Маленькие женщины

– Ты очень добра, но, если не возражаешь, я предпочла бы надеть свое старое платье. Оно очень идет такой маленькой девочке, как я, – ответила Мег.

– Не откажи мне в удовольствии принарядить тебя. Мне очень нравится подобное занятие, а ты, если приложить капельку усилий, превратишься в настоящую маленькую красавицу. Я никому не позволю за нами подглядывать, пока мы не закончим, а потом предстанем перед остальными, словно Золушка и ее крестная мать, прибывшие на бал, – продолжала увещевать подругу Белль.

Мег не смогла отказаться от столь любезного предложения, тем более что желание примерить на себя роль «маленькой красавицы» в конце концов победило, и она согласилась, забыв о предубеждениях по поводу семейства Моффатов.

В четверг вечером Белль позвала свою горничную; они заперлись вместе с Мег в комнате и вдвоем превратили ее в настоящую леди. Ей завили и уложили волосы, припудрили шею и руки ароматным тальком, подчеркнули линию губ коралловым бальзамом, отчего они заалели еще сильнее. Горничная Гортензия наверняка нанесла бы еще и «капельку румян», если бы Мег решительно не воспротивилась. Затем на нее надели небесно-голубое платье, которое оказалось настолько тесным, что она едва могла дышать. У него был такой глубокий вырез, что, взглянув на себя в зеркало, скромница Мег покраснела как маков цвет. Образ дополнили изящные украшения из серебра: браслеты, ожерелье, брошь и даже сережки, которые Гортензия умудрилась закрепить шелковой розовой лентой так, что она была не видна. Бутоньерка из чайных роз, приколотая к груди, и рюш примирили Мег с тем, что ее красивые белые плечи будут выставлены напоказ, а пара атласных туфелек на высоких каблуках была воплощением ее сокровенных желаний. Завершающими штрихами стали кружевной платочек, веер из перьев и букет цветов, после чего мисс Белль окинула Мег удовлетворенным взглядом девочки, только что переодевшей свою любимую куклу.

– Mademoiselle is chatmante, tres jolie?! Мадемуазель просто очаровательна, не правда ли?! – путая французские и английские слова, воскликнула Гортензия, с воодушевлением стискивая руки.

– Пойдем покажемся остальным, – сказала мисс Белль и первой направилась в комнату, где собрались все девушки.

Мег пошла за ней, шурша шелками. Длинные юбки касались пола, сережки в ушах тоненько позвякивали, завитые волосы мягко колыхались, сердечко радостно стучало в груди, и Мег решила, что наконец-то счастлива: беглый взгляд в зеркало подтвердил, что она действительно превратилась в «маленькую красавицу». Ее подруги с восторгом принялись осыпать ее комплиментами на все лады, и на несколько минут Мег почувствовала себя вороной из басни, от души наслаждавшейся позаимствованными перьями, в то время как остальные прыгали вокруг нее и трещали, будто сороки.

– Пока я буду одеваться, Нэн, покажи Мег, как управляться со шлейфом и этими французскими каблучками, иначе она непременно споткнется и упадет. А ты, Клара, возьми свою серебряную шпильку в виде бабочки и заколи вон ту длинную прядь слева. И не вздумайте испортить результат моих трудов! – И Белль с довольным видом поспешно удалилась.

– Ты ничуточки на себя не похожа, но выглядишь просто замечательно. Мне даже страшно стоять рядом с тобой. У Белль тонкий вкус, и она превратила тебя в настоящую француженку. Держи букет свободно, не стискивай его и не наступи на шлейф, – наставляла подругу Салли, стараясь не думать о том, что Мег красивее ее.

Тщательно следуя полученным указаниям, Мег благополучно сошла вниз и вплыла в гостиную, где уже собрались хозяева дома и первые гости. Очень скоро она обнаружила, что в красивых нарядах таится некое очарование, которое привлекает людей определенного склада, вызывая у них уважение. Несколько юных дам, прежде не замечавших Мег, неожиданно прониклись к ней дружелюбием. Кое-кто из молодых джентльменов, на недавней вечеринке лишь скользивших по ней равнодушными взглядами, вдруг стали пожирать Мег глазами и попросили представить их ей. Они осыпали девушку милыми благоглупостями, которые так приятно слушать. А кучка пожилых дам, расположившихся на диванах и подвергавших жестокой критике всех гостей без исключения, вдруг пожелали узнать, кто она такая. Мег услышала, как миссис Моффат ответила одной из них:

– Это Дэйзи Марч… Ее отец – армейский полковник… Прекрасная семья, но… превратности фортуны, знаете ли. Марчи – близкие друзья Лоуренсов. Уверяю вас, эта девушка – милое создание; мой Нед от нее просто без ума.

– Вот как? – сказала пожилая леди, поднося к глазам лорнет, чтобы еще раз взглянуть на Мег, которая старательно делала вид, будто ничего не слышит, хотя и была шокирована словами миссис Моффат.

Странное ощущение все не покидало ее, но Мег представила, будто исполняет новую для себя роль настоящей леди, и справлялась с ней вполне достойно, хоть в тесном платье у нее уже кололо в боку, а шлейф так и норовил попасть под ноги; к тому же Мег все время боялась, что ее сережки упадут и потеряются или сломаются. Она томно обмахивалась веером и смеялась плоским шуткам молодых джентльменов, пытавшихся казаться остроумными, но вдруг замерла на месте и смутилась, увидев перед собой Лори. Он смотрел на нее с нескрываемым удивлением, к которому, как показалось Мег, примешивалось неодобрение. Он поклонился ей и улыбнулся, однако нечто в выражении его правдивых глаз заставило девушку покраснеть и пожалеть о том, что она не надела старое платье. В довершение всех несчастий Мег увидела, как Белль подтолкнула локтем Анни и обе перевели взгляды с нее на Лори. Впрочем, Мег с радостью отметила, что он выглядит очень юным и застенчивым.

«Как глупо пытаться внушить мне подобные мысли! Я не хочу даже думать об этом. Никто не сможет изменить мое отношение к Лори», – подумала Мег и, шурша шелком, пересекла комнату, чтобы обменяться рукопожатием со своим другом.

– Рада тебя видеть. Я боялась, что ты не придешь, – подражая взрослым леди, сказала она.

– Джо попросила меня приехать сюда, а затем рассказать, как ты выглядишь, – отозвался Лори, не сводя с Мег глаз и пряча усмешку, вызванную ее покровительственным тоном.

– И что же ты ей скажешь? – осведомилась Мег.

Ей любопытно было узнать, что Лори о ней думает, но при этом она впервые испытывала в его присутствии какую-то странную неловкость.

– Скажу, что не узнал тебя, потому что ты выглядела взрослой и была сама на себя не похожа. Я даже немного тебя побаиваюсь, – ответил он, теребя пуговицу на перчатке.

– Какие глупости ты говоришь! Девочки ради шутки переодели меня, но мне понравилось. Интересно, а Джо узнала бы меня? – продолжала Мег, которой хотелось выяснить, не считает ли Лори, что она стала еще красивее.

– Думаю, что нет, – совершенно серьезно отозвался он.

– Тебе не нравится, как я выгляжу? – спросила Мег.

– Не нравится, – последовал прямой ответ.

– Почему? – с тревогой осведомилась она.

Лори взглянул на ее мелкие кудряшки, на обнаженные плечи и платье, украшенное чудесным рюшем, с таким выражением, которое смутило Мег куда больше, чем его ответ, в коем, против обыкновения, не было и следа присущей ему вежливости:

– Я не люблю мишуру и притворство.

Нет, вы только подумайте, что позволяет себе этот мальчишка! Мег отвернулась, собираясь уйти, и недовольно бросила:

– Грубиян!

Оскорбленная до глубины души, она двинулась прочь и остановилась у окна, чтобы успокоиться, поскольку у нее на щеках заиграл яркий румянец. Мимо Мег прошествовал майор Линкольн, и она услышала, как он сказал, обращаясь к своей матери:

– Да они просто потешаются над этой малышкой! Я хотел, чтобы ты взглянула на нее, но сегодня ее совершенно изуродовали. Этим вечером она похожа на куклу.

«О боже! – вздохнула Мег. – Жаль, что у меня недостало благоразумия надеть собственное платье, тогда я не вызывала бы отвращения, не испытывала бы такой неловкости и мне не было бы стыдно за себя».

Она прижалась лбом к прохладному стеклу и застыла, прячась за портьерами, несмотря на то что начался ее любимый вальс. Вдруг кто-то коснулся ее руки, и, обернувшись, Мег увидела Лори. Его лицо выражало раскаяние. Юноша отвесил ей изящный поклон и, протянув руку, сказал:

– Умоляю тебя, прости мою грубость и потанцуй со мной!

– Боюсь, что мое общество не доставит тебе удовольствия, – ответила Мег.

Она попыталась напустить на себя вид оскорбленного достоинства, но потерпела неудачу.