Маленький Сайгон
Шрифт:
Фрай купил порцию вьетнамских сосисок с лапшой и на десерт два странноватых зеленых пластиковых кубика с гелем. Палатка Комитета Освобождения Вьетнама пользовалась особой популярностью. Стоя перед входом, работники раздавали памфлеты, показывали фотографии из зоны действия Подпольной армии, записывали имена и цифры. Одна из девушек узнала Фрая и помахала ему рукой.
— Вам нравится вьетнамская еда? — спросила она.
— Даже очень, — ответил Фрай.
— Все собранные сегодня деньги пойдут на освобождение Ли, — объяснила она.
Фрай увидел длинный стол, установленный на тротуаре.
— Ли Фрай, — прошептала она. — Tu do hay la chet.
Девушка объяснила Фраю:
— Она говорит: «Свобода или смерть».
Девушка застенчиво улыбнулась и показала фотографию, выставленную Комитетом. На ней были запечатлены восемь до зубов вооруженных бойцов Подпольной армии. Снимок был сделан где-то в джунглях, вероятно, в лагере. Фрай рассматривал их напряженные лица и спрашивал себя: на что им рассчитывать? Сколько им, лет восемнадцать-двадцать? Какую же надо иметь силу духа, чтобы уйти в джунгли и выступить против несказанно более многочисленного врага? Чтобы обречь себя на мученическую смерть, когда о тебе забудут раньше, чем успеет высохнуть твоя кровь? А может нет, подумал он: может, все эти люди, что собрались здесь, будут помнить. Для этого нужна Ли. Чтобы хранить живую память. Хрупкую память.
— Это Подпольная армия, — объяснила девушка, показывая на фотографию.
— Такие молодые.
— Одержимость — это не для стариков. Они появляются то в Бен Кат, то в Бьен Хоа, то в самом Сайгоне. Никому их не найти. Десять дней назад они разрушили мост в Лонг Бинь. А после уничтожили тридцать семь коммунистов близ Ку Ши. А потом они уходят в джунгли, как пантера.
— Сколько их всего?
— Много. Их боятся. Они проникают в Сайгон, чтобы встретиться с людьми из Сопротивления. Переходят через границу в Кампучию. Им помогают Красные Кхмеры, потому что ненавидят вьетнамский режим. Они воруют провиант и исчезают. — Девушка спокойно посмотрела на Фрая и попросила: — На дело освобождения. Дайте.
Фрай кивнул и вытащил двадцать долларов. Дам двенадцать долларов, решил он, пусть дадут сдачу. Я ведь скоро получу работу. Он направился к сцене, где Нгуен пробовал звук. Хай посмотрел вниз, улыбнулся и показал на маленький трейлер, припаркованный за сценой.
У машины скрестив руки стоял Доннел Кроули в темных очках. Он пожал Фраю руку, чуть не превратив ее в лепешку.
— Он в машине, — сказал Доннел. — Кажется, все идет довольно неплохо.
— Что-то у меня нет веры в это сборище.
— Не смеши. У вьетнамцев доброе сердце.
Фрай нашел Беннета в трейлере. На коленях у него лежал радиотелефон. На Беннете был костюм и протезы. Костыли стояли в углу у маленького холодильника. Фрай сел. В трейлере было душно, но окна были закрыты.
— Что сказал Берк Парсонс?
— Он велел мне держаться от него подальше, не то пригрозил науськать на меня свою змею.
— Во Вьетнаме он тоже практиковал такие штучки. Надеюсь, ты согласился?
Фрай
кивнул.— Ладно. А как Лючия? Небось, вся сияет после звездного часа в Вашингтоне?
— Со мной разговаривал только Берк.
— Я привык считать, что в их семейке мужик — это Лючия. А теперь начинаю сомневаться. У Берка чем грубее игра, тем умнее он выглядит. — Беннет направил на Фрая спокойный, ненавидящий взгляд. — Но ему ни за что не купить «Парадизо» на деньги беженцев. Это я тебе обещаю, Чак.
Загудел телефон. Беннет. Беннет поднял руку, призывая к молчанию, и взял трубку.
— Фрай слушает.
Долгая пауза, во время которой Беннет смотрел на Фрая.
— Используйте Тран Кхе, он самый лучший водитель и знает дом. Я хочу, чтобы связались со мной немедленно после операции. Немедленно.
Фрай посмотрел на часы. Беннет записал что-то в блокнот, который был раскрыт у него на коленях. Прошла минута, затем вторая. Беннет сидел неподвижно, молча, только медленно ходила грудь. Телефонная трубку была прижата к уху.
Через секунду он положил ее на колени.
— Тхак только что покинул квартиру. Через двадцать минут мы его захватим.
— Ты разговаривал с Ким?
— Она в надежном месте под Сайгоном, получает информацию непосредственно из группы по рации. Потом в зашифрованном виде посылает ее на радио Сопротивления в Транг Банг, затем ее по цепочке передают от деревни к деревне до самой Камбоджи. Кхмеры передают ее в Пномпень, а оттуда уже по телефону в Гонконг. Наши люди в Гонконге имеют доступ к секретным британским линиям связи, а в Лондоне у нас тоже есть надежный человек. — Беннет улыбнулся. — Он работает в туристическом агентстве. Остальное просто — из Лондона в Нью-Йорк, из Нью-Йорка — в Сан-Франциско, из Сан-Франциско — сюда. По обычному телефону. Если с рациями все в порядке и операторы опытные, то я получаю информацию от Ким уже через семь минут. Если что-то дает сбой, на это может потребоваться несколько часов.
— ЦРУ прослушивает вашу линию?
— Безусловно. Еще месяца три назад мы даже использовали некоторых их сотрудников в этой цепочке. Нас накрыло агентство по национальной безопасности. Но если звонить из телефонов-автоматов, то быстро не получится. Они нас засекли, но чтобы найти, потребовалось время. Они отстают по меньшей мере на час.
В трейлер вошел Нгуен.
— Все по графику?
— Он уже выехал, Хай.
— Есть шанс, что я уже сегодня объявлю об этом?
Лукавая улыбка сошла с лица Беннета, но он заставил ее вернуться.
— Всему свое время.
Нгуен кивнул, потом опять пошел на сцену. Фрай наблюдал за ним в окно. Нгуен поздоровался за руку с Патом Эрбаклом, который уже не демонстрировал своим видом никакого превосходства. Кроули прижал к груди огромную акустическую систему и переставил ее ближе к краю сцены. Съемочная группа из Си-Би-Эс обступила Мина, парализовав его ярким светом. Звукооператор держал над его головой штангу, а репортер тем временем совал в лицо микрофон. Стулья уже были заняты, и народ без места напирал ближе к сцене, чтобы лучше видеть происходящее. Пришли Билли и Дан в окружении телохранителей. Альберт Виггинс задержался возле палатки, торговавшей лапшой.