Маг для бастарда

Одновременно я понемногу создавал тюфяки и отбрасывал в угол, откуда шустрые добровольцы растаскивали их по комнатам.

– Доброе утро, – сказал за спиной девичий голос, и моя драконья шкура мягко дрогнула, узнавая его хозяйку.

– Доброе утро, – торопливо, как в крепости, кастуя на себя невозмутимость, сказал я и осторожно оглянулся. – Как отдохнули?

– Хорошо, – кротко опустила она глаза, сразу напомнив мне Мэлин того времени, когда она перестала устраивать каверзы, – девочки еще спят. Все равно некуда идти, на улице дождь.

– Будете завтракать? – засуетился трактирщик, побежал к стоявшему в углу кухни вместительному буфету, и я тут же выловил его воздушной петлей и вернул на место.

– Тирох! Я кому сказал, что нужно ждать полчаса?! Хочешь врасти в пол и стать украшением кухни? Сиди и карауль, я отведу девушку в общий дом, там женщины ее накормят. Смотри, без меня сам тут не ходи и никого не пускай.

Встал, решительно подхватил Анэри под руку и открыл портал.

– Ну и где женщины? – скептически оглядев освещенную веселым солнечным светом полянку на краю пологого спуска к прозрачному озерцу, ехидно поинтересовалась ведьмочка.

– Будут, – пообещал я, рисуя на валявшемся на краю поляны булыжнике замысловатый знак, – но несколько позднее.

Защитная капсула растаяла, и сорб раскрылся без малейшего звука и без неизбежного в землях людей выплеска энергии. Я первым шагнул на приветливо низкую и широкую ступеньку домика, и дверь передо мной распахнулась.

– Проходи, я обещал тебя покормить, – доставая из ящичка с надписью «завтрак» сложенную конвертом скатерть, позвал я застывшую возле входа ведьмочку.

– А мы где? – медлила она.

– На плато, разумеется. – На развернутой скатерти начали подниматься вазы, блюда, графины и кофейник. Само собой, не пустые.

– Тебе попадет?

– А как ты думаешь? – Моя интуиция строго предупреждала, что будет большой ошибкой говорить ей о сделанном с утра открытии.

– Ир! – Вот теперь она ожила и стала похожа на саму себя. – Они и так говорили, что ты рискуешь сверх меры! И что зря согласился сейчас показать свой символ и стать главой! А если тебя накажут…

– Мэлин, а разве ты не знаешь, что подслушивать некрасиво?

– Я случайно. И я не Мэлин, а Анэри.

– Постараюсь привыкнуть. Но здесь никто не услышит. – Я подтолкнул ее к стулу и налил кофе. – Завтракай, я уже ел.

Но все равно сел рядом и начал рассматривать ее слегка напряженное личико и нахмуренные брови. Мне очень не хотелось сдвигать шапочку, у менталов считается верхом бестактности проверять без особой причины эмоции друзей, но чрезвычайно интересовало, кто ее успел огорчить. Вроде вчера в ущелье она была намного оживленнее. Ведь не расстроила же ведьмочку потеря мохнатого ухажера? Даже представить такое смешно, хотя он и раздражал меня своей самоуверенностью. Но я знал Мэлин и догадывался, что «порадовать» ее успели позже. Но когда, если она только проснулась?!

– Что ты меня так рассматриваешь, не нравлюсь? – В ее голосе не было ни грамма кокетства, только сердитый вызов.

– Нравишься, – вовсе не собирался я лгать. – Просто пытаюсь сообразить, кто тебе испортил настроение. Но пока ты ешь и думаешь, сообщать мне это или нет, я тебе расскажу новости. Орисья перед свадьбой решила украсть Сейниту, вывела из дома и повела в сад.

– Дьявол, – расстроилась девчонка, – а мне вчера показалось, что вы помирились.

– Правильно показалось. Слушай дальше, довела она ее до беседки и заподозрила неладное. Ну и начала расспрашивать. В общем, пока я прибежал, они обе рыдали, как селянки.

– Представляю, – с хмурым сочувствием глянула она на меня и снова уткнулась в чашку с кофе.

– Спасибо за понимание, – так же хмуро усмехнулся я, – но слушай дальше. Потом она просила у меня прощения и удочерила Сейниту и выдала ее замуж как родную. Я им сделал платья, Орисья была в серебряном, дроу чуть не ошалели, когда увидели… Так кто тебе настроение испортил?

– Все говорят… ты трех девушек выбрал, самых добрых и хозяйственных.

– Ну да, – покладисто согласился я, – у меня Даверлис с артелью гномов под скалами сидит, а кухарок нет. А эти ходят толпой, вот и придумал, чем их занять.

– И они согласились кухарить?! – недоверчиво прищурилась ведьмочка.

Вот всегда я подозревал, что она очень сообразительная.

– А куда они денутся? Я им сказал, что это тайный турнир и они первая группа. А через пять дней придет вторая.

– И что получит победительница? – снова нахмурилась Анэри.

– Ну не меня же! Я что, потвоему, похож на турнирный приз? Времени еще достаточно, придумаю, чем наградить. Впрочем, можешь и ты думать, тебе лучше знать, что утешит оборотниц! И вообще, ты поела? Иди сюда, я собираюсь поцеловать свою подругу.

– Ир… ты уверен?! – не сопротивляясь, прошептала она.

– А ты до сих пор – нет? Горюшко мое. – Я прижал ее крепче и вздохнул. – Плохо, что нельзя сразу тебя забрать в мой дом… подозрительно. И тут нам долго оставаться нельзя, искать начнут. Придется несколько дней скрываться, хоть и не люблю я такие игры. Вытерпишь?

– Ир… – Она прижалась к моей груди со всей силы и вдруг заплакала. – Теперь я все стерплю.

Хотел бы я быть настолько же уверенным в собственной выдержке. Особенно когда ведьмочка вот так жалобно всхлипывает.

– Мэлин… – чуть отодвинув голову бастарды, я заглянул в ее глаза и вынырнул из них только минуты через три, – пора возвращаться. Решай сама, к кому тебя отвести – к Хельте или Орисье? Или в общий дом?

– К матери нельзя, – разочарованно вздохнула она. – А Хельта хитра. Просто оставь меня гденибудь в укромном месте, я пойду потихоньку гулять по деревне, как будто никогда не видела.

Я представил, как девушка бредет по площади под изучающими взглядами молодых оборотней и селян, и стиснул зубы. Проклятая пентаграмма! Да я же теперь все время в драконьей шкуре ходить буду!

– А вечером я запрусь в своей комнате, и ты меня заберешь, – продолжала развивать свои планы ведьмочка, и я не смог сдержать иронический смешок.

– И ты думаешь, что потом я отпущу тебя из своего дома?!

– Но, Ир!

– Мэлин! Не зли! Я и так все время под заклинанием невозмутимости хожу!

Это сообщение почемуто мгновенно утешило мою ведьмочку, в зеленых глазах плеснулась вина и раскаяние, и она начала торопливо поправлять волосы, совсем недавно, как мне помнится, туго стянутые лентой. Я легонько дунул, восстанавливая порядок в ее прическе и убирая румянец со скул и припухлость губ, и, состроив самое строгое выражение лица, открыл портал в загончик у бывшей харчевни.