Мадам Розетт

Затем они встали, собравшись уходить.

– Уже уходите?
– спросил Вожак.

– Пожалста, - ответил Золотой Зуб.

– Спасибо вам, - сказал Уильям.

Таран сказал "пожалста", и второй египтянин тоже сказал "пожалста", а Вожак еще раз поблагодарил гостей. Все пожали друг другу руки, после чего египтяне удалились.

– Недоумки, - сказал Уильям.

– Вот уж точно недоумки, - согласился Таран.

Оставшись втроем, они долго сидели в легком блаженном охмелении и пили до полуночи, пока к ним не подошел официант сообщить, что заведение закрывается и напитков больше не будет. Они и теперь не были по-настоящему пьяны, благодаря тому что пили медленно. Во всяком случае, чувствовали они себя вполне бодро.

– Он говорит, нам пора уходить.

– Это прекрасно. Но куда мы теперь двинемся? Вожак, куда мы теперь направим стопы?

– Не знаю. А куда бы вам хотелось?

– Пойдем в какое-нибудь место вроде этого, - сказал Уильям.
– Тут отличное местечко.

Наступила пауза. Таран усиленно тер затылок.

– Вожак, - сказал он медленно, - я знаю, куда мне хочется пойти. Мне хочется пойти к мадам Розетт и освободить всех девушек.

– Кто такая мадам Розетт?
– спросил Уильям.

– Великая женщина, - ответил Вожак.

– Грязная старая шлюха, - сказал Таран.

– Вшивая старая сука, - добавил Вожак.

– Отлично. Но все-таки кто она?

Они ему рассказали про мадам Розетт, про телефонные переговоры с ней и про полковника Хиггинса. Выслушав все, Уильям тут же заявил:

– Вставайте, пошли! Идем выручать девушек.

Они дружно поднялись и направились к двери. Очутившись на улице, они вспомнили, что находятся в довольно отдаленной части города.

– Придется немного прогуляться пешком, - сказал Вожак.
– Извозчиков здесь нет.

Ночь была звездная, безлунная. Узкая улочка с затемненными окнами тоже пропахла знакомым каирским запахом. Они шли в полной тишине, иногда в тени домов маячили какие-то мужчины - по одному или по двое они стояли прислонившись к стене и курили.

– Какие-нибудь недоумки, - сказал Уильям.

– Поганый народ, хуже нет, - откликнулся Таран.

Так и шагали они в ряд, три бравых летчика - коренастый рыжий Вожак, темноволосый высокий Таран и вровень с ним юный Уильям, с обнаженной головой, так как где-то забыл шапку. Они наугад шагали к центру города, где надеялись найти извозчика, который отвез бы их к Розетт.

– Представляешь, как рады будут девушки, когда мы их освободим, сказал Таран.

– Иисусе, вот это будет номер!

– Неужели она их держит взаперти?
– спросил Уильям.

– Вряд ли. Во всяком случае, не в буквальном смысле. И если мы вызволим их прямо сейчас, сегодня вечером им уже не придется работать. Дело в том, что почти все девушки в этом заведении - обычные продавщицы из магазинов и днем служат. Каждая из них совершила какую-то ошибку, раз оступилась, притом не исключено, что сама Розетт все подстроила или же о чем-то пронюхала и тут же наложила на девушку лапу. Она заставляет их приходить по вечерам, и они, конечно, ненавидят ее, но не зависят от нее в денежном отношении. Думаю, они с удовольствием выцарапали бы ей глаза, будь у них шанс.

– Мы дадим им этот шанс, - сказал Таран.

Они перешли на другую сторону улицы.

– Вожак, сколько ты считаешь там всего девушек?
– спросил Уильям.

– Не знаю точно. Может, даже тридцать.

– Здорово. Вот это будет да!

– А она и вправду плохо с ними обращается?

– В тридцать третьей эскадрилье мне сказали, что она почти ничего им не платит, что-то около двадцати акеров за ночь. А с клиентов берет по сто или двести акеров. Каждая девушка зарабатывает для Розетт за одну ночь приблизительно от пятисот до тысячи акеров.

– Боже милостивый!
– воскликнул Уильям.
– Она, должно быть, просто миллионерша. Тысяча пиастров за ночь, а девушек - тридцать.

– Она и есть миллионерша. Кто-то подсчитал, что только этот бизнес, не говоря уж об остальных ее доходах, приносит ей примерно тысячу пятьсот фунтов в неделю. А это... дай подумать... это от пяти до шести тысяч в месяц, то есть шестьдесят тысяч фунтов годовых.

Таран оторвался от своих сомнамбулических грез.

– Боже праведный, - сказал он.
– Святой Иисусе! Ну и грязная старая шлюха.

– Вшивая старая сука, - сказал Уильям.

Теперь они вышли в более цивилизованную часть города, но извозчиков по-прежнему не было.

Вожак спросил:

– Вы слышали, что произошло в "Доме Марии" в Александрии?

– Что это за дом?
– спросил Уильям.

– Бордель в Александрии. Мария - это Розетт из Алекса*.

* Александрия.

– Вшивая старая сука, - сказал Уильям.

– Нет. Говорят, она добрая женщина. Так вот, на прошлой неделе в "Доме Марии" взорвалась бомба. В порту как раз в это время стоял военный корабль, и дом был полон военных моряков.

– Они погибли?

– Много погибло. Но знаете, что самое удивительное? Их объявили погибшими при исполнении воинского долга.

– Адмирал - джентльмен, - сказал Таран.

– Высший пилотаж!
– воскликнул Уильям.

Тут они увидели извозчика и помахали ему.

– Мы не знаем адреса, - сказал Таран.

– Он знает, - ответил Вожак.
– К мадам Розетт, - сказал он, обращаясь к извозчику.

Извозчик ухмыльнулся и кивнул.

– Править буду я, - неожиданно объявил Уильям.
– Извозчик, отдай мне вожжи, а сам садись рядом и говори, куда ехать.

Извозчик пытался протестовать, но Уильям протянул ему десять пиастров и получил вожжи.

Он сел на козлы, извозчик сел рядом, а Вожак с Тараном разместились сзади.

– Трогай, - сказал Вожак.
– Трогай, Уильям.

Лошади понеслись во весь опор.

– Нет, неправильно!
– завопил извозчик.
– Неправильно! Стой!

– В какую сторону к Розетт?
– перекрикивая его, проорал Уильям.

– Стой!

Уильям был счастлив.

– К Розетт!
– заорал он во всю мочь.
– Куда сворачивать?

Извозчик принял решение: единственный путь остановить этого сумасшедшего - это доставить его как можно скорее на место.

– Вон туда, налево, - крикнул он.

Уильям резко дернул левую вожжу, и лошади метнулись за угол. Коляска проехала на одном колесе.

– Крен с большим превышением, - раздался голос Тарана с заднего сиденья.

– А теперь куда?

– Налево.

Они свернули налево, затем направо, потом дважды налево и еще раз направо, пока извозчик не закричал: