Мама для Жеки

– Что? – громко воскликнул, заставив рядом присутствующих людей оглянуться на нас. Ошеломленно смотрел на тещу, пытаясь осмыслить ее слова. – Она сказала, что я забрал ребенка? – от возмущения задыхался, открыв рот, как рыба на берегу. Ольга Ивановна нахмурилась. Похоже, признание дочери и моя реакция не совпадали друг с другом.

– Она так сказала… Что на самом деле произошло?

– Ничего. Ничего криминального или оригинального, - отвернулся от Ольги Ивановны, ища глазами дочь. Как Миле такое в голову могло прийти? Наверное, не хотела выглядеть в глазах матери кукушкой. Ведь проще обвинить мужа, сделать из него тирана, чем признаться в своем бездушии. Посмотрел на тещу, которая так же смотрела на Жеку. Она знала, где сейчас Мила. Я мог бы сейчас попросить у нее контакт, адрес и поехать к жене. Вопрос только: зачем?

– Она одна или с кем-то? – осторожно спросил, вспоминая черный джип во дворе в тот вечер, когда Мила ушла. Ольга Ивановна быстро на меня посмотрела, долго молчала, словно раздумывала, что и как сказать.

– Там все сложно. Для меня многое непонятно. Как, например, то, что Антон не знает о тебе и дочери. Либо Мила ему не рассказала, либо как-то по-другому сказала. Мне запретила упоминать ваши имена и искать встреч. Он богат. И она за него держится. Ты же знаешь, у нее пунктик по этому поводу. Потому я и удивилась, когда вы поженились. Миллионами и перспективами ты не обладал.

Я слушал и сжимал руку в кулак. Понял и принял факт: Мила не вернется. Никакие силы ее не заставят благополучную жизнь оставить ради ребенка. Уверен, что даже идеальная бровь не изогнется, если ей показать фотографию Жеки. То, что она так хотела – она имела сейчас и дорожила этим. Мы были лишними в ее жизни, чужими, вычеркнула просто и без трагизма, придумав свою версию нашего расставания для родителей, умолчав о нашем существовании перед новым мужчиной. С которым спала. С которым строила какие-то планы. Кости в пальцах хрустнули. Кольцо больно впивалось в кожу.

– Ольга Ивановна, - посмотрел на женщину. – Если рассудить здраво, я не вижу смысла вам вторгаться в жизнь Жеки, я не хочу ей постоянно объяснять, кто вы и кем приходитесь. Я не хочу отвечать на вопрос, почему не приходит мама. Потому что у меня на него нет ответа. Не говорить же ребенку, что мама просто кинула его ради богатой жизни! Это трудно, почти невозможно, но лучше нам вычеркнуть друг друга из жизни. И если где-то встретимся, сделать вид, что не знаем друг друга, пройти мимо. Думаю, у вашей дочери еще будут дети, а у вас внуки… - ощутил предательские слезы на щеках. Поспешно вытер их ладонью, избегая теперь смотреть теще в глаза. – Возможно, я не прав… но поверьте, мне самому от этого не легче. До этого дня я тешил себя надеждой, что она вернется… когда-нибудь.

– Вадим… - голос женщины был полон сочувствия и какого-то понимания. – Ты хороший. Жаль, Мила этого не поняла. Она хоть и моя дочь, но это не значит, что я полностью на ее стороне. Я тебя понимаю… – ее прохладная рука легла на мою руку, я вскинул глаза. Ольга Ивановна ласково улыбнулась. – Можно попросить тебя только об одной услуге? – она ждала моей реакции. Неохотно кивнул. Женщина торопливо достала из сумки блокнот с ручкой, что-то там нацарапала.

– Присылай хотя бы изредка фотографии Жени. Как-никак внучка.

– Я постараюсь. Но не обещаю.

– Хорошо.

– Папа! Смоли! – раздался голос Жеки. Мы одновременно посмотрели на девочку, она радостно мне улыбалась, махала руками. Скатившись с горки, беззаботно побежала ко мне, я вскочил на ноги и рванул к ней навстречу, подхватывая на лету, и закружил. Она, откинув голову назад, схватилась за предплечья, звонко хохотала. Моя девочка. Моя смешинка. Крепко прижал к груди и уткнулся в макушку. Вдвоем мы все преодолеем. У нее есть я, а у меня –она.

***

– Вадим Алексеевич, вот бумаги на подпись! – воскликнула Дарина, едва я появился на пороге своей приемной. Улыбнувшись уголком губ, кивнул, взял протянутую папку. В кабинете было прохладно, подошел к окну, закрыл его и замер. Там вовсю буйствовала весна. Было уже достаточно тепло, чтобы спрятать в шкаф куртки. Жека будет рада, она терпеть не могла сезон многослойной одежды. При одевании не нудела, но всем своим видом говорила, что ей это не нравится и надоело.

Дверь скрипнула. Обернулся. На пороге стояла Альбина, держа в руках папку. Она быстро оглядела меня с головы до ног, я поспешно направился к столу. Когда Кирилл Андреевич большую часть своей работы перекинул на меня, я как-то не учел, что в новой должности мне придется контактировать с Альбиной. Слишком часто. Порой засиживались допоздна. Попыток сблизиться она не делала, но глазами пожирала и не скрывала своего интереса.

– Я с отчетом! – девушка медленно, словно на показе мод, продефилировала к стульям возле стола. Протянув мне документы, изящно села, скромно потупилась. Некоторое время молчание нарушалось лишь нашим дыханием да тихим жужжанием компьютера.

– Вадим! – я вскинул на Альбину глаза, внимательно ждал продолжения ее речи. – Когда ты исполнишь свое обещание?

– Какое?

– Три года назад ты мне пообещал, что разложишь на этом столе, - ее ладошка ласково заскользила по поверхности стола, - когда станешь правой рукой генерального и разведешься. Вот ты уже полгода официально его правая рука, да и левая, а неофициально – фактически являешься руководителем. Слишком часто Кирилл стал уходить в незапланированный отпуск.

– Может, потому что ему теперь есть кому доверять?

– А может, потому что он готовит тебя на свое место? Лет через десять ты будешь заседать в кресле генерального, и этому событию я не удивлюсь.

– Я так далеко не загадываю. Сегодня ты в фаворитах, завтра кто-то другой.

– Хорошо. Но сейчас ты его заместитель.

– Да.

– И?

– Что и? – положив ручку, откинулся в кресле и прищурился, медленно разглядывая Альбину. Она хороша. Как любовница просто идеальна. Никогда на большее не претендовала, мне не раз об этом по секрету и по пьяни говорил Кирилл Андреевич. Став его заместителем, автоматически стал его другом, жилеткой, мальчиком на побегушках, психологом и исполнял еще кучу других ролей. Но меня она не манила. Тестостерон был в норме. Личная жизнь была налажена до автоматизма. Правильная, размеренная, до тошноты. Как сама Полина.

– Обещание.

– Альбин, - улыбнулся, но девушка выпрямила спину. Знаю-знаю, глаза-то не улыбались, а холодно смотрели, пробираясь под кожу, как морозец. – Заместителем-то я стал, но не развелся.

– Но с женой не живешь. Живешь с любовницей. Или сожительницей. Или нянькой. Кем она там является в твоей жизни, та милая девушка с кудряшками, с которой ты приходил на новогодний корпоратив? Ты довольно мил в отношениях, так почему же я не могу получить тебя?

– Может, потому что я просто тупо тебя не хочу.

– Врешь! Все меня хотят! – глаза зло на меня уставились, красные губы искривились то ли в улыбке, то ли в усмешке. Она бесилась, ноздри нервно трепетали. Бесилась от своего бессилия. Сейчас меня было трудно задеть в плане работы, это она теперь зависела от моего благодушия.

– Давай придерживаться служебной этики. Ты хороший специалист, не хочется тебя из-за прихоти терять, - она вздрогнула, запал сразу угас, в глазах мелькнуло легкое удивление. Я вновь взял ручку и углубился в отчет. Больше Альбина не заговаривала, а получив обратно отчет, торопливо покинула кабинет. Я даже не смотрел ей вслед. Ни к чему. Но знал: в случае чего она будет готова прыгнуть ко мне в постель. Да и не только туда. Рука сама непроизвольно погладила стол, усмехнулся. Не, Альбина все же не моего поля ягода. Слишком спелая и желанная для многих. Я привык к скромницам с внешней стороны. Как Полина. За полтора года наши отношения сдвинулись вперед лишь на пару шагов. И если я по-прежнему присматривался, был не уверен в выборе, то Полина стала проявлять нетерпение и тихонько прессинговать. Мы познакомились с друзьями, мы представили друг друга родителям, обе стороны остались довольны выбором детей, мы стали жить вместе, правда, на территории Полины, у нее была двушка. Свою квартиру я планировал продавать и брать ипотеку. Но пока не спешил, что-то останавливало. Все ждали нашей свадьбы, в крайнем случае – регистрации. И как-то все вокруг подзабыли, что я все еще был женат на Миле. Парадокс. Не было времени дойти до ЗАГСа, это слабое оправдание, но как только направлялся туда, обязательно что-то происходило, требующее моего внимания. То Жека заболевала, то на работе какой-то аврал, то ЗАГС сам не работал. Но главной причиной, почему я не торопился связать себя новым браком, была дочь. Жека так и не сблизилась с Полиной, как мне хотелось. О том, чтобы она назвала ее мамой, можно было забыть. У нее была какая-та внутренняя неприязнь к девушке. Если мы гуляли втроем, то всегда была с моей стороны, не посредине, как все дети старались быть. Полина тоже не делала попыток сближения. Довольствовалась прохладным отношением.