Малиновый Барон

Зрительный контакт прервался, когда я пальцами погладила его торс, спускаясь ниже. Дыхание участилось, пульс забился быстрее, а грудь все чаще вздымалась от тяжелых вдохов.

Сей процесс игры меня словно бросал из горящей лавы в ледяное море, так плавилась я изнутри. Даже просто стоя рядом с ним, чувствуешь его магнетизм, способный обескуражить и отнять последнюю защиту – неприступность. Моя крепость почти пала перед этим мужчиной, пахнущим терпко-сладким гелем для душа вперемешку с оставшимся ароматом парфюма «Эгоист Платинум»… Мой эгоист…

Дойдя до полотенца, которым он был обмотан вокруг бедер, я, колеблясь – срывать или не срывать, – в томлении проводила линию пальцами по краям махровой ткани.

– Ну же, ты почти у цели, – Елизар снова поднял на меня глаза и медленно их опустил, неотрывно следя за моими руками.

Его фраза меня будто опалила горячим ветром, и я, не задумываясь, сдернула с него полотенце и была удивлена: на нем оказалось белье!

– Сюрприз, – он растянул губы в наглой улыбке, а глаза смеялись.

– Почему ты в трусах? – спросила я, прежде, чем подумала.

– Я подумал, что слишком часто тебя балую своим неприкрытым видом. – Елизар скользнул взглядом по моему лицу, задержавшись на губах, а потом снова посмотрел в глаза. – Не расстраивайся, – подмигнул он, не дав сказать и слово.

– Эй, вы чего там, прохлаждаетесь? – мой кузен очень вовремя обратился к нам через один балкон. Наши номера были недалеко друг от друга.

– Этот беспринципный тип запер дверь и спрятал ключ у себя в трусах! – все, я взорвалась. Надеюсь, люди из соседних номеров не высунутся на балкон.

– Малинка, не дрейфь, снимай с него трусы, отпирай дверь и топай на свиданку, твой кавалер тебя, небось, заждался, – хихикнула Аня, выглядывая из-за плеча мужа. Тот на нее только недовольно сверкнул, и блондинка показала ему язык.

– Журавлев, ты видишь, в чем твоя кузина собралась идти на свидание? На ней прозрачное платье, – Баронов явно устремил свой взгляд на мой зад. Затылком чувствовала!

– Нормальное платье! И ничего оно не прозрачное!

– Как же, – усмехнулся Елизар, обойдя меня. – В общем, либо ты переодеваешься, либо никуда не идешь.

– Что? – Нет, это уже не в какие ворота не лезет!

– Я солидарен с Бароновым, – Миша улыбнулся, и хотел было еще что-то добавить, но тут встряла Аня.

– А что такого в ее платье? Очень даже сексуальное! Димочка обалдеет!

– Слушай, милая, а не слишком ли ты много болтаешь о Димочке? – скривился Миша, поворачиваясь к своей жене. – Может, ты вместо Фимы хочешь пойти на свидание с этим козлом?

– Что ты несешь? – Аня захлопала ресницами, сделав пару шагов назад, так как мой брат уже почти навис над ней.

– Я тебя сейчас понесу! – и с этими словами, Миша взял Аню на руки. – А ты, марш переодеваться! – бросив в мою сторону строгий взгляд, кузен внес барахтающуюся ножками жену.

– Как вы мне надоели! – я так резко отдернула занавеску, нависающую над проходом из лоджии в комнату, что чуть не сорвала ее.

Барон вошел следом, откровенно довольный собой.

Должна сказать, мы вовремя ушли с балкона. Небо стало темно-шаровым, сверкнула одинокая молния вдали, послышался новый раскат грома. Природа либо злилась вместе со мной, либо аплодировала Барону. Скорее, второе верно.

Пока я мерила небольшое помещение шагами, Елизар вальяжно разлегся на кровати, подперев голову рукой и, включив телевизор, без особого интереса переключал каналы.

– Чем тебе мое платье не нравится? – я загородила ему экран собой, уперев руки в бока.

Елизар, чуть склонив голову, с ленцой обсмотрел мое платье и затем спокойно выдал:

– С чего ты взяла, что оно мне не нравится?

– Тогда чего пристал?

– Хочу, чтобы ты его сняла. – Он выдержал недолгую паузу, задержав взгляд на моей груди, потом на губах и снова на глазах. – И надела другую одежду.

– В таком случае, проще пойти голой: у меня все наряды…

– В таком случае, ты никуда не пойдешь, – перебил Барон. – Отойди от экрана.

– Ты мне никто, чтобы мне указывать! – я вмиг оказалась возле кровати, в корень обнаглев, оседлала Елизара, порываясь стащить единственную ткань, прикрывающую его достоинство.

– Ух, какая ты бесцеремонная девочка! Люблю таких, – осклабилась эта наглая сволочь и схватила меня за бедра, заскользив ладонями вверх, желая ухватить за филейную часть и усадить на себя, так как я не пойми как сидела на нем, желая добраться до ключа. А «ключ» тем временем решил напомнить о себе, упираясь мне меж ног, когда Барон таки усадил меня на себя и сел вместе со мной, схватив за запястья.

– Пошел ты знаешь куда! – выпалила я.

Бесцеремонных он любит!

– Только вместе с тобой, – рассмеялся он, одной рукой притягивая меня к себе за талию, второй, удерживая мои запястья за моей спиной.

Вырвав руку из его захвата горячих пальцев, он поймал ее налету, когда я собиралась треснуть его по ухмыляющейся роже. Попытавшись сделать тоже самое второй рукой, я снова потерпела фиаско.

– Сволочь! Гад! Сам звонит какой-то Юле, а меня на свидание не пускает! – я уже не контролировала свои слова. Хотелось высказать ему все в лицо, потому что больше я играть в такие игры не хотела. Пора понять, что к чему.

Я вырывалась, не прекращая попыток стукнуть его, но все было тщетно: он сильнее меня. И, признаться, это меня еще больше распаляло. Я злилась и заводилась. И я чувствовала, что он тоже на пределе. Пусть он улыбался, но глаза его были серьезными.

Решив, что я уже выговорилась, он резко опрокинул меня на кровать и навис сверху, прижав крепким телом, враз обезоружив и, заведя мне руки над головой.

Несколько секунд мы сверлили друг друга сердитыми взглядами, метая молнии, не хуже, чем природа за окном. Мне казалось, что внутри Елизара – волк, готовый зарычать в ответ грому.

– Пусти! – я дернулась под ним, но очень слабо. Баронов был тяжел, и тяжесть его мне была приятна до самых бабочек в животе, что так бесчестно махали крылышками, вызывая скрытый фурор эмоций, который я старалась спрятать за рассерженной маской.

– Я сказала пусти! – еще раз приказала я.

– Нет!

– Ты…

– Замолчи!

Захлопав ресницами, я послушалась его. А он, не собираясь больше просто так на меня смотреть, приблизился к моим губам и невесомо «прижался» к ним. Он не спешил их пробовать на вкус и сплетаться в танце с моим языком. Он просто передавал тепло прикосновением своим губ к моим, а потом полноценно поцеловал. Да так, что напрочь свел меня с ума, вышибая все мысли до одной, не оставляя лишней и, давая простор бурной фантазии. Поцелуй был сначала нежно–требовательным, пока не перетек в страстный, бурный, как погода, шальной, как ветер, яркий, как солнце, волнующий, как море… он – стихия, самая опасная для меня…