Маг для бастарда

– Да, – твердо ответил я, – два дня назад Аган принял Хельту, и она выбрала себе дом. Я уговорил хозяина его продать, теперь они там живут.

– Вот как, – задумался оборотень, и я воспользовался этим, чтоб сесть рядом с Таилосом и ведьмой.

– Тебе еще не надоело обижаться? – тихонько спросил я медведя к концу праздничного ужина, когда дроу, отсидев положенный час, чинно откланялись и важно удалились, а в зале остались только мои сородичи. И те, кто жили здесь уже несколько дней, и пришедшие с Рэшем, но присоединившиеся к нам лишь после ухода дроу. До того времени они решительно отказывались, стесняясь своей простой одежды и разодетых, важных дроу.

– Ир, – остро взглянул Таилос, – я как раз сидел и думал, что пора с тобой договориться.

– Как чудно ты сегодня выражаешься! Ну и о чем?

– Чтобы ты, если узнаешь чтонибудь такое, о чем нельзя говорить, или придумаешь какуюто интригу, говорил мне особое слово… например, «тихо, Тай». Тогда я буду послушно делать все, что ты скажешь. Велишь надеть шелковые штаны – молча надену и буду ждать. Потому что окончательно убедился… вы – маглоры, как ведьмы, только наоборот.

Орисья, и не подумавшая снимать после ухода гостей свое великолепное платье, тихо хихикнула и прижалась головой к его плечу.

– Он у меня самый смелый, – сообщила она мне, нежно посматривая на мужа, и я озадаченно помотал головой.

Нет, похоже, мне не дано понять, что они имели в виду, говоря эти странные слова. Но сегодня я и без того устал, чтобы еще разбираться в их загадках. Лучше завтра спрошу. Тем более что маг королевы делает мне незаметные, но красноречивые знаки, что желает поговорить.

– Идем в мой кабинет, – пригласил я, открыто встав изза стола и подойдя к сородичу.

Он слегка дернулся, оскорбленно поджал губы, но направился за мной, а следом за нами торопливо двинулся его слуга, тащивший довольно объемистый сундук.

ГЛАВА 6

– Меня зовут Алдорис, – суховато представился маглор, оказавшись в моем кабинете и отпустив слугу, аккуратно поставившего в уголке свою ношу. – Ты же понял, что я хотел поговорить по секрету?!

– Конечно, понял, – миролюбиво кивнул я, спокойно создавая пару чашек кофе и деревянное блюдо с сухим печеньем, – но в моем доме это невозможно. Оборотни мало того что обладают более тонким слухом и нюхом, но еще и связаны со мной, как с вожаком. Поэтому, куда бы я ни пошел, об этом знает каждый в доме, особенно те, кто в стае с первых дней.

Он задумчиво на меня посмотрел, взял чашку и сделал несколько глоточков, потом открыто улыбнулся.

– Извини, но такого я даже не предполагал. И как ты это терпишь?

– Как видишь, – пожал я плечами, а что мне ему сказать? Что я и сам себе иногда удивляюсь, а иногда ощущаю слабый налет ужаса, словно стою на вершине утеса и забыл заклинание левитации, но знаю, что прыгать все равно придется?!

– А снять… – Маг сочувственно глянул на меня и крутанул пальцами, не зная, как назвать мою защитную шкуру.

– Не получится, – усмехнулся я, вполне понимая его чувства, и небрежно махнул рукой. – Да я уже и привык.

Говорить о том, что ходил на плато и верховные магистры тоже не смогли разобраться с моим проклятием, я ему не стал. Раз он не знает этого до сих пор, значит, и не должен знать.

– Это я виноват, – мрачно сообщил Алдорис, – можешь требовать с меня все, что пожелаешь. Я осенью заканчиваю практику, хочешь, приду в твою Крапивку и буду строить дома?

– Подожди, – непонимающе помотал я головой, – но при чем тут ты?! И к тому же Крапивки больше нет, есть Зеленодол.

– При том, что это был полностью мой план, как всучить тебе тот контракт, на бастарду. Понимаешь, когда стало ясно, что самые бойкие и уверенные в себе маглоры не выдерживают хитростей и подлостей этой ведьмы, мы стали искать именно такого, честного, доброго и очень упорного. Но одновременно необидчивого и обязательно с даром ментала.

– Мда? – задумался я, надо же, как поразному, оказывается, оценивают одного и того же человека он сам и окружающие. Да ладно бы простые люди, а тут собрат маглор с почти отработанной практикой! – А я думал, это королева, мечтал при случае на нее чтонибудь бросить.

– Вроде почесухи? – вдруг облегченно хихикнул он.

– Обижаешь, я же ментал. Вполне могу навеять ночные ужасы или навязчивые сны… любого содержания. Но раз ты говоришь, что она ни при чем, не буду. Хотя ее идея выдать бастарду насильно замуж – всетаки мерзкая.

– Так ты ничего не понял? – Коллега изумился настолько искренне, что я на миг почувствовал себя трехлетним малышом, случайно перепутавшим туфли.

– Думаю, я просто чегото не знаю, – с иронией сообщил я и, создав кувшин с кофе, долил в свою чашку, – но буду рад узнать.

– Ну да… – сообразил он, – извини еще раз. Просто я при дворе уже почти десять лет, и мне кажется, что все в курсе дворцовых интриг и событий. Тогда слушай. Возможно, ты уже знаешь, что король был… несколько свободен в отношениях?

– Алдорис, я маглор. И к тому же живу достаточно далеко от столицы Сандинии и не имею ни малейшего желания туда возвращаться. Поэтому можешь смело называть вещи своими именами. Покойный король Хендвард был неуемным кобелем.

– Кха, – подавился кофе маглор, – немного не так. Он вынужден был жениться на Альбионе, она его подловила, потому что очень любила. И любит до сих пор. Зато он до самой смерти так и не сумел ни полюбить, ни простить королеву. И потому мстил ей… или искал истинную любовь, все считают поразному. Потому и не боялся заводить бастардов… ты же понимаешь, что при желании он мог получить самое надежное магическое противозачаточное зелье. Разумеется, Альбиону это оскорбляло, но главный скандал разразился, когда короля не стало и вскрыли завещание. Оказалось, Хендвард не забыл никого из своих детей. Это именно он предписал собрать их в одном, хорошо защищенном месте, приставить опытных учителей и воспитателей и устроить дальнейшую судьбу бастардов так, чтобы они ни в чем не нуждались. Многие пункты были прописаны так скрупулезно, что было понятно: король провел в раздумьях не один вечер. Особенно тщательно Хендвард описал требования, какие следовало предъявить к жениху его единственной дочери. И хотя Альбионе удалось сохранить в тайне от придворных и подданных большую часть содержимого завещания, но не исполнить его она не могла. Да и не желала, как я считаю, потому что до сих пор мучается угрызениями совести за ту женитьбу короля на себе.

Он давно смолк и неторопливо пил кофе, понемногу откусывая печенье, а я все переваривал услышанное и никак не мог понять, почему мне не жалко ни короля, ни королеву? Потому, что когдато молодой Хендвард не нашел в себе силы воли отстоять свой выбор и отделаться от влюбленной в него назойливой принцессы или посчитал, что все постепенно устроится само по себе, а когда ничего подобного не произошло, принялся бастовать столь банальным способом?!

Или потому, что Альбиона заслуженно пожинает плоды собственного эгоизма и упрямства, и жалеть нужно не ее, а несчастных бастардов, оказавшихся заложниками этой давней семейной драмы?!

Кстати, пришла мне в голову внезапная идея, а ведь у меня есть желание, исполнения которого я могу потребовать с Алдориса.

– Святая пентаграмма им судья, – твердо сообщил я, глядя на коллегу, – скажи мне подружески, а где матери Степоса, Азирта и Вакринта? Не может же быть, что все мальчишки круглые сироты?!

– Как оказалось, и Мэлин не сирота, – тихо фыркнул он, – а кто этот оборотень, что вел бастарду по лестнице?

– Ее отчим, Таилос, один из моих заместителей и лучших друзей. Он воспитывал девочку с четырех лет, но им пришлось расстаться, когда королева начала собирать бастардов. Так что про матерей?