Маленький Сайгон

— У вас неприятности?

— Не совсем.

— Я слежу за историей с Ли. Она пропала в воскресенье, верно? Кого-нибудь подозревают?

— Подозреваемый есть, но я не уверен, что это серьезно. Полицейские придерживаются иного мнения.

— Мой опыт общения с полицией говорит о том, что к вам относятся внимательно, если вы занимаете высокое положение, и плюют, если нет. Думаю, что Ли котируется достаточно высоко.

Фрая заинтересовало, что за опыт общения с полицией мог у нее быть, но настаивать на продолжении темы он пока не решился. Он смотрел на Кристобель, ощущая горькое сожаление, что она замужем, что он женат — по крайней мере, номинально — и что он предстал перед ней не с лучшей стороны, украл ее собаку, а теперь сидит здесь и, как крыса, сует нос не в свои дела, попивая ее пиво.

— Не раскисайте, — сказала она. — Ее непременно найдут.

Через окно с видом на Центральный пляж Фрай различал толпу собравшихся на митинг. Уже была установлена сцена и трибуны, развешаны плакаты, объявляющие об акции Комиссии по пропавшим без вести.

Кристобель играла ножным браслетом. Солнце подсвечивало ее волосы сзади. У нее глаза, которые многое замечают, решил Фрай. Она взяла с кофейного столика фотографию в рамке: молодой мужчина в летном костюме рядом с истребителем F-4.

— Я потеряла там моего брата Майка, — тихо проговорила она. — Где-то над Кванг Трай.

Она протянула ему фотографию.

— Мне очень жаль.

Кристобель кивнула, хлебнула пива, откинула назад волосы и посмотрела в сторону комнаты Джима.

— А у вас есть какое-нибудь занятие, кроме этого магазина?

— Я был репортером, правда недолго. Выгнали.

— Ищете работу?

— Вроде. В данный момент хочу помочь Бенни. Пытаюсь найти Ли. Полиция и ФБР перевернули весь город, но никакого результата.

— Иногда кажется, что ничего не происходит, но на самом деле все наоборот. — Она смотрела прямо сквозь Фрая с любопытным выражением покорности, словно он был окно, а она — пассажирка, проехавшая нужную остановку.

— На сегодня с работой покончено, — объявила она. — Вы не против прогуляться в отель на ланч?

Фрай прислушался к музыке, пульсировавшей в комнате Джима. Эта женщина любит крутые повороты, решил Фрай. От этого ему стало чуть-чуть не по себе.

— Похоже, за это из моей морды сделают яичницу.

Она улыбнулась.

— Мы — люди с пониманием.

— Он довольно хмуро на меня посмотрел.

— Не бойтесь.

Они нашли столик в углу открытой веранды. На стульях — подушечки, отличный вид. Кристобель потребовала бутылку «Каберне». Фраю это показалось не совсем подходящим. Он смотрел вниз, на пенные волны, набегавшие на берег. В воде плескалось несколько детишек. Молодая пара, стоявшая по колено в прибое, сплелась в долгом поцелуе, который не прекращался, пока не подали вино. В ста метрах дальше на пляже трепыхался плакат Комиссии по пропавшим без вести и огромный американский флаг. Они сдвинули бокалы.

— За счастливое избавление вашей невестки, — сказала она.

Фрай кивнул и выпил.

— Хорошее вино.

Он выпил еще и откинулся на спинку стула, отдавшись солнцу и алкоголю и пользуясь укрытием темных очков, чтобы спокойно рассмотреть свою визави. От вина он стал более раскованным и балаболил про серфинг, «Мегашоп», соревнования, про детство на островке Фрай, о неудаче, постигшей его в колледже и нескольких годах неопределенности, завершившихся получением первой настоящей работы — репортера в Леджере. Казалось, что слова шли из него помимо его воли, а он как бы слушал сам себя и думал об этой женщине. В ней есть что-то до странности настоящее, решил он. Или по-настоящему странное. Но что?

Размышляя над этим, он налил себе еще вина и вновь посмотрел на воду. На Скалистом мысе небольшой западный ветер, слабые волны, вода прохладная. Если верить газетам, скоро придет ураган, заштормит. Порыв ветра принес взрыв аплодисментов. Фрай перевел взгляд на место митинга. Он смог различить Лючию Парсонс, стоявшую на трибуне. Аплодисменты становились громче. Она поблагодарила собравшихся. Голос ее был чист, разве что слабоват. «Мне всегда приятно выступать в Лагуне. Так и должно быть. Это мой дом».

Фрай взглянул на Кристобель и сочинил маленькую теорию. Фактов было мало, но это его никогда не останавливало. Кристобель Страус. Моих лет. Однако на коже до сих пор никаких изъянов — значит, она, скорее всего, выросла в других местах. У нее есть секреты, малоприятные. Впрочем, это неудивительно: красивым всегда делают грязные предложения, и кто может ответить на все отказом? Она знает, что производит на мужчин сильное впечатление. Знает, как этим пользоваться, как наслаждаться, соблюдая и в том, и в другом умеренность. Не склонна особенно уповать на Бога, страну и семью, но умеет изменить то, что можно изменить, приукрасить то, что изменить не в силах, и знает, как отличить одно от другого. Трезвая голова во всем, кроме по-настоящему важного, но кто может похвастаться абсолютной уравновешенностью? И все-таки, что-то здесь не так. Что-то не сходится.

«Я пришла к вам, чтобы сообщить, что хочу вызволить наших солдат из джунглей. Я хочу, чтобы они вернулись на родную землю. Я хочу, чтобы они были здесь, со мной и с вами. И сегодня я здесь для того, чтобы сказать вам — есть способ, как это сделать».

Он улыбнулся, налил еще вина себе и ей и засмеялся.

— Что смешного?

— Вы ведь не замужем за Джимом, верно?

— А я и не говорила, что замужем. Это что-то вроде теста на умственное развитие. Сколько человеку понадобится времени, чтобы это раскусить.

— Ну, и как я?

— Чуть выше среднего.

— А кто же он тогда?

Она посмотрела на него вроде бы безмятежно, но он чувствовал, что сразу за ней стоит стена.

— Джим охраняет меня от назойливых мужиков, а я отпугиваю от него дам. Он ими не интересуется, вообще. Джим любит мужчин, а мне нравится бывать одной. Мы просто однофамильцы. Иногда это даже забавно.

— Действительно, получилось очень смешно.

— Но я могла заставить вас поверить в то, что он мой муж.

Фрай посмотрел на нее и понял, что она права. Все предстало в новом свете. Но в каком?

— Верно. Я, должно быть, утомился от загадок последних дней.

— Ладно, вы разгадали мою, и никто вам за это не вмажет пистолетом.

Фрай слушал Лючию Парсонс, рассказывавшую о том, как она нашла взаимопонимание с вьетнамским народом. Комиссия не только получила их поддержку, но к ним в добровольные помощники записались тысячи вьетнамцев.

— Послезавтра мы сможем предъявить несомненное доказательство того, что американские солдаты, томящиеся во Вьетнаме, до сих пор живы. В настоящий момент нам нужно добиться Цели номер три — создать третий, самый крупный благотворительный фонд. Когда настанет день вести переговоры о наших ребятах, нам понадобятся деньги, чтобы оплатить переезд, поддержать наших добровольных помощников и, возможно, пойти на сделку с народом Вьетнама. Этот день настанет вскоре, когда мы услышим хорошие известия, — сказала она. — В этот день мы должны быть готовы начать переправлять наших парней домой!