Маленькая проблема

— Что?

— Адрес назови, отвезу. Сейчас замертво тут упадешь от холода.

Та встрепенулась, ожила, улыбается, как сумасшедшая. А в моей больной голове рождаются новые идеи. Она же ЕЕ сестра. Все о НЕЙ знает.

В машине девица трещит без умолку, и дав ей выговориться, я, в конце концов, перебиваю ее.

— Расскажи мне про свою сестру, — вот так в наглую, не оставляя выбора.

Алина (вспомнил, таки) непонимающе смотрит на меня, и тогда я терпеливо поясняю.

— Мы с ней работаем вместе. И как-то не очень пока сработаться получается, вот и интересуюсь.

— Ааа, понятно. Я сначала не догнала. Ой, да что рассказывать. Анька занудная до жути. Надеюсь, она тебя там не достает, — покровительственным тоном заявляет, хихикая. — Дома от нее проходу нет, как бабка старая зудит и зудит. Вечно чем-то недовольная, все ей не нравится.

— Все не нравится? — задумчиво переспрашиваю.

— Просто она пессимистка по жизни. И жених у нее такой же стремный.

Меня даже сейчас не волнует мысль, что свою родную сестру она считает стремной, говоря «такой же». Не знаю на каком месте у нее глаза, или может в ней говорит обыкновенная ревность, потому что, честно говоря, Алине до Анны как до Китая раком. И внешне, и по-всякому. Я вообще был удивлен, узнав, что они сестры. Настолько они разные.

Но все во мне воспротивилось одному единственному слову. Шерсть встала дыбом от раздражения и недовольства.

«Жених».

Сразу прилизанный паренек представляется с бутоньеркой в белоснежном пиджаке.

То, что Анну на регулярной основе трахает какой-то мудила меня приводит в неописуемое бешенство. Я ведь даже не задумывался, что у нее кто-то есть. Неужели из-за него она оттолкнула меня? Ведь я видел в ее глазах с трудом контролируемое желание.

– Что за жених? — сквозь зубы выдавливаю, выруливая «Теслу» на МКАД.

— Ой, да придурок полный. Препод в педагогическом институте, кажется. Такой весь из себя наглаженный, напомаженный, а сам маменькин сынок.

Ну точно, жених. Сука.

— Маменькин сынок?

На мой вопросительный взгляд поясняет:

— Ему под сорок, а он все с мамашкой живет. Еще из моей глупой сестры деньги сосет.

— В смысле?

— Да обманывает ее драгоценный Коля. Кольцо подарил дешманское, и теперь они типа жених и невеста. Вот они все и копят, то на свадьбу, то на квартиру. Она как дура деньги ему носит, а ни квартиры, ни муженька до сих пор нет. Говорю — курица она у меня. Уж извини за такую сотрудницу.

С прохладцей смотрю на девицу. Ей лучше бы не открывать свой рот совсем. Бездонная бочка желчи и яда.

Николай, значит.

Извини, Николай, придется тебе свалить нахрен в розовый закат, ибо к Анне ты больше не приблизишься.

Ни разу не видел на ее пальце помолвочного кольца. Не заметил? Или не смотрел? Скорее всего второе, я как-то больше ее сиськи и задницу разглядывал, а не пальцы.

— Вчера у них скандал был, — сдает с потрохами свою сестру Алина. — Прикинь, мои вещи швырял, коробки перебирал, мол, много денег на меня уходит. Ему не перепадает.

— Что за мудень? — невольно вырывается у меня, а девица довольно хохочет.

— Так о чем и говорю! Нашла из-за кого плакать!

— Она вчера плакала? — я вдруг чувствую, как в груди неприятно колет, а за уколами нарастает странный ком. Смею думать, что я тоже был причиной ее слез. Убежала от меня точно с мокрыми глазами.

— Белугой ревела. Сама виновата, неужели не видела, что он козел последний? Значит, так и надо ей, впредь будет умнее. Да что говорить, они два сапога пара!

Она рассказывает что-то еще, уже не про сестру, и я отстраненно слушаю, не соображая о чем вообще речь. Думаю, естественно, об Анне.

Если девица права, и хахаль моей секретарши реально такой ушлепок, как в рассказах, то устранить его не составит труда. Анну во всех позах буду иметь только я.

У подъезда она мнется, и не торопится выходить из машины. Их дом самая обычная обшарпанная панелька в спальном районе на юге Москвы. Я с интересом разглядываю двор, в котором Анна появляется каждый день. Но мелкая заноза меня отвлекает.

Затеребив свою сумку, она вполне ожидаемо наклоняется ко мне и произносит с легким придыханием (по крайне мере, пытается это сделать):

— Не хочешь подняться и попить чаю?

Я бы, может, и поднялся, чтобы как маньяк поразглядывать вещи своей хорошенькой секретарши, но не могу. Эта самая хорошенькая секретарша ждет меня сейчас в офисе и, возможно, нуждается в утешении.

Делая вид, что я полный тормоз и не разгадал в ее приглашении никакого намека, обезоруживающе улыбаюсь.

— Нет, спасибо. Мне некогда.

— Ты правда торопишься? — ее лицо разочарованно вытягивается.

— Да, Алин, очень тороплюсь. Давай в другой раз почаевничаем, — буквально указываю глазами на дверь.

Покраснев, та послушно кивает и, наконец, нехотя покидает мое авто. Ну а я мчу на всех парах в офис, попутно выветривая запах ее приторных духов.

Довольные оскалы любимых гарпий на ресепшене мне категорически не нравятся. Дианочка и Тонечка многозначительно переглядываются, неумело прячут винировые улыбки.

Чувствуя подвох, заставляю себя замедлиться и идти как ни в чем не бывало, но ноги сами просятся в бег. Сердце стучит, как ненормальное. Рывок двери. Быстрый взгляд. Так и знал.

Стол Анны пуст.

Нет! Нет, нет!

Бросаюсь в свой кабинет и хватаю единственную бумажку, сиротливо лежащую на моем столе. Ее заявление об увольнении.

Твою мать!

Неужели все так хреново?

Глава 18

Ярослав

Целых три дня я пытался дозвониться до нее, но она не брала трубку. На четвертый день она бросила мой номер в черный список. Тогда я прочно обосновался у ее подъезда, набрав в Макдаке всякой дряни и откинувшись на сиденье своего авто. Как последний вандал бегал отливать между покосившимися гаражами, лишь бы не пропустить свой объект слежки.

Но кроме сестрицы никого не было. Анна как сквозь землю провалилась.

В офисе отец рвал и метал, все сотрудники сидели, как притихшие мышки по своим норкам, пока он на мне отрывался.