Людская предательница

— Джасти, — вывел девушку из мыслей голос Мариэль. Человечка обернулась и увидела слегка улыбающуюся красавицу в дверном проёме. — Я ушла.

— Да, хорошо. Спокойной ночи, — но не успела красавица закрыть дверь, как Джасти её окликнула, вспомнив об одной мелочи: — Я извиниться хотела.

— Извиниться? За что?

Та пожала плечами, хотя прекрасно знала ответ, но слова никак не выстраивались в правильное и понятное предложение. Мариэль нахмурилась и, войдя в комнату, положила свои ладони подруге на плечи, беззвучно спрашивая о случившемся.

— Мне всегда казалось, что ты будешь первой эльфийкой, которая примет роды по нашим правилам, — и всё равно предложение получилось странным. Джасти даже грустно усмехнулась от этого, а красавица только беззлобно посмеялась.

— Что ты! Не важно, кто помог ребёнку появиться на свет. Главное — он жив и здоров, разве нет? — ах да, это же Мариэль — самая святая из всех святых. Да чтобы она завидовала или ревновала? Да никогда! — Тебя гложет только это?

— Не знаю. Мне бы было это важно, — честно ответила девушка.

— Моя очередь ещё придёт, я знаю. Ты всё правильно сделала — Амайре это важнее. Её гордость и честолюбие были сильно задеты с твоим появлением. Она должна вновь почувствовать свою надобность и полезность нашему обществу.

— Спасибо, — прошептала человечка, кладя ладонь на руку Мариэль, — что так считаешь.

— Долго не засиживайся, — ласково прошептала красавица. — Тебе нужно отдохнуть. Я постараюсь завтра прийти пораньше.

Джасти кивнула, и малышка скрылась за дверью. Вот и осталась одна, не считая спящего эльфа и пятнадцать женщин с семью эльфятами. Кстати… четырех завтра можно отправить домой.

Джасти перевела свой взгляд на Йорвета и, тяжело вдохнув, подвинулась ближе к его лицу, чтобы рука спокойно доставала до его головы, которую человечка часто любила гладить в уже привычной манере. Любит, значит? А она? Симпатия — определённо. А вот любовь… Просто не задумывалась об этом. Зато теперь ясно, отчего она так бесилась, когда Йорвет был рядом с Амайрой — банальная ревность, которую уже немаленькая Джасти не смогла определить сразу. Даже как-то стыдно. И поведение стало каким-то детским: обижалась на каждое грубое слово, словно подросток. А то, что он раньше её душил, грозился порезать кинжалом, бросить в костёр… Это ничего? Даже как-то смешно.

— Ты просыпайся скорее, — тихо-тихо попросила эльфа Джасти. — Я по тебе очень скучаю, — встав с кровати, она подоткнула одеяло, едва ощутимо коснулась губами его лба и, смотря в спокойное лицо Старого Лиса, вышла из комнаты.

***

Утром был сильный ливень, но Мариэль всё равно исполнила своё обещание и прибыла пораньше. Что очень хорошо, ибо человечку ждал сюрприз.

Дело в том, что кто-то громко забил кулаками по дверям лазарета. Джасти проснулась даже не от этого, а от того, что из-за шума заорали младенцы. Спала она, как и предполагалось, плохо, и оттого пробуждение было просто отвратительным. Почти на ощупь девушка подошла к дверям здания и отворила щеколду (из-за того, что в прошлом особо рьяные родственники пытались навестить своих женщин, пришлось поставить её на дверь). Джасти была уверена, что это Мариэль, Амайра или кто-то ещё, но не трое незнакомых эльфов.

Первая попалась на глаза женщина. Худенькая даже по меркам остроухих, она, казалось, сейчас поломается от сильных капель дождя, бьющих по спине. Как она вообще умудрялась стоять в таком состоянии, да ещё и с животом, который точно должен был вечно тянуть её вперёд?! Неестественно большой… А может, так казалось из-за того, что это девушка была неестественно тонкой? Её поддерживал высокий эльф (может, муж?), а впереди стоял старик. Ну, на старика не очень был похож, но если сравнивать с тем же Трандуилом, неизвестный был явно старше. А может, это из-за его сильной сутулости и морщинистых рук? У эльфов вообще такое бывает?! Хотя… чего удивляться? Вот у Джасти на работе был молодой санитар. Так у него в двадцать пять лет руки были как у старика — а всё из-за того, что парень знал слово «работа». Не то, что некоторые неженки… Да речь вообще не об этом!

— Утро раннего и недоброго, — махнула рукой Джасти, приглашая гостей войти в здание. Они вошли, и уже хотели было пройти дальше, где начинались кровати женщин, как девушка резко замахала перед их лицами руками и пальцами показала на ноги. — Стоять! Обувь снимайте здесь.

Да, она ввела сменную обувь. Уже давно. Вот только бедные эльфы переглядывались, не понимая, о чём вообще речь шла.

— Прошу вас, помогите! — заговорил молодой мужчина. — Вы же тот человек, которого привёз принц Леголас? — он вновь попытался подвести эльфийку к кроватям, но Джасти не дала им дорогу, указывая пальцами на грязные сапоги. — Прошу вас, не выгоняйте! Мы пришли с самого севера, моя жена в трудном положении! Ей пророчили умереть во время родов… — новая попытка подвести эльфийку к кроватям, новые непонятные взмахи рук человека. — Умоляю!

Дурдом! Джасти больно ударила себя ладонью по лицу, каждый раз проклиная себя. Вот если бы она начала учить эльфийский с первого дня пребывания в Лихолесье, то сейчас смогла бы сказать им, в чём дело. В итоге это превращалось в настоящий цирк. Но спасибо добрым новоиспеченным матерям. На помощь пришла одна из тех, кого Джасти хотела сегодня отпустить домой:

— Все, кто приходят сюда, снимают обувь.

— Ах, вот оно что! — будто боясь оскорбить какое-то божество, мужчина поспешно снял с себя сапоги и помог это сделать своей жене. Быстро о чём-то переговорив со стариком, муж наконец-то получил доступ в лазарет и повёл эльфийку к одной кровати, на которую показала Джасти. — Она не понимает нас?

— Увы. Но скоро придут другие эльфийки, они всё переведут, — пока они разговаривали, Джасти проследила взглядом за стариком, который слегка склонился перед человечкой в прощальном жесте и вышел из лазарета. Закрывать дверь на щеколду она уже не стала — вряд ли кто-то придёт, кроме целительниц. — Сейчас она осмотрит Вашу супругу, не беспокойтесь.

— Жених — на выход, — приказала девушка, умывая лицо и руки. Причём, её больше раздражал лепет, которого она не понимала из-за вечного ощущения того, что это про неё гадости говорят. Разумеется, эльф не понял. Подойдя к новоиспеченной красавице, Джасти ткнула пальцем в эльфа и указала ему тем же пальцем на выход. Он понял:

— Нет-нет, умоляю, не прогоняйте меня! Вы должны знать! Моя супруга не способна родить. Повитухи сказали нам, что она и ребёнок скорее всего умрут…

Джасти нахмурилась. Обычно, на этот её жест мужчины готовы были кинуться на неё с чем-нибудь тяжелым, но этот… Он был чем-то обеспокоен, напуган. Постоянно бегал глазами то по Джасти, то по эльфийке. Муж не ругался — он пытался что-то объяснить. Только поэтому человечка не продолжила его выгонять. Видать, это касалось жены — девушка осмотрела новоиспечённую и нахмурилась сильнее. Да, теперь она на неё смотрела не как на новенькую беременную эльфийку, а как на нового пациента. И с ней всё было не особо хорошо. Слишком худая, слишком бледная, слишком слабая. Либо она была чем-то больна, либо ребёнок был сродни с паразитом — высасывал из слабой матери силы. Нужен кто-то из переводчиков. В первую очередь, женщину надо переодеть. Отложив инструменты на тумбочку, Джасти взяла из чистого белья халат и подала новенькой. Умничка, всё поняла — незамедлительно стала переодеваться, а супруг в этом помогать. М-да… Славненькое утро.

Через пять минут как раз пришла Мариэль. Сестра уже успела ощупать плод и измерить бёдра беременной. К этому моменту ей уже не нужен был переводчик, чтобы понять страх супруга.

— Её зовут Ривиль, — начала рассказывать Мариэль всё, что узнала. — Пару месяцев назад ей пророчили смерть при родах из-за того, что она не сможет родить столь крупного ребёнка. Из-за слухов о тебе они рискнули прийти с самого севера, надеясь, что вы, люди, способны решать такие проблемы, — малышка искренне сочувствовала этой паре и с надеждой взглянула на наставницу: — Сможешь ведь?