Лжесвидетель

– А этот, как его? «Час справедливости»? – удивился Артем, вспомнив, какие безумные вещи вопияли со страниц еженедельника.

– Да кто его читает! Они там то за летающей тарелкой охотятся, то послания от марсиан по радио принимают, – Аркадий Борисович так неторопливо и старательно размешивал кофе, словно творил ритуал. – Они потому и выдвигают всякие дурацкие версии, что им никто серьезного материала не даст. Помните, когда «Курск» погиб? Такое дело, что не до стеба, а у них гипотеза: подлодка столкнулась с эн-эл-о подводного базирования, ведь всем известно – летающие тарелки стартуют из воды. И подписано каким-то кандидатом технических наук… Ну так что у вас на душе?

– Аркадий Борисович, я тогда, когда машина сбила Алешина, был с ним рядом.

– Да? – тут в вечно-печальных глазах прорезался профессиональный интерес.

– Да! В том-то и дело! Я видел эту машину! Очень похожа на джип. И я хочу понять…

– Что понять? – журналист был терпелив, как нянька с плохо говорящим младенцем.

– Могло ли быть такое, чтобы Алешин впутался в какие-то опасные разборки?

Погодите! Вы, наверно, просто не представляете себе, что это за должность – директор цирка!

И в глазах Аркадия Борисовича Артем прочитал: это для вас, цирковых, директор – царь, бог и воинский начальник, страшнее кошки зверя нет, и так далее. Тут, в городе, он – лицо заметное, но заметное не в силу реального влияния, а как достопримечательность.

– Он приглашает программу, которая приедет, может быть, прямо из Австралии, – начал объяснять Артем. – В цирковом багаже, в контейнерах, можно такие вещи провезти, что вам и не снилось…

Тут он вспомнил про свою персональную контрабанду – что любопытно, он недавно, пересекая границу, действительно забыл, что в голове огромной куклы, его любимой партнерши, имеется кое-что любопытное…

– Он помогает артистам заказывать реквизит и связан со всеми предприятиями, которые работают с металлом, в том числе и с оборонкой, – продолжал Артем. – Он постоянно сотрудничает со всякими благотворительными фондами, которые пытаются бесплатно провести на каждое представление по сто детдомовцев. А через фонды прокачиваются бешные деньги. У него в цирке, возможно, проводятся турниры по кик-боксингу – а вы знаете, что это такое. Я хочу понять – мог ли Алешин сделать что-то такое, за что его немедленно следовало бы убрать?

И, поскольку физиономия журналиста хранила выражение неподвижной скорби, Артем добавил:

– То есть – не был ли этот наезд, случившийся сразу после убийства Кузьменко, просто совпадением?

И тут собеседник несколько оживился.

– Послушайте, – проникновенно сказал Аркадий Борисович, – но ведь это же чушь какая-то! Я ни в жизнь не поверю, что Алешин был как-то связан с нашими так называемыми демократами!

– Насколько я знаю, он был связан только с цирком, – подтвердил Артем. – Но он уже который год тут директором. И он мог, сам того не желая…

– Вы его давно знаете?

– Очень давно… – Артем задумался. Действительно, не бывало такого, чтобы цирковые совались в политику. Во всяком случае, сознательно. Им просто не до того – своих забот хватает.

Был случай, правда, когда артист оказался нежелательным зятем не более не менее как генсека партии. Галина Брежнева, которая живмя жила в цирке, сошлась с молодым и очень перспективным иллюзионистом. То, что она была чуть ли не на двадцать лет старше, роли не играло. Каким-то образом дошло дело до загса, а загс этот был в Сочи. Пара без всякого испытательного срока расписалась, а на следующий день загс этот навестили строгие мужчины в штатском. Брак был аннулирован, паспорта – заменены, все причастные к романтической истории добровольно притихли. И, насколько Артему было известно, этот самый случай так и остался единственной попыткой циркового артиста влезть в Большую Политику.

– Сперва – Шемет, потом – Кузьменко, кто следующий? Следующий – Алешин? – Аркадий Борисович выразительно развел руками. – Интересный поворот. Ну, допустим, Шемета убили, чтобы припугнуть Кузьменко. Это – самая разумная версия. Какой и кому прок от убийства Кузьменко – уму непостижимо. Для того, чтобы разобраться с деньгами, Кузьменко был нужен живой… Погодите! Вы знаете, что Шемет делал интервью с Алешиным? Совершенно изумительное интервью!

– Ну и что?.. – спросил Артем. – Я вот газеты посмотрел – в городе ни одного мало-мальски известного человека не осталось, с кем бы он интервью не делал!

– Вот именно – ну и что! Нужно будет взять на телевидении кассету с этим интервью, – Аркадий Борисович сделался деловит беспредельно. – Мало шансов – но вдруг они оба сказали там что-то этакое?

Артем промолчал.

Не мог же он вот так прямо взять и заявить журналисту, что машина была послана за ним, за Артемом. Сперва нужно было убедиться, что дядь-Юра действительно никаким боком к местным разборкам не пристегнулся. А, значит, пострадал из-за Артема…

Вдруг Артем вспомнил, что и Забелин что-то такое выдавал с телеэкрана.

– Послушайте, а вы что – имеете доступ ко всем старым записям?

– Нет, конечно, – сразу и решительно ответил журналист. – А что? Вам что-то нужно?

– Да… – Артем задумался. Если сейчас назвать фамилию Забелина, Аркадий Борисович будет в большом недоумении. Какое отношение имеет бизнесмен к двум убийствам и одному покушению? Кроме того, что одно убийство произошло в принадлежащем его фирме доме… Не рассказывать же про хитро подстроенное лжесвидетельство! Журналисту это ни к чему.

– Да вы не стесняйтесь, – с профессиональной лаской в голосе ободрил Аркадий Борисович. – Вы говорите!

– Допустим, некий бизнесмен в самом начале этой вашей предвыборной борьбы активно обещал городу светлое будущее, – издалека и, как ему казалось, весьма туманно начал Артем. – Речь шла о больших деньгах, которые он и его, скажем так, коллеги собираются отдать народу в виде спонсорства.

Может ли это быть совпадением? Ну – что в нем проснулась совесть независимо от предвыборной кампании?

– Может, – сказал журналист. – Такие случаи бывали. Но о-о-очень редко.

– Одновременно с этими обещаниями данный бизнесмен вложил неплохие деньги в телерекламу своей фирмы, а, возможно, и нескольких фирм, – продолжал Артем. – Я знаю, как такие дела делаются у нас в цирке.

Он вкратце объяснил журналисту печальное положение в крупных цирках, рассчитанных на четыре-пять тысяч зрителей, которые не собирали на представления и половины зала. Директора привлекали рекламодателей тем, что за небольшие деньги размещали рекламу на програмках и афишах. Эти деньги позволяли циркам хотя бы платить зарплату уборщицам и заказывать свои рекламные ролики для телевидения. А телевидению рекламные доходы, честно отработанные, позволяли держать бесприбыльную передачу, вроде передачи Павла Шемета, имеющую определенный политический вес. Ну так вот – не являлась ли оплата тем безымянным бизнесменом своей рекламы фактическим финансированием каких-то предвыборных штучек в передаче Шемета?