Мама для Ромашки

— Скажи мне, Алиса… насколько тебе и твоему горячо любимому дяде дорог автосервис, в котором вы безвылазно копошитесь по уши в машинном масле? — подходит ко мне “любимый папочка”.

— Что это значит? — морщусь, удивленно вскидывая бровь. — К чему ты клонишь?

Ужасный, пугающий и просто неприятный. Думала ли я когда-то, что буду такими эпитетами описывать родного отца? Нет. Но именно таким — самоуверенным и отталкивающим — он был сегодня.

— Мне вчера птички нашептали, что Беркутов отправил тебя в “СтройКом”.

— Откуда…

— У меня везде есть свои глаза и уши, дочь.

Пялюсь на отца во все глаза:

— Ты следишь за мной?! — выдыхаю в состоянии полнейшего шока.

— Скажем… присматриваю.

— Ты не имеешь права.

— Я не собираюсь спрашивать у тебя, на что имею права, а на что нет. Тебе было поручено задание, верно? — замолкает отец, но, не дождавшись ответа, продолжает, — где копии тех документов, что ты вчера унесла Глебову?

— Я, кажется, ясно дала понять, что не собираюсь так подставляться ради твоих игр. — Морщусь, с отвращением поглядывая на родителя, — не будет копий, я не стану тебе помогать.

— Вернемся к вопросу номер один: как дорог тебе автосервис?

— К чему ты клонишь? — внутри просыпается дурное предчувствие.

— К тому, что если ты не будешь играть в мои игры, то я влезу в твои. Поиграла в девочку-механика и станется, — дьявольская ухмылка появляется на лице мужчины. — Я использую свои связи и влияние, и твой горячо любимый дядя потеряет сервис, а вместе с ним и твоя мать останется без работы.

— Ты не сделаешь этого… — сильнее обхватываю ручку рюкзака, — ты не можешь быть настолько…

— Могу. Когда дело касается моих денег. Слушай и запоминай, Лисенок. Фирма Беркутова — наш конкурент в войне, да, — кивает отец, — именно в войне за покупку фирмы “СтройКом”! Мне нужны все, повторяю ВСЕ бумаги касательно этого дела. И не говори, что ты не имеешь к ним доступа. Я прекрасно знаю, что предполагает должность делопроизводителя гендиректора. Так что не нужно включать дурочку.

От такого яростного и жестокого взгляда, от стали, что звучала в голосе отца, по спине побежал холодок. Не врет. Сделает то, что пообещал, если я не выполню его… приказ.

— Так что… жду от тебя новостей. До конца недели я надеюсь получить первую партию документов.

— Но сегодня пятница?! Где я найду тебе за день эти документы?!

— Включи фантазию, малышка, — потрепав по голове как маленького ребенка, сказал отец. — Когда нужно, ты становишься весьма и весьма изобретательна. Вся в меня! — улыбается отец и, махнув мне рукой, садится в свой пугающий черный внедорожник и уезжает, оставляя меня с огромной черной дырой в груди и нервно трясущимися руками.

Глава 12. Руслан

Стоит только появиться мне на пороге дома, как тут же с визгом из гостиной выбегает мое кудрявое чудо и с радостными воплями влетает в мои руки.

— Ты долго, я соскусилась, — ручками обхватывает шею и целует в щеку.

— Работы много, Ромашка, — стискиваю в объятиях любимое чудо и ставлю обратно на пол. — Ты уже покушала?

— Да, — с серьезным видом отвечает дочь. — Теперь тебя комить буду.

— Было бы здорово, — разуваюсь и стягиваю с себя пиджак. — Я жутко голодный.

— Плавда? Тогда давай луки мой, и мы с Ниной тебя наколмим, — и разворачивается, тут же выбегая в сторону встречающей меня Нины Федоровны.

— Добрый вечер, ужин на столе, — отчитывается женщина.

— Спасибо, — но по ее виду понимаю, что что-то не так. — Вы себя как чувствуете?

— Да что-то голова разболелась. Я с вашего позволения домой поеду. Завтра в полвосьмого, как всегда, буду, — говорит нянечка.

— Хорошо, без проблем. Спасибо еще раз, вы меня очень выручаете, — благодарю женщину, и мы с ней меняемся местами.

Распрощавшись с Ниной Федоровной, направляюсь в ванную, скидываю опостылевший за день костюм, а затем на кухню, где, по-хозяйски уперев ручки в бок, ждет меня моя прелесть.

— Луки мыл? — спрашивает тоном, не терпящим возражения.

— Мыл, — протягиваю ей ладони для проверки, а самого разбирает смех. Но Роберту ни в коем случае нельзя обидеть. Она ко всему подходит с особой серьезностью и усердием. Моя дочь.

— Мы плиготовили тебе мясо, как ты любись, и овоси. А их ты не любись. Но Нина сказала, что так полеснее, — забирается на стул и садится напротив меня Ромашка.

Киваю, соглашаясь, и принимаюсь за ужин.

— Овоси надо кусать, стобы не болеть, — нравоучительно вещает хозяйка дома, уперев ручки в стол и чуть ли не провожая каждую ложку, как маленький надзиратель. — А если будесь вледничать, я не угосю тебя кафеткой.

Тихонько посмеиваюсь над таким серьезным тоном и хитрым прищуром ребенка, но послушно киваю и доедаю нелюбимые овощи.

Вскоре мы, заправив посудомоечную машину, выходим из кухни и, напевая любимую песенку дочки про смешариков из мультика, направляемся в ванную. Чистить зубки и умываться перед сном.

— Я кочу купаться, — начинает канючить любимое чудо.

— Завтра давай? С Ниной Федоровной. У меня, малыш, сейчас совершенно нет сил, — признаюсь, надеясь на ее жалость к любимому папочке.

— Холошо. Только пли одном условии, — грозно поднимает пальчик вверх и смотрит, улыбаясь. Знает, что не смогу ей отказать.

— И при каком же? — приседаю на корточки, чтобы быть с ней наравне.

— Ты мне купишь Бубу.

— Бубу? Кто это? — смотрю на свою девочку в недоумении.

— Это такой домовенок, — начинает объяснять девчушка, жестикулируя ручками. — У него мохнатое тело и смешные ушки. Еще у него есть хвост. Он много улыбается и все влемя что-то делает.

— Где ты его видела? — подхватываю ее на руки и направляюсь в детскую.

— Мы мультик смотлели с Ниной. Он мне очень понавился. Купишь, папуль? — укладываю в постель и накрываю мягким одеялом.