Маленькая балерина

Я удивленно посмотрела на Нору.

– А вы еще не успели заметить? Да она на Монахове этом помешалась окончательно, следует за ним тенью, глаз не сводит, – хмыкнула Нора, ловким движением сняла рыбку с крючка и бросила ее в банку к сородичам. – Она по нему с ума сходила, еще когда была жива Вера, его жена. А уж когда Вера погибла, у Лизы окончательно крышу снесло. Она почему-то возомнила, что Олег должен теперь обязательно на ней жениться.

– А что случилось с его женой? Нора поджала губы, помолчала.

– Утонула, – вздохнув, она закурила очередную сигарету. – Тут на реке есть газовая труба, типа моста. Ужасная, на мой взгляд. И опасная. Так вот, Вера поскользнулась на этой проклятой трубе, дождь тогда был, упала и ударилась головой о камни. Потеряла сознание и захлебнулась. И все на глазах у дочки. У девочки с тех пор проблемы с психикой, а ведь была нормальным ребенком. Непонятно как-то все произошло… Через неделю после смерти Врублевской, словно безумная старуха утащила ее за собой…

Я вдруг вспомнила странное выражение лица Монахова, когда спросила про газовую трубу, и испытала неловкое чувство.

Почему-то упоминание о смерти вызывает у людей преувеличенную стыдливость, как в былые времена разговоры о сексе. Общество изгоняет смерть, старается исключить ее из жизни. Когда кто-то заговаривает о смерти, другие обычно бормочут нечто невразумительное и торопятся отойти подальше. Смерть порождает в человеческих сердцах священный страх, и традиции мертвых поколений тяготеют над душами живых.

– Уголовное дело завели, – продолжала между тем Нора. – Монахова всерьез подозревали в убийстве жены… Говорят, там были явные следы пребывания кого-то еще. Кроме Веры и Дашеньки. В принципе, многие в поселке до сих пор думают, что это сделал Олег.

– Слишком мелодраматично. Зачем в наше время убивать, если можно просто развестись?

– На то есть несколько причин. – Нора закурила очередную вонючую «Яву». – Первая и, конечно, основная, это наследство. Слыхали о такой оперной певице – Вере Ломовой?

– Еще бы, – хохотнула я. – Бессменный секретарь парторганизации Большого театра. Серьезная дамочка. Весь театр в страхе держала. Перед ней даже главный дирижер по струнке ходил. Говорят, Сталин ей покровительствовал.

– Да ну? – удивилась Нора. – Интересный факт! Я не знала. Так вот, Вера Монахова, названная в честь великой бабушки, – единственная внучка той самой Ломовой. Так что Вера очень богатая наследница. Кстати, Ломова когда-то была ближайшей подругой Врублевской. Но потом они разругались насмерть. Даже не здоровались. Ну, в этом-то как раз нет ничего удивительного, обе славились скверными характерами. – Нора глубоко затянулась.

– А вторая причина?

– Вторая? – насмешливо повторила она. – И вторая та же – наследство…

– А вы тоже думаете, что Олег сам убил жену? – затаив дыхание, спросила я.

– Лиза тогда спасла его, – не отвечая на мой вопрос, продолжила Нора. – Заявила, что в тот день он был с ней.

Теперь мне многое стало понятным. Странное поведение Лизы, неприятие Галой Олега Монахова, разговоры о «проклятом месте». И еще я уяснила, что Врублевскую здесь не любили.

– Кстати, – вспомнила я о причине, побудившей меня выбраться в такую жару из дома, – здесь поблизости есть какой-нибудь магазин?

Глава 13 День тот же

Спустя десять минут я пересчитывала наличность в кошельке. Получившийся результат меня расстроил.

– Бедность – это состояние души! – громко сказала я, запихивая деньги обратно. – А у меня просто временные финансовые трудности.

Самая опасная ложь – это та, которой мы сами себя убаюкиваем…

Я быстро переоделась.

На мою удачу оказалось, что Нора как раз собиралась на небольшой шопинг. Неподалеку построили крупный торговый центр, и именно туда мы покатили на новенькой Нориной «Вольво».

Нора решила заглянуть в книжный, дабы обзавестись чем-нибудь, связанным с изобразительным искусством Италии времен Средневековья. А я устремилась в супермаркет. Пока бродила по торговому залу, меня не покидало ощущение, что я выбралась на волю после длительного заключения.

Я быстренько расправилась с половиной содержимого кошелька, и, нагруженная пакетами, отправилась на второй этаж комплекса – в кафе, где мы с Норой договорились встретиться.

Нора устроилась за угловым столиком рядом с окном, выходящим на оживленное шоссе. Она листала журнал и болтала по мобильному. Заметив меня, захлопнула крышку телефона и помахала рукой. На столике, помимо раскрытого журнала, стояла чашка кофе и тарелка с пирожными. В пепельнице дымилась «Ява».

– Быстро вы, – заметила я, рухнув на стул.

– Да в магазине смотреть не на что. Кроме детективов и любовных романов, ничего и нет. А пирожные – объедение. Свежие, в меру сладкие.

Подбежал официант, бледный, угловатый подросток. Я заказала капучино и яблочный пирог.

Пока я ждала мой кофе, у Норы снова затренькал мобильный. Она извинилась и отошла в сторону.

От нечего делать я взяла в руки журнал. «Теленеделя» – значилось на обложке.

Тут подоспел официант с подносом. Капучино оказался превосходным. Удивительно для такого захолустья. Я раскрыла журнал на той странице, что читала Нора. И чуть не подавилась яблочным пирогом, который, кстати, тоже был очень вкусным.

«Полгода совместной жизни известный продюсер Игорь Драч отметил тем, что презентовал своей обожаемой жене Фиалке поместье в Подмосковье».

Под заметкой была опубликована фотография – Драч с Фиалкой и мы с Шороховым в ночном клубе по случаю дня рождения Драча. Фотография была старая, трехмесячной давности. Я тогда и не помышляла о разводе.

Под снимком было написано: «Игорь Драч с супругой Фиалкой и другом Кириллом Шороховым».

Обо мне – ни слова. Мне стало даже обидно. Как в том анекдоте: «Доктор, меня все игнорируют». «Следующий, пожалуйста», – отвечает доктор».

Может, это и к лучшему, шепнул мне здравый смысл. Репортер светской хроники щелкнул камерой в тот момент, когда я отвернулась. Так что узнать меня сложно, хотя при желании…

– Простите, деловой звонок, – пояснила Нора, убирая телефон в сумку.

Я поспешно закрыла журнал. Но, очевидно, Нора успела заметить, что привлекло мое внимание.

– Что, про поместье читаете? – усмехнулась она.

– А? – переспросила я и залилась краской. Совсем не умею скрывать свои чувства. – Ну да…

– Я в шоке! Целое поместье! – мечтательно проговорила Нора и закурила. – Какой милый этот Драч, настоящий мужчина. А я и не знала, что они с Шороховым друзья. А вы? – Норины глаза блестели от любопытства.

– А? – глупо повторила я и закашлялась. То ли на нервной почве, то ли от ядовитого дыма Нориной «Явы». Я вцепилась в «Теленеделю», как в спасательный круг. – Я тоже не знала…

– Дайте-ка на секунду… – Нора вырвала журнал из моих рук и перелистала его. Наконец нашла нужную страницу и ткнула мне под нос мое собственное изображение: – Видите девицу? Что-то про нее ничего не написали. Интересно, кто она?