Маленький Сайгон
Шрифт:
Хороший вопрос, подумал Фрай. На какое-то мгновение он был обескуражен.
— Не знаю.
— И я так думаю.
Фрай отвернулся к окну. Самоанализ никогда не был его коньком. Но наступает момент, думал он, когда события пролетают быстрее, чем ты успеваешь их уловить. Наступает момент, когда хлопаешь крыльями, теряешь перья и раскрываешь дрожащие ладони, в которых ничего нет. Сидишь, наблюдаешь и хочешь что-нибудь сделать, но не знаешь что. Хоть что-нибудь. Все уходит. Дебби. Линда. Ли. То, каким я был несколько лет назад. То, какими мы все были.
Он думал о Зуане, о «Смуглолицых» в его пещерном
— Как бы то ни было, отец, мне не хотелось бы терять то, что осталось.
Эдисон оставался в молчании долгое время.
— Да будет так, сын.
— Я насчет Бенни, папа. Мне кажется, он до конца не понимает, в какие неприятности он угодил. Мне кажется, Ли похитили… за ее содействие. Вот поэтому и не было требований о выкупе.
Эдисон дугой выгнул бровь, затем посмотрел на свой блокнот на письменной столе.
— Я слушаю.
— Ты знаешь о Комитете освобождения Вьетнама? О поставках, которые они организуют за океан?
— Разумеется, знаю.
— А ты знаешь, что они переправляют оружие?
Эдисон покачал головой и улыбнулся.
— Это смешно.
— Но это правда. Я наблюдал, как они грузили вертолет на Парадизо. Там оружие, папа.
Эдисон встал и начал мерить шагами комнату.
— Продолжай.
— Ты слышал о полковнике Тхаке?
— Что за птица?
Фрай рассказал ему. О войне. О террористических актах и убийствах. Об отрубленных головах. О Зуане.
— Нас всего горстка, кто знает, что с ним случилось на самом деле, папа. ФБР хранит это в строгом секрете.
Эдисон сунул кочергу в холодный камин, поворошив пепел и прогоревшие угли.
— Бенни отправлял оружие тем, кто борется против Тхака. Ли была одной из тех кто обеспечивал этот канал. И я готов поклясться, что Тхак во время войны был в Дак-Конге.
Фрай кивнул.
Эдисон швырнул стакан с мартини в камин.
— Ну Виггинс, сукин сын! Ходил, тянул резину. Ладно, не делиться со мной своими версиями — это одно, но скрыть такое? Какие у него для этого причины?
— Официальное объяснение таково — народ, мол, испугается, если узнает, что в городе орудуют люди полковника Тхака. У них только один свидетель — женщина, продавшая черную материю — но, говорят, ей нельзя доверять. И то, что погибший автоматчик в войну был дак-конговцем, еще не говорит о том, что он работал на Тхака.
— Может, они и правы. Маленький Сайгон наглухо замкнется в себе, если люди зря впадут в панику. Но я все-таки задушу Лансдейла.
— Это не относится к его ведомству, папа.
— Все равно нельзя…
Фрай ждал продолжения, но его не последовало. Фрай еще несколько лет назад понял, что Эдисон в моменты наивысшего напряжения становился немногословен. Все прочее было просто бешенством и сотрясением воздуха в его стиле, его способом выпускать пар. Он подошел к большому планшету, подвешенному к стене и взял фломастер, по-прежнему висевший на
шнурке. Под заголовком «ФБР (Лансдейл)» он написал: «Бюро знает о Тхаке, но держит при себе. Почему?» Он отошел на шаг, изучил свою запись и отпустил фломастер.— Чак, я понимаю, что ты хотел сказать несколько минут назад. Хочу, чтобы ты знал — я постараюсь быть немного более откровенным. Подойди сюда, я хочу тебе что-то показать.
Эдисон провел его в заднюю комнату коттеджа, его рабочий кабинет. Среди чертежных столов и стульев стояла модель «Парадизо», как у Беннета, только более подробная.
— Это крупнейшее дело, за которое мы когда-либо брались, — сказал он. Самое прекрасное. Мы с Беннетом занимались этим проектом с нуля. Можно сказать, совместное предприятие. — Он стоял перед макетом и любовался им. — Посмотри, Чак, сорок тысяч акров лучших земельных угодий. Сейчас это просто холмы с коровами, но когда мы закончим, это будет лучшим местом на земле, где только живет человек. Ничего нет лучше, разве что наш остров.
Фрай разглядел жилые кварталы, гавань и отели, центр конного спорта с дорожками для верховых прогулок, гольф-клуб, вертолетную площадку, озера, городок магазинов. Эдисон сам спроектировал трамвайную линию, которая будет каждые полчаса доставлять жителей предгорья на побережье и обратно домой. Она будет работать от солнечных батарей.
— Я ведь с тобой ни разу не обсуждал детали?
— По правде, нет.
— Смотри, как здорово!
Фрай восхитился относительной простотой проекта и тем, что люди, которые будут жить в «Парадизо», получат вдоволь собственной земли. Эдисон постоял некоторое время, созерцая макет. Он словно ушел в себя, потом кивнул.
— Покуда я счастлив, — промолвил он. — Но еще много надо сделать.
— Тебе есть чем гордиться.
— И ты будешь этим гордиться, когда меня не станет. — Эдисон сел на стул и посмотрел на сына. — Потребуется привлечь множество людей, чтобы это довести до ума, чтобы это заработало. Разных людей, Чак.
— Грандиозный план, папа.
Эдисон вяло улыбнулся и сделал глоток спиртного.
— Наверно, придется привлечь изрядный капитал?
— Финансирование — это просто. Просто, однако сложно. Каждый не прочь поучаствовать в таком проекте. Все окупится наверняка. Фокус в том, как за всем проследить. Мы с твоим братом, разумеется, имеем контрольный пакет. Соответственно и основной капитал наш. Поэтому и «Парадизо» тоже наш. Я хочу сказать, это все наше, Чак. Семейное.
— В таком случае, каков участие Лючии Парсонс?
— Финансовое. И все. У нее и Берка нефтяные деньги, и теперь появилось место, куда они могут вложить часть своих средств. — Эдисон опять посмотрел на макет и быстро что-то записал для себя. — Лючия говорит, сегодня в семь вечера расскажут какие-то важные новости о пропавших без вести.
— Я видел, как вы с ней заходили в офис «Элит» в отеле.
Эдисон выпил, разглядывая Фрая через стакан.
— И что?
— Это Ролли Дин Мак из «Элит» потребовал моего увольнения.
— Его там не было, если тебе от этого станет легче.
— Откуда у Лючии ключ?
— «Элит Менеджмент» жертвует крупные суммы Комиссии по пропавшим без вести. Видимо, Берк и Мак приятели, или что-то в этом роде. Ну, ключ, и что? Подумаешь! Не начинай опять, сын.