Мама напрокат или семья в подарок

Сколько себя помню, я всегда мечтала о большой семье. Просила маму родить братика или сестрёнку, а ещё лучше обоих сразу, даже уговаривала бабушку, чтоб та её убедила, но бесполезно. Тогда, не добившись желаемого от родителей, пообещала сама себе, что у меня уж точно будет большая семья… И вот, что получилось в итоге — мама напрокат. Было бы смешно, если бы не было так грустно.

Добравшись до крыла, где располагались наши с Кэти комнаты, я остановилась перед дверью малышки, раздумывая над тем, как поступить дальше — напомнить Энриону об обещании продолжить начатый разговор, или оставить его на потом и погулять с девочкой. Но, выбор сделали за меня.

Распахнувшаяся дверь явила нам перепуганную няню, похоже, ринувшуюся на поиски своей подопечной.

— Слава Великой богине, — выдохнула она, — а я уже подумала, что эта маленькая шалунья вновь отправилась одна гулять по замку.

— Нет, это я пригласил моих леди на утреннюю прогулку, — взял огонь на себя лорд, ответив довольно сухо, — а сейчас пусть Кэти немного отдохнёт. Если дочь не захочет идти на завтрак — настаивать не нужно.

— Как скажете, милорд, — склонив голову, ответила леди Нороти, одарив меня таким взглядом, словно я была виновата во всех её неприятностях. Хотя, в некоторых из них, возможно, и была, например, в том, что этим утром заставила её понервничать. Да, признаю, я вела себя необдуманно, не предупредив няню о том, что забираю девочку. Но ведь это же не повод меня возненавидеть? Или повод?

Глядя на закрывшуюся дверь детской, вздохнула, понимая, что трудности только начинаются, и повернулась к Энриону, решив напомнить об обещанном разговоре, но и этим планам не суждено было сбыться, поскольку тот внезапно притянул меня к себе, заключая в объятия. От неожиданности я растерялась, и опомнилась лишь тогда, когда уже оказалась в своей комнате, наедине с лордом.

Гардины на окне были задёрнуты, поэтому в комнате царил полумрак, навевавший весьма неприличные мысли, которые я намеренно гнала из головы, смущаясь и краснея, при этом надеясь, что лорд не надумает именно в этот момент заглянуть в них. Но когда Энрион стремительно подхватив меня на руки, двинулся в сторону кровати, сердце ухнуло в пятки, а в душе всколыхнулась паника, поскольку никаким порывам поддаваться я не собиралась. И вообще, поведение мужчины было возмутительным… но, таким волнующим.

— Ты что надумал? — выдохнула я, чувствуя, как сладкая дрожь прошлась по телу, свернувшись тугим узлом внизу живота, что вызвало ещё большее смятение, поскольку этому самому телу, похоже, были безразличны доводы разума.

— Всего лишь отдохнуть: мне необходимо восстановит свой магический резерв, а лучше всего это происходит во сне. Но я не смогу спокойно спать, зная, что ты в любой момент вновь можешь куда-нибудь уйти, — промолвил тот, — а судя по тому, сколько с тобой всего произошло, за последнее время, эта прогулка, наверняка, обернётся новыми приключениями на твою милую по… кхм, голову. Так что выход один — придётся спать нам обоим, рядышком друг с другом. Только так я могу быть уверенным, что когда проснусь, мне не нужно будет искать тебя за тридевять земель, вызволяя из очередных неприятностей.

— Но… — хотела возмутиться я.

— Никаких «но», — выдал Энрион, скидывая одеяло и укладывая меня на кровать. — Ты же не хочешь, чтобы я обессилил и в нужный момент не смог защитить вас с Кэти?

Ну и что ответить на такой вопрос?

— Умная девочка, — кивнул лорд, укрывая меня одеялом и ложась рядом, поверх него, видимо решив, что моё затянувшееся молчание вполне может обозначать согласие, — сладких снов, моя олари.

— Почему ты называешь меня «олари»? — спросила я, поворачиваясь на бок к нему спиной, отодвигаясь как можно дальше, понимая, что хочется — не хочется, а придётся подчиниться, чтобы не провоцировать проблемы.

— Потому, что ты свет моей души, — пробормотал лорд, притянув меня к себе, возвращая на место, тем самым сводя на «нет» все мои манёвры, — так называли наши предки своих истинных, предназначенных судьбой.

— Кого? — решила уточнить, чувствуя, что спрашиваю о чём-то сокровенном.

— Разве я тебе не говорил? Своих любимых, свою пару, — еле слышно ответил Энрион, похоже, засыпая, и, уткнувшись носом в мою шею, добавил, — люблю тебя.

Последние слова прозвучали едва различимо, лишь коснувшись края сознания, словно мимолётный порыв ветра, рождая неуверенность в их реальности.

Замерев, я прислушивалась к глубокому размеренному дыханию спящего рядом мужчины, пытаясь разобраться в водовороте нахлынувших чувств, всё сильнее осознавая, насколько он стал мне дорог. Хотелось разрушить все внутренние барьеры, которые я сама и воздвигла, отгораживаясь от него, чтобы отдавшись на волю судьбе, окунуться с головой в новую жизнь, полную приключений, магии и… любви.

За последние сутки я почти не спала, поэтому спустя пару минут решила не тратить время на пустые терзания и подремать, воспользовавшись подвернувшейся возможностью. Устроившись поуютнее в кольце крепких мужских рук, по-прежнему не выпускающих меня из объятий, закрыла глаза и тут же забылась тревожным сном.

«Блуждая в густом тумане, окружавшем меня непроглядной пеленой, я искала просвет, мечтая выбраться из этой белесой западни, но всё было бесполезно, словно неведомая сила удерживала меня, водя по кругу. Отчаяние захлёстывало всё сильнее, грозя ввергнуть в пучину безысходности, но тут я услышала голоса, возродившие надежду в моём сердце.

Ориентируясь по звуку, наконец, выбралась на лесную поляну. В центре журчал небольшой ручей, рядом с которым, на песчаном берегу, увлечённо играли двое детей — мальчик и девочка, казавшиеся полной противоположностью друг друга. Если девочка была со светлой, почти прозрачной кожей, большими голубыми глазами и золотистыми волосами, на вид хрупкая, но, в то же время гибкая как ивовый прутик, то мальчик оказался смугл и широк в плечах, с иссиня чёрными волосами и глазами тёмными как ночь.

Похоже, дети строили песчаный городок, причём его масштабы поражали. Меж высоких домов с башенками, украшенными пучками травы, они высаживали маленькие росточки, при этом выкладывая тропинки плоскими камешками, найденными на дне ручейка. Причём между детьми царили мир и взаимопонимание — если не получалось что-то у одного, другой тотчас приходил на помощь, подбадривая и успокаивая.

За детской игрой, сидя чуть в стороне, на пригорке, наблюдала женщина, невероятной красоты, с огненно — рыжими волосами. И каждый раз, видя, как вместе они справляются с возникающими проблемами, на её глаза наворачивались слёзы радости.

Падая в густую траву, прозрачные капли превращались в хрусталики, из которых тут же проклёвывались маленькие росточки. Именно их дети и высаживали в своём песчаном городке, осторожно выкапывая и любуясь каждым новым растением, словно те были чудом из чудес.

Казалось, ничто не может разрушить эту идиллию, пока внезапно, неподалёку от женщины не появился рыжеволосый вихрастый подросток, прячась за густыми кустами боярышника. Стоило ему увидеть песчаный город, как на его веснушчатом лице отразилась злорадная ухмылка. Подхватив небольшой камень, он кинул его в один из домов, который минуту назад украшала девочка, и тот осыпался, оставив после себя лишь небольшую горку песка. Это произошло в тот момент, когда к стене подошёл мальчик, и со стороны могло показаться, что именно он стал причиной разрушения.

Малышка нахмурилась, но ничего не сказала, вновь возводя разрушенный домик, а через некоторое время, то же самое повторилось и с крепостной стеной, которую строил мальчик, но на этот раз казалось, что разрушила её именно девочка.

И вот, уже от прежней атмосферы дружбы и взаимопомощи не осталось и следа: дети с неприязнью косились друг на друга, разойдясь по разные стороны поляны, похоже, даже не подозревая, кто стал виновником происходящего. Наблюдая со стороны, я искренне переживала, и всеми силами пыталась закричать, чтобы обратить их внимание на рыжеволосого паренька, но так и не смогла произнести ни звука.