Людовик IX Святой
Шрифт:
Вынесенные решения были более благоприятными в отношении деревень, нежели городов. Но с последними, поскольку они служили оплотом еретиков, поступали жестко, ведя борьбу с ересью. Многие из этих южных городов ютились на вершинах или склонах холмов, являясь очагами сопротивления еретиков. Они были срыты, а их обитатели переправлены в равнинные местности. Горные города следовало покинуть в обязательном порядке и поселиться в равнинных городах. Если потерпевшие не были еретиками, то нередко получали возмещение за понесенный ущерб. В послании от апреля 1259 года король дал личное указание, чтобы владельцам захваченных земель вменили в обязанность построить новый городок Каркассонн, но большинство городских коммун получили отказ в их исках. Хуже всего обошлись с епископами. Короля волновала и приводила в смущение кажущаяся независимость и могущество епископов Юга. Несмотря на послание Людовика Святого, в котором он поддерживал епископа Безье, ревизоры не вернули последнему собственность, о реституции которой он просил, а король, вероятно, не призвал своих агентов к порядку. Точно так же он поступил с епископом и капитулом Лодева, хотя епископ предъявил четыре грамоты Филиппа Августа, подтверждающие его права на верховный суд. Ревизоры сослались на то, что только генеральное решение (ordinatio generalis) короля может урегулировать столь серьезный вопрос, а королевское
Дж. Стрейер вынес в целом благоприятное суждение о деятельности и решениях ревизоров: «Они работали вдумчиво и со знанием дела, опрашивая всех свидетелей и вынося решения только после тщательного разбирательства». Впрочем, американский историк добавляет: «Снисхождения не было, разве только к женщинам, и не было допущено ничего такого, что могло бы ослабить королевскую власть». Королевское правосудие в Лангедоке должно было соответствовать общей позиции Людовика Святого: подчиненность нравственности и религии была неразрывно связана с королевскими интересами, то есть с интересами зарождающегося государства.
Правление Людовика IX знаменовало собой важнейший период в истории французских городов, и, очевидно, роль короля в этом была велика. Середина XIII века стала кульминацией важного процесса урбанизации Западной Европы, и, в частности, Франции. Этот процесс шел еще несколько анархично, даже если и способствовал повсюду двум взаимосвязанным линиям развития: экономической (города утверждались как рынки и центры ремесленного производства) и социально-политической — «бюргеры», или «граждане», высшие и средние слои городских жителей, сравнительно легко и основательно отбирали власть в городских делах у сеньоров города, мирских или церковных (епископы), а в королевском домене — у короля [361] .
361
Общая характеристика данного процесса: Le Goff J. La monarchie et les villes // Histoire de la France urbaine / Ed. G. Duby. P., 1980. T. II. P. 303–310.
Об историческом развитии при Людовике IX см.:
Schneider J. Les villes du royaume de France au temps de Saint Louis // Comptes rendus de l’Academie des inscriptions et belles-lettres. 1981;
Jordan W.Ch. Communal Administration in France, 1257–1270: Problems Discovered and Solutions Imposed // Revue belge de philologie et d’histoire. 1971. T. 59. P. 292–313.
В ХII веке проводимая Капетингами политика в отношении городов диктовалась следующими, порой противоречивыми, интересами: поддержка хозяйственной деятельности, в которой все большую роль играли города, желание найти опору среди городских коммун в борьбе против малых и больших сеньоров домена и стремление не восстановить против себя Церковь. Переломным моментом в этом отношении было правление Филиппа Августа. Прежде всего, в это время близится к завершению коммунальный процесс, процесс завоевания городами административной автономии. Последний важный период в создании коммун приходится на десятилетие, предшествовавшее битве при Бу-вине (1214), в которой заметную роль сыграли военные контингенты городов. Филипп Август воззвал к городам о помощи (service), прежде всего — о помощи военной, о войске (ost) и кавалерии (chevauchee), и потребовал от них верности (fidelite). За этим феодальным лексиконом скрывается новая реальность, монархическая власть, которая проявляется во французском короле скорее как в феодальном сеньоре домена или сюзерене королевства. Филипп Август хотел вписать города в «сословную» монархию, используя две функции мирян, на которые он был вправе рассчитывать, — функцию военную и функцию экономическую.
Новый, решающий, этап наступил при Людовике IX. Самые крупные города королевства образовали, отчасти стихийно, отчасти под давлением королевской власти, нечто вроде объективно существующих общностей. Это сеть «добрых городов» («bonnes villes») — термин, появившийся на рубеже ХII–ХIII веков и распространившийся в актах королевской канцелярии и в документах самого короля при Людовике IX. Формулировка «это добрый город» означала, что «этот город представляет интерес для короля» [362] . Людовик был первым королем «добрых городов». И как справедливо замечает все тот же историк, он
362
Chevalier В. Les Bonnes Villes de France du XIVe au XVIe siecle. P., 1982;
Mauduech G. Le «bonne» ville: Origine et sens de l’expression // Annales. E.S.C. 1972. P. 1441–1448;
Francois M. Les bonnes villes // Comptes rendus de l’Academie des inscriptions et belles-lettres. 1975;
Rigaudieure A. Qu’estce qu’une bonne ville dans la France du Moyen Age? // La Charte de Beaumont et les franchises municipales entre Loire et Rhin (colloque). Nancy, 1988. P. 59–105.
усматривал в этих «добрых» городах одновременно и подлинного административного агента, и общность, которой он был согласен всегда управлять, и превосходную политическую силу, которую во всяком случае следовало направлять… Людовик Святой видел в них один из главных элементов согласия, которое он желал установить в стране. С его точки зрения, это были привилегированные общности, которым он соглашался дать слово, но которые следовало также… подчинить своему контролю.
Людовик Святой — король городов — элемент Нового времени. Он нежно и трепетно взлелеивал эти города. В его «Поучении» сыну, согласно одной редакции, не являющейся оригинальной версией, написанной или продиктованной им, но переработанной множеством его биографов — от Жоффруа де Болье до Гийома из Нанжи, которая, на мой взгляд, не искажает не только мыслей короля, но, вероятно, и некоторых его высказываний [363] , говорится: «Я добрым словом вспоминаю Париж и добрые города моего королевства, которые оказали мне помощь против баронов, когда меня только что короновали». И еще:
363
Оригинальная версия была найдена и восстановлена Д. О’Коннеллом: O’Connell D. The Teachings of Saint Louis… P. 183–191.
Две выдержки, цитируемые нами и А. Ригодьером, заимствованы из редакции Жоффруа де Болье, которую Жуанвиль вставил в свою «Историю»; Histoire de Saint Louis: Joinville et les Enseignements de Saint Louis a son fils / Ed. N. de Wailly. P., 1872. P. 52.Особенно заботься о добрых городах и коммунах твоего королевства, сохраняя в них тот же порядок и те же привилегии, что и твои предки; а если надо что-то исправить, то исправь, и пусть всегда ощущают они твою милость и любовь; ибо, если большие («grosses») города будут сильны и богаты, то твои подданные и иноземцы будут бессильны против тебя, особенно твои пэры и бароны.
Поводом к реформированию администрации городов и их связей с королевской властью послужило обложение городов севера Франции налогом, который предназначался для выплаты огромной суммы — порядка 134 000 турских ливров (что, по мнению У. Ч. Джордана, должно быть, составляло не менее полугодового дохода французской короны), обещанной королю Англии Генриху III в качестве компенсации за территории, оставленные испытывающими денежные стеснения англичанами. Это случилось в 1257 году, во время переговоров, закончившихся в 1258 году подписанием мирного договора в Париже. Многие города не соглашались уплатить такой налог, ссылаясь на свою бедность и неспособность собрать такую сумму. Тогда король повелел провести ревизию их финансов, и ревизоры констатировали, что большинство городов не смогли представить удовлетворительные счета. Результат ревизии был приведен в сводных муниципальных rationes (или счетах) в 1259–1260 годах [364] . Король, как полагает У. Ч. Джордан, вероятно, был смущен, обнаружив такой беспорядок, и решил немедленно провести фундаментальную реорганизацию городских финансов, — именно она стала в 1262 году предметом двух ордонансов: одного для Нормандии, а другого для Франции (Francia), иначе говоря, для большого Иль-де-Франса [365] .
364
Эти документы опубликованы в изд.: Layettes du Tresor des chartes… Vol. II, III, IV.
365
Эти ордонансы опубликованы:
Ordonnances des rois de France / Ed. E. de Lauriere. P., 1723. T. I. P. 82–83;
Thierry A. Recueil des monuments inedits de l’histoire du tiers etat. 1850. T. I. P. 219;
Documents sur les relations de la royaute avec les villes en France / Ed. A. Giry. P, 1885. P. 85, 88.
Можно думать, что душа Людовика IX неустанно трудилась над осмыслением общественного и нравственного порядка. Король постоянно думал о защите слабых и советовал своему сыну в «Поучении»: «Если случится ссора между бедным и богатым, стой на стороне бедняка, пока не выведаешь всю правду, а как только выведаешь, верши суд». Должно быть, его смущало и то, как облеченные властью богатые люди относились к беднякам. Вскоре после смерти Людовика IX королевский бальи Филипп де Бомануар написал в главе L знаменитых «Кутюмов Бовези» (редакцию которых он закончил в 1283 году) замечания, которые, вероятно, были подсказаны покойным королем.
Надлежит, — говорил он, — зорко следить за тем, чтобы не навредить городам и проживающим в них простым людям (li communs peuples) и уважать и внушать уважение к их хартиям и привилегиям. Сеньор городов должен каждый год проверять «состояние города» («l’estat de la ville») и контролировать действия мэра и городских властей, которым вменяется предупреждать богатых, что их ждет суровое наказание за совершенные беззакония и за чинимые беднякам препятствия спокойно зарабатывать себе на хлеб. Если в городах возникают распри между бедными и богатыми или между богатыми и если не удается избрать мэра, прокуроров и адвокатов, то сеньор города должен назначить человека, способного управлять городом, сроком на один год. Если возникли конфликты из-за счетов, то сеньор должен позвать к себе всех, имевших доходы и расходы, и они должны отчитаться за это. Есть города, где власть представлена исключительно богатыми людьми и их семьями, а бедняки и люди среднего достатка в ней отсутствуют. Сеньор должен потребовать у них публичного отчета в присутствии представителей коммун [366] .
366
Le Goff J. La monarchie et les villes // Histoire de la France urbaine… T. II. P. 308. Текст Филиппа де Бомануара содержится в изд.: Salmon А. Coutumes du Beauvaisis… 1970. Vol. II. § 1516, 1520.
Если что и обременяло городские финансы после этих ревизий, так это бесконечные разъезды муниципальных чиновников, невысокий уровень подготовки служащих, тем не менее хорошо оплачиваемых, непомерные расходы на приемы высокопоставленных гостей и бремя долгов, порожденное ростовщичеством, которое вызывало у короля омерзение. Главная мера согласно ордонансам 1262 года состояла в том, чтобы обязать мэров всех «добрых городов» в сопровождении 3–4 человек прибыть в день святого Мартина (18 ноября) в Париж и отчитаться перед королевской администрацией о финансовой деятельности своего города за истекший год. Дары, расходы и жалованье были строго лимитированы, ростовщические операции запрещены, а городские деньги следовало хранить в коммунальной казне.
Вполне вероятно, эти ордонансы не слишком-то соблюдались, но вмешательство короля в жизнь городов заметно поправило положение, и администрация королевских городов к концу царствования Людовика предстает, несмотря на недостатки, образцом для подражания.
В качестве примера королевского вмешательства, которое проявляется даже в мелочах, У. Ч. Джордан приводит распоряжение Людовика городу Буржу (в данном случае король выступает вместо муниципального совета) «выгнать из города бродячих свиней, которые повсюду гадят». Об успехе королевского вмешательства свидетельствует консультация, проведенная муниципалитетом Бона в 1264 году с королевской коммуной Суассона по поводу одного пункта хартии коммуны, с которым был не согласен герцог Бургундский. В своем ответе муниципалитет Суассона подчеркивает превосходство королевской администрации над администрацией герцога. Таков, по крайней мере, пример одного доброго города, который был горд и счастлив королевской опекой [367] .
367
Richard J. Une consultation donnee par la commune de Soissons a celle de Beaune (1264) // Annales de Bourgogne. 1949. XXI.