, желтого или красного цвета, на груди и спине; им было запрещено выходить из дома в дни Страстей Христовых и вести дела. Наконец, объявлялось, что к евреям следует относиться как к «вечным рабам». Кое-какие из этих мер проводились в жизнь государями и сеньорами. Около 1210 года Филипп Август ограничил ссудный процент, который могли назначать евреи королевского домена на ссуды христианам, но тем самым он как бы узаконил еврейский кредит. Законный процент от этого «роста» составлял два денье с ливра в неделю, то есть около 43,3%. В 1218 году это законодательство распространилось на евреев Нормандии. Придя к власти, Людовик VIII ордонансом 1223 года постановил аннулировать проценты еврейских кредиторов и возвратить в трехлетнии срок заимствованные суммы [1524] . Так, согласно церковному законодательству, евреи были лишены всякой, даже законной, прибыли. Такое законодательство противоречило интересам экономического развития, ибо ставило целью вытеснение евреев с «благородного» рынка кредита, рынка, занимавшегося земельными залогами (mort-gage), как это делали и церковные учреждения, чтобы поддерживать ликвидность землевладельцев, что получило название «раннего сельскохозяйственного кредита». В действительности постоянный рост цен в ХIII веке и неизменность сеньориальных доходов с земли вызвали большой спрос на кредит со стороны сеньоров [1525] . Но, быть может, одной из причин этого наступления на еврейский кредит в пользу заимодавцев, имеющих целью экономическое инвестирование или поддержание высокого жизненного уровня (ведь у евреев не было ни депозитного банка, ни фондовых трансфертов), были все растущие требования христианских купцов, которые, как кажется, набирали силу на финансовом рынке. Когда IV Латеранский собор заявил о желании защищать христиан от «коварства иудеев, которые за краткий срок истощили богатства христиан», то не шла ли речь и о том, и, быть может, главным образом о том, чтобы защищать купцов-христиан от конкурентов? Эта защита, вероятно, уже не благоприятствующая кредиту в период бурного развития экономики, станет еще более пагубной, когда во второй половине правления Людовика Святого этот экономический бум пойдет на спад.

1524

Langmuir G. Judei nostri and the Beginning of Capetian Legislation // Traditio. 1960. Vol. XVI.

1525

Обращаюсь здесь к исследованию: Nahon G. Le credit et les Juifs dans la France du ХIIIe siecle // Annales. E.S.C. 1969. T. XXTV. P. 1121–1149.

См. также: Grabois A. Du credit juif a Paris au temps de Saint Louis // Revue des etudes juives. 1970. T. CXXIX.

Когда евреев вытеснили с высшего уровня кредита, им оставалось заняться только кредитом на потребление, доходящим до баснословных сумм (в 69% вкладов, исчисляемых по Ревизиям, вложенный капитал составлял чуть менее 5 ливров, или 100 су, тогда как для подавляющего большинства населения Франции XIII века 10 су представляли собой доход за 1–2 месяца), зачастую расходуемые на одежду или на скот. Такое «легальное обращение имущества должника на удовлетворение кредитора», еврейского кредита (Б. Блюменкранц) вынуждало большинство еврейских ростовщиков быть «мелкими ростовщиками», «имеющими дело в основном с мелкими суммами». Так они стали «мишенью народного гнева», ибо «вступали в контакт с массой маленьких людей, и народная ментальность преувеличивала их роль и называла их “ростовщиками par excellence”» [1526] .

1526

Grabois A. Le credit et les juifs… P. 7–8.

В то же время французская монархия (как, впрочем, и другие) проводила в отношении евреев политику, которая, кажется, противоречила ограничениям, налагаемым на еврейский кредит. Она старалась извлечь из них выгоду для своих финансов, осуществляя отчисления от еврейского «роста», незаконно устанавливая налоги на финансовые операции или начисто конфискуя часть их имущества, например дома. Такой тип налогообложения назывался captio, «захват». Филипп Август прибег к этому в 1210 году, а Людовик VIII в 1224, 1225 и 1226 годах [1527] . Удушая еврейский кредит, монархия Капетингов истощала один из своих финансовых источников.

1527

См.: Jordan W.Ch. The French Monarchy and the Jews…

Но отношением к еврейским «менялам» Капетинги, следуя рекомендациям Церкви (а Людовик шел по стопам своих деда и отца, только решительнее), проводили с экономической точки зрения весьма непоследовательную политику. Об этом прекрасно сказал Ж. Наон:

Еврейский кредит был современником бурного развития: его упадок был современником спада, уже ощутимого в конце XIII века. Церковная доктрина смогла вписаться в закон Франции именно тогда, когда ослабло противодействие, связанное с экономическим ростом [1528] .

1528

Nahon G. Le credit et les Juifs… P. 142, где излагается точка зрения Р. де Ровера, согласно которой церковная доктрина ростовщичества имела гораздо более серьезные последствия для банковского дела, чем считалось ранее: Roover R. de. New Interpretations of the History of Banking // Cahiers d’histoire mondiale. 1954. P. 38–76.

Описывая эмоции и поведение Людовика Святого по отношению к евреям, Гийом Шартрский утверждал:

Что касается иудеев, ненавистных Богу и людям, то они были ему настолько омерзительны, что он видеть их не мог и не желал, чтобы их богатства шли ему на пользу; он заявлял, что не желает владеть их ядом и не позволит им заниматься ростовщичеством, но пусть они зарабатывают себе на жизнь законными ремеслами или торговлей, как в других странах. Многие его советники пытались переубедить его, утверждая, что без ссуд народ не сможет жить, возделывать землю, развивать ремесла и торговлю. И, говорили они, пусть лучше иудеи, все равно уже проклятые, ведут столь же проклятые дела, чем христиане, которые, пользуясь случаем, будут еще сильнее притеснять ростовщиков. На это он ответил, как подобало католику: «Говоря о христианах, берущих в кредит и отдающих в рост, похоже, это касается прелатов и их церквей. Напротив, если речь идет об иудеях, то, мне кажется, они у меня в кабале; не должно им угнетать христиан своим ростовщичеством и при моем попустительстве спокойно вершить свои дела и отравлять мою землю своим ядом. Пусть лучше этим занимаются прелаты — ведь они делают это в отношении христиан, зависящих от них. Что касается меня, то в отношении иудеев я желаю поступать так, как считаю нужным. Или они перестанут заниматься ростовщичеством, или навсегда покинут мою страну, чтобы больше не осквернять ее своею грязью» [1529] .

1529

Guillaume de Chartres. De Vita et de miraculis… P. 34.

Узнаваема процитированная выше фраза, в которой Людовик заявляет, что отвечает за евреев. Но, как мы видели, он понимает свой долг защищать в основном как долг подавлять. Что касается утверждения, что он не желает присваивать себе их добра, то документы это опровергают (или, во всяком случае, если таково было его намерение — он снова противополагается своим более реалистичным советникам, — то его служащие действовали иначе). Наконец, он позволил прорваться своему отвращению к порочности еврейских занятий: это пороки (sordes), которые пачкают (iinquinare) «его» землю. Из этого явствует целая программа очищения и отлучения. И в ней использован символ еврейского народа в средневековом христианском мире: скорпион [1530] . Ибо именно он выпускает «яд», который в данном тексте Людовик Святой дважды приписывает евреям, тот яд, который заражает «его» землю.

1530

Aurigemma L. Le Signe zodiacal du scorpion dans les traditions occidentales de l’Antiquite greco-latine a la Renaissance. P., 1976.

Законный статус евреев в христианском мире и, в частности, в королевстве был определен IV Латеранским собором 1215 года: они — «вечные рабы». Этот статус вписывается не в рамки монархического государства, а в рамки феодальной монархии. Ибо Людовик действует в данном случае как обычно: он признает права сеньоров, которые кажутся ему законными или которые следует соблюдать, и он преступает их, чтобы по возможности заменить их королевской властью. Он пользуется даже церковным законодательством, чтобы упрочить власть по отношению к евреям. Ордонанс 1230 года (несомненно, изданный его матерью и советниками, так как ему еще не было шестнадцати лет и он еще не взял в свои руки бразды правления) — первый ордонанс, касавшийся всего королевства. Впрочем, это выражение компромисса между королем и могущественными сеньорами крупных фьефов, ибо статья 2 предусматривала, «что никто во всем королевстве не может держать еврея другого домена и где бы он ни нашел “своего” еврея, ему будет позволено взять его, как собственного серва, сколько бы времени этот еврей ни оставался в другом домене или даже в другом королевстве». Тем не менее, статья 5 хитро сочетает утверждение королевской власти во всем королевстве и призыв к феодальной помощи баронов для повиновения ей: «И если отдельные бароны откажутся соблюдать это постановление, то мы заставим их, для чего другие бароны со всей их мощью и доброй верой обязаны помогать нам». И этот королевский ордонанс, изданный в Мелене в 1230 году, который также вписывается в миротворческую политику в королевстве в период затяжного несовершеннолетия короля, подписан графом де ла Маршем, графом де Монфором, коннетаблем Франции, графом Сен-Поль, виконтом Лиможским, герцогом Бургундским, кравчим Франции, графом Бар-ле-Дюк, графом Ожа, графом Шалонским, Ангерраном де Куси, Аршамбо де Бурбоном, Ги Дампьером, Жаном де Нелем и Гийомом де Вержи. И родоначальником этой политики тоже был Филипп Август. В начале ХIII века «по крайней мере в сознание народа входило такое равенство: серв = еврей» [1531] . В рамках этой политики Филипп Август заключил после 1200 года соглашения о взаимных реституциях евреев, живущих на их землях между королем и такими сеньорами, как Гоше де Шатийон в 1210 году [1532] и граф Тибо Шампанский [1533] . Но именно IV Латеранский собор, опираясь на церковное законодательство, сообщил импульс к их систематизации. В 1218 году Филипп Август принял закон de judaeispotestatis suae «о евреях, находящихся в его власти» [1534] .

1531

Schwarzfuchs S. De la condition des Juifs en France aux XIIe et XIIIe siecles // Revue des etudes juives: Memorial Maurice Liber. 1966. T. CXXV. P. 223;

Langmuir G. Tanquam servi'. The Change in Jewish Status in French Law about 1200 // Les juifs dans l’histoire de France. Leiden, 1980 (1er colloque international de Haifa).

1532

Layettes du Tresor des chartes… T. IV. № 922. P. 350.

1533

Ordonnances des rois de France… T. I. P. 36.

1534

Ibid. T. I. P. 197.