Мадонна без младенца
Шрифт:
Алла почувствовала, как краска заливает лицо.
Она прекрасно помнила, кто такой Николай Алексеевич. Элегантный. Ироничный. Добродушный. Заботливый. Значит, Виктория Арнольдовна кинулась за помощью к нему. И тот, конечно, не отказал. Ей вспомнилось, как однажды он обмолвился: «Ради таких женщин, как вы, Аля, мужчины всегда готовы на любые поступки. Даже самые безрассудные».
Она решительно отодвинула от себя дипломат:
– Кирилл, я не возьму этих денег.
– Почему? – опешил он.
– Я не могу себе позволить брать в
– Так я ж вам говорю: Николай Алексеевич готов ждать! Сколько нужно, хоть три года, хоть пять. Для него сто семьдесят тысяч – сумма не критическая. Впрочем, я, – подбоченился он, – смогу рассчитаться с ним гораздо раньше.
Робко обнял ее, взглянул в глаза, пробормотал:
– Я на турнир еду. Призовой фонд впечатляющий! Даже если в четвертьфинале вылечу – уже в кармане минимум тридцатник долларов. Но ведь и выиграть могу, почему нет?! Мне теперь все с тех пор, как вы появились в моей жизни, удается!
Она не стала вырываться из его объятий. Лишь произнесла печально:
– Кирюша, но с какой стати ты должен платить за меня долги?
– Да с такой, Алла Сергеевна, что я люблю вас! – бухнул Кирилл.
Почувствовал, как напряглась она, поспешно добавил:
– Люблю – и понимаю. Что не можете вы отдать эту малышку. Так и не отдавайте! Девочка с вами будет куда счастливее, чем с Верой!
Аля уткнулась в его плечо. Всхлипнула. Растроганно произнесла:
– Кирилл! Какой ты хороший!
Голос нежный, глаза счастливые. Но тщетно он пытался увидать в ней, почувствовать хотя бы толику страсти.
– Я возьму эти деньги, – благодарно произнесла Аля. – Потому что они действительно мне нужны. Но ты даже не думай выплачивать долг за меня. Я теперь стала сильной. Я сама справлюсь.
Настя забилась в самый дальний угол комнаты и в страхе смотрела на подступающий огонь. Тот действовал вкрадчиво: не наступал нахраписто, не опалял. Расширял свои владения медленно, по шажочку. Вот уже пылает покрывало, занялся пол. Дым все чернее, все удушливее. И никто, никто не идет ей на помощь!
Девочка изо всех сил старалась не сдаваться, сохранить силы, не потерять сознание, но дышать становилось все тяжелее. Последний остался шанс – выпрыгнуть в окно. Пусть и третий этаж, но вдруг повезет? Только Настя никак не могла себя заставить пройти сквозь огонь. Встать на пылающий подоконник. Шагнуть в никуда.
«Если я умру – меня примут в ангелы? Или уже нет, в них только совсем малышей берут? А может… моя душа вселится в сестренку?! И у мамы будут я и она, то есть не совсем уже я…»
Мысли путались, в глазах нестерпимо щипало, и девочка сдалась.
Свернулась в клубочек, ткнулась носом в руки. Никогда она уже не увидит ни мамы, ни сестренки, ни папы.
Вера в отчаянии смотрела на телефон. Второй гудок, пятый, четырнадцатый… Абонент не отвечает, попробуйте перезвонить позже…
Как этот идиот мог допустить, чтоб девчонка устроила пожар?! И почему не отвечает? Борется с огнем? Откачивает Алкино отродье?
Или – от последней мысли сердце холодело, ныряло куда-то в пропасть – просто все бросил? Сбежал?!Что же делать? Ехать в арендованный особняк самой? Времени это займет как минимум час. Как тогда быть с операцией, которая назначена на восемь утра? Алка, тут Вера была уверена, уперлась намертво: пока не увидит девчонку, врачам не дастся.
Сколько проблем из-за этого ребенка, дьявол его разбери! Безусловно, у нее, Веры, должен быть наследник, это аксиома. Но только сможет ли она полюбить свою дочку после всего, что пришлось из-за нее пережить? Брак с удобным, подходящим во всех отношениях человеком распался. С финансами все сложно. Да еще ужасные головные боли начались в последние месяц-два.
Вот и сейчас голову, словно раскаленным обручем, сжало.
Вера открыла ящик стола – в нем наготове таблетки.
Но выпить спасительную капсулу не успела – дверь ординаторской снова отворилась.
Опять Алла, никаких сил уже нет ее видеть!
– Твою дочку везут, будет здесь через полчаса! – на ходу сымпровизировала Вера.
– Очень хорошо, – вкрадчиво отозвалась Аля. Взглянула на когда-то свою подругу и триумфально произнесла: – Я дождусь ее, и… – Осеклась, сбивчиво добавила: – И тогда мы поговорим.
– По-моему, – холодно произнесла Вера, – говорить нам не о чем. Мы уже все решили.
Ей совсем не нравился уверенный, да что там, просто счастливый, Алькин вид. Что она задумала?
Но насесть на подругу не успела. В кармане Алиного халата зазвонил телефон.
Лежать на пахнущих лесом досках, под ярким солнцем, – что может быть приятнее?
Хаким готов был проводить здесь часы, дни. Все время, пока стройматериалы не подвезли, а другие парни из бригады водку пьют.
Небо в России высокое и блеклое. Никакого сравнения с тем, что на родине, но тоже по-своему красивое. А вот люди здесь плохие. Его хозяин – скупердяй. И все остальные жадные, кому денег хватает особняк себе построить.
Взять дом наискосок от того, где они работают. В него пару дней назад въехала удивительная пара. Женщина красивая, но злая. А с ней – то ли муж, то ли вообще непонятно кто. Тощий, с глазами крашеными. Сначала жили вдвоем, а вчера маленькую девочку привезли. И нет бы выпустить ребенка погулять – вечером на улице хорошо, соловьи разливаются, но они держат ее взаперти. Хаким – зрение у него острое! – видел: засунули ребенка в комнату, где даже окно не открывается…
Хотя что ему за дело до русских баев, до их проблем.
Отвернулся от соседского дома, задумался: как там его жена, трое собственных любимых дочек? Мысли улетели далеко-далеко… А когда наконец очнулся, отчетливо учуял: дымом пахнет. И парни из его бригады кричат:
– Хаким, поди глянь, че горит! Все равно бездельничаешь.
(Можно подумать, у них дела важные – пивком после вчерашнего опохмеляются.)
Но, конечно, пошел, ему не сложно. Обежал соседский дом и в ужасе замер: из окна на третьем этаже клубами рвался черный дым.