Маэстрине некогда скучать

В итоге Софи нагулялась. Григорий набегался и напрыгался. Студенты потренировались, как никогда в жизни. Ханк словил свой собственный кайф от общения с дитем малым и тварью жуткой. Все были довольны. Особенно я, что мне не пришлось мерзнуть на улице ни с коляской, ни с демонической хтонью.

А еще я с нетерпением жду няню. Потому что малышка моя становится шустрой, энергичной, игривой, ползучей. И ползает она очень быстро. Моргнуть не успеешь, а она уже успела переместиться. Не знаю, нормально ли это для ее возраста. Вроде все по плану идет, столовские тетушки умиляются и тревоги по ее развитию не выказывают. Целитель в университетском лазарете, которому я профилактически Софи показываю раз в месяц, тоже ничего плохого не говорит. Но это значит, что вот-вот она начнет вставать на ножки. Потом ходить за ручку. И вот к этому времени мне бы уже припахать на законном основании нянюшек Марсалиса.

Новоявленный родственник Софи явился точно в срок. Дом был снят, комнаты готовы, продукты закуплены, прислуга в ожидании.

Мне маркиз Нобль прислал записку заранее, еще в местный как бы четверг. Я эти дурацкие названия не хотела запоминать, поэтому мысленно упорно величала их привычными мне днями недели.

Так вот, записка. Нас с Софи ожидали на ужин в пятницу и на все выходные. Ну а я что? Перенеслась к демонам, напомнила второму родственнику, только будущему, что нянюшек, телохранителей и ребятенка мы тоже ждем.

Потому что этот самый чернокожий ребятенок регулярно переносился по ночам к Софи. Я его не единожды ловила с поличным. Если он спал, то я его не трогала. Только закатывала глаза и укрывала обоих. А если Марсалис перенесся и радостно улыбался мне, держа Софи за руку, то грозила ему пальцем и спрашивала:

— А ты маму с папой предупредил?

Мальчишечка всегда качал головой. Но ни малейшего проблеска вины в его живых глазенках не возникало. Ну да, удрал. Ну да, никого не предупредил. Хотя, по идее, он уже должен говорить, три годика ведь. Человеческие дети в два уже только так болтают на своем тили-мили-детском и понятном только родителям и воспитателям в детском саду.

А этот при мне всегда молчал. Стесняется? Не считает нужным беседовать с посторонней теткой? Не знаю. Некогда мне это пока выяснять.

Я ни секунды не сомневалась в том, что его перемещения теперь отслеживаются. Начиная прямо с самого первого эпичного визита, когда я поведала об этом магистру Эррадо. Наверняка на мальчугана навесили кучу маячков, следящих заклинаний и защитных артефактов. Но я делала вид, что не догадываюсь. Мало ли о чем я думаю. Вслух мне это никто не озвучивал.

Магистр Эррадо на мое явление хмыкнул, продемонстрировал и вручил мне медальон, аналогичные которому должны будут показать нанятые им сопровождающие. И мол, доверять только им, а мой экземпляр их подтвердит. Как? Нагреется чуток и магией фонить будет. Я только вздохнула и повесила на себя очередной амулет. Скоро буду как елка: в ярких гирляндах, стеклянных игрушках и шариках.

Но как бы то ни было, стоило нам с Софи приехать в снятый маркизом Ноблем особняк, как прямо из воздуха рядом со мной вышел чернокожий рогатый шкаф — здоровущий, внушающий трепет демон.

— Маэстрина? — гулко спросил он.

Я при его появлении шарахнулась в сторону и сейчас стояла, держась за сердце. Кошмар какой… Так ведь и заикаться можно начать с перепугу. Слуги, которые вышли меня встретить, тоже прыснули в стороны и затаились.

— Невеста наследника? — снова спросил демон и принюхался.

Его ноздри затрепетали. Что уж он там унюхал, не знаю, но явно то, что надо. Потому что мужик церемонно поклонился сначала малышке, а потом еще раз, чуть менее низко — мне.

Ишь ты… В его иерархии Софи имеет более высокий статус. Учтем. Амулет у меня на груди нагрелся и словно озоном повеяло.

— Я телохранитель девочки. — «Шкаф» в третий раз поклонился нам обеим и показал мне такой же медальон, как у меня. — Меня можно называть Уно.

Сообщив это, увешенный оружием и амулетами демонюка щелкнул пальцами, и к нам из коридоров и со второго пролета лестницы буквально вынесло слуг. Я молча наблюдала, Софи дергала меня за волосы и довольно сопела. Этот дивный ребенок вообще всегда был в хорошем настроении и радовался жизни. Мне бы так.

Уно же прошелся вдоль застывшей в ужасе прислуги, к каждому принюхался, к каждому мысленно прислушался. После чего повернулся ко мне и сообщил:

— Женщин оставить. Этого убрать. Пьет. Курит наркотическую траву. Подворовывает, — и вытащил вперед на два шага лакея.

— Не… не… неп-правд… — заикаясь, проблеял перепуганный мужик.

— Я не стану разбираться, месье, — покачала я головой. — Если телохранитель моей дочери счел вас неблагонадежным для будущего сотрудничества по любой причине, то мы будем вынуждены расстаться. Мне все равно, почему именно. Господин Уно отвечает за жизнь и безопасность своей подопечной, это его обязанность. И мы не будем ему мешать выполнять свою работу.

Я повернулась к экономке и попросила:

— Рассчитайте, пожалуйста, месье. Выплатите ему все, что положено за отработанный срок, а также компенсацию из-за досрочного увольнения не по его вине. И сегодня же он должен покинуть этот дом, потому что тут остаемся мы.

Бледная как мел женщина чопорно мне поклонилась.

— Слушаюсь, мадам.

Я повернулась к Уно, кашлянула и спросила:

— А мальчик?

— Скоро прибудет. Покажите покои невесты наследника. И попрошу отдать мне ребенка до тех пор, пока я не буду уверен в полной безопасности места.

Я вытаращилась, но, подумав, Софи ему доверила. Да и тяжелая она, у меня руки уже отнимаются ее носить. Крупная подвижная девчушка, которая и минуты не может усидеть без движения. Качается, дрыгает ножками, хватает меня то за лицо, то за уши, то за волосы. Ей все интересно.

[1] Кринжово — молодежный сленг от англ. cringe — чувство крайней неловкости. Ситуация, вызывающая чувство неловкости и стыда за других. Кто-то что-то придумал и сделал, а стыдно почему-то вам. То же, что и «Испанский стыд».

Глава 9

Передав девочку телохранителю, я повернулась к притихшему у моих ног гронху. А, кстати! Я и забыла про него. А почему никто не кричит? Не падает в обморок? Не хватается за сердце при виде трехголового монстра? И на улице, пока мы добирались до особняка, никто даже не оглядывался на нас. А я-то ожидала массовой паники. Шарфик вон свой розовый поверх его ошейника намотала и бантом завязала. Мол, милый песик, только немного стремный…

— Дамы, месье, — позвала я слуг. — Со мной мой пес. Прошу его не дразнить, не обижать и не лезть к нему.

Экономка моргнула, у нее удивленно поднялись брови, мол, какой еще пес? А я потянула чуть вперед поводок и представила им своего питомца:

— Это Григорий.

И вот только тут прислуга словно прозрела и с криками ужаса шарахнулась в стороны.

— Стоять! — рявкнула я. И все застыли, не решаясь ни вернуться, ни сбежать.

Демон, держащий на руках Софи, только хмыкнул и посмотрел и на Гришу, и на меня одобрительно. У меня даже появилось ощущение, словно я только что в его глазах выросла на несколько пунктов. Он, в отличие от слуг, с места не сдвинулся. Но позу неуловимо переменил. Видела я такое у каратистов. Вроде сместился всего на миллиметр, а уже понятно: теперь он готов атаковать.