Маэстрине некогда скучать

Софи забрал дедушка, маркиз Нобль. Он не поленился прийти в университет, вызвал меня на улицу запиской и вежливо попросил позволить ему провести праздник с внучкой. Я подумала да и не стала возражать. Сбегала за Софи, собрала ее, утеплила, расцеловала, потискала и вручила дедушке. Тот, естественно, приехал не в одиночестве, как бы он, хромой и с тростью, смог бы управиться сам? Захватил слуг.

Вернувшись в универ, перенеслась к магистру Эррадо, сообщила ему, что Софи внепланово у деда, и если вдруг Марсалис хочет, то можно и ему туда. Веселее будет всем.

Так у меня освободился вечер и последующая ночь. Артур был рад. Я тоже.

Когда мы оказались наедине, он вручил мне коробочку, в которой я обнаружила бриллиантовое кольцо для помолвки. Центральный квадратный камень поражал и повергал в трепет своими размерами, а по бокам два узеньких и меньших.

— Ох ты ж нифига себе! — вырвалось у меня. — Ой! В смысле — с ума сойти!

Я повертела украшение в руках, не решаясь надеть на палец. Тут же каратов десять в центральном камне.

— Что-то не так? Тебе не нравится? Ты же сказала, что нужно бриллиант. Ювелир подобрал по моему запросу чистейшие камни.

— Это же… целое состояние! — выдохнула я. — Очень красиво! Но мне его даже в руках держать страшно.

— А, ты об этом! — рассмеялся Артур, забрал у меня коробочку, вынул перстень и взял меня за руку. — Мари, мой род очень-очень богат. Да и мое личное состояние тоже довольно нескромное. Я могу себе позволить дарить подобные украшения любимой женщине. Но погоди… Это кольцо зачаровано, теперь это артефакт. Ты позволишь, я сам надену его тебе и активирую привязку?

— Конечно, — улыбнулась я.

Внутри все дрожало от предвкушения и неверия. Я таких огромных бриллиантов и не видела никогда в реале. Точнее, видела, но в музее, в старинных императорских украшениях. Но там они за стеклом и воспринимаются иначе, как нечто не совсем настоящее.

Глава 25

Перстень скользнул на палец и сел как влитой. Мой жених повел над ним рукой, активируя чары. Что-то словно бы кольнуло, и из-под камня показалась капля крови, впрочем, тут же исчезнувшая и словно бы впитавшаяся в камни. Следующим возникло ощущение, будто из моей головы и сердца потянуло ниточки силы к перстню. Я перешла на магическое зрение и увидела вихри энергии, действительно исходящие от меня к кольцу. Но не только от меня, от Артура тоже тянулись три тонкие, но яркие нити. К сердцу, к солнечному сплетению и к голове.

Надо же… Серьезная защита. И Артур всегда будет знать, где я нахожусь и в каком состоянии. Я читала о таких брачных артефактах. Это высшая защита, какую только может мужчина дать своей супруге. И стоят такие артефакты… пожалуй, еще дороже, чем просто бриллианты такого размера.

Артур Гресс потратил целое состояние на обручальное кольцо для меня.

Я часто заморгала, отгоняя непрошеные слезы. А магическая настройка завершилась, кольцо было активировано.

— Люблю тебя, — шмыгнула я носом. — У меня отвратительный характер. Я вредная, упертая. Бываю совершенно невыносимой. Часто не слежу за языком, сначала говорю, потом думаю, что ляпнула. И мы наверняка будем ссориться. А я буду выкидывать всякие фортели. Но хочу, чтобы ты знал. Я очень-очень тебя люблю. Хотя и плохо умею об этом говорить и показывать. И даже если вдруг я тресну тебя чем-то по голове или запульну в тебя тарелку, ты должен помнить, что это просто побочное явление моей неотразимости. Ну не все же идеальны. Тебе досталась такая вот… специфическая. Но она, вот эта вредная и прибабахнутая, тебя любит.

Артур выслушал меня внимательно, едва улыбаясь уголками губ и сияя глазами.

— Ладно, — сказал в конце и рассмеялся, когда я несильно пихнула его в плечо.

Я ему тут в любви признаюсь, а он мне «ладно» говорит…

— Может, все же поженимся прямо сегодня? Ну или хотя бы утром? Пока жрец в замке? — поцеловал он меня. — А студенты и преподаватели станут нашими свидетелями и гостями.

— Ага, а потом приедут твои родители и устроят нам армагеддон, что мы без них все это провернули.

— Не знаю, что это такое, но, увы, должен признать твою правоту. Но я подумаю и, может, заманю их двоих сюда по выдуманной причине. А там и обряд проведем. Я устал ждать, когда же назову тебя женой.

— Мне еще не сшили свадебное платье. Не спеши. Я ведь в первый раз замуж буду выходить. Пойдем, выпьем вина и встретим Новый год. — Я выразительно поиграла бровями и указала глазами в сторону спальни.

Ну а чего?

Просыпаться отчего-то было неимоверно тяжело. В голове словно колокол гудел. И далеко не сразу я поняла, что это просто стук сердца так отзывается в голове. Ох, и отчего же мне так плохо? Выпили мы вечером с Артуром всего ничего. Засыпала я довольная жизнью и утомленная любовью. Так отчего ж так ужасно-то?

Я с трудом разлепила глаза, проморгалась, посмотрела на потолок, который отчего-то вздумал устроить круговерть. Медленно скосила глаза. Попыталась понять, где я. И почему вдруг проснулась не в той постели, в которой засыпала.

А потом медленно и неотвратимо накрыло осознание. И было оно настолько оглушающим, что даже дыхание перехватило.

Я проснулась на Земле. В своей квартире. В своей постели. И вижу напротив свой шкаф со своей одеждой. И свою привычную мебель. Простую, лаконичную и не слишком дорогую. Белые фасады, четкие формы, черные ручки. Так любимый многими в последние годы стиль сканди. Дешево и сердито.

Постанывая от раздирающей головной боли, я села, спустила ноги на пол. Родной ламинат, коврик без ворса и кистей, чтобы робот-пылесос мог удобно ползать. Пляжные шлепанцы, которые я обычно носила дома вместо тапочек. Удобно же…

Зрение выхватывало картинки, складывая их в пазл. По-другому разложены вещи. Сдвинута мебель. И в шкафу иной порядок: видно через одну распахнутую дверцу, которые я никогда не оставляю открытыми. А на столе пусто, нет регулярно случающегося завала из книг и блокнотов. Я не совсем уж идеальная хозяйка, в рабочей зоне люблю иметь все под рукой, и бывает творческий хаос. И пахнет чем-то сдобным, ваниль, корица, яблоки. Шарлотка? Пекли вечером, и запах еще не выветрился?

Сквозь шторы пробивался унылый утренний свет. Здесь, на Земле, сейчас в разгаре март, как я понимаю. А в душе — нарастающая боль. Ну почему так?!

Истерика накрыла как цунами. Кажется, никогда за все свои три десятилетия я так не рыдала. Если только в глубоком детстве.

Отрыдав, я сползла с постели и побрела искать аптечку. А потом снова плакала, но уже стоя под душем. Отмываясь гелем с другим запахом и шампунем другой марки, не той, которую предпочитала я.

Это было, словно я вернулась в свой дом, который давно уже стал чужим. И жил в нем человек с другими вкусовыми предпочтениями и привычками. Даже флаконы и баночки расставлены иначе.

И тело мое, но уже вроде и не мое. Новая хозяйка следила за ним иначе. Спортом однозначно пренебрегала. И питалась плохо. Я никогда не была упитанной, следила за фигурой, как любая современная девушка и человек, ведущий публичный блог. Но худышкой тоже не была. А вот Мариэлла, похоже, ела очень мало. Мария Каменева похудела минимум килограммов на пять. А то и больше.

Я отмечала все это сквозь туман отчаяния. И лишь спустя пару часов, уже и наплакавшись, и выпив таблетки от головы и от нервов, и поев, я смогла более-менее успокоиться.