Мама по необходимости

Но в какой-то момент я узнала голос Элеоноры.

— … подписывайте вот здесь, Борис Алексеевич.

— Ага…

Шарканье ручки по бумаге.

— Что ж, поздравляю! Теперь у вас есть квартира в Москве.

— Ух… Надо сказать с вами, Элеонора Викторовна, приятно иметь дело.

— Ну наконец-то я вижу позитив на вашем лице, а не угрюмое выражение. Помните, как вы переживали, что нас могут поймать?

— Поймать? Как же! Да я с документами днями и ночами сидел, чтобы всё свести так, как нам было нужно. Сейчас придраться абсолютно не к чему. Если конечно глубоко не копать…

— Не беспокойтесь. Даже мысль копать глубоко никому и в голову не придёт.

— И всё же, я должен признаться, что последние девять месяцев почти не спал.

— Ну а что вы хотела? Квартира в Москве не может достаться только за оплодотворение суррогатной матери. Это ваша обычная работа. За неё вы уже получаете деньги. А вот ваша работа, чтобы всё выглядело так, как мне нужно, достойна дополнительной оплаты.

— Я действительно хорошо потрудился. Иногда я уже и сам верю в то, что ребёнок, которого вынашивает Лида ваш и какого-то донора.

После этих слов моё сердце учащённо забилось.

— Это так и есть. И других слов даже не произносите.

— Могу только сказать, что вы скоро станете матерью ребёнка Лиды и своего мужа.

Его смех заставил мою кровь двигаться по венам быстрее. Меня бросило в жар.

— Борис Алексеевич, не надо над этим шутить…

— Извините. Просто настроение хорошее. Не каждый день получаешь квартиру в Москве…

Я развернулась и пошла в противоположную сторону. Мои колени тряслись и всю меня била мелкая дрожь. Неужели эти двое действительно говорили о том, о чём они говорили?

Но это же было просто немыслимо! Элеонора обманула Кирилла? Но почему? Что вообще происходит? И что это получается, внутри меня сейчас растёт мой родной ребёнок? Мой и Кирилла? Но он же не может иметь детей. А вдруг я что-то не так поняла из их разговора?

«Могу только сказать, что вы скоро станете матерью ребёнка Лиды и своего мужа».

Это я расслышала чётко. Но я всё равно ничего не понимала!

Три часа я тщетно ломала голову над этим вопросом. Может рассказать об этом Кириллу и попросить его всё выяснить? Но а если это мне всё-таки послышалось, то в каком свете я выставлю Элеонору? Кирилл так мне доверяет, а в итоге может получиться, что я из-за своих фантазий наговорю на его жену. А что если это действительно мой ребёнок? И получается, что я должна буду его отдать. Безумие какое-то! Что же делать?

***

Этот вопрос так и не оставил меня. Я засыпала с ним и просыпалась тоже. Но ничего решить не могла. Потому что внутри меня было слишком много сомнений.

Поэтому когда у меня отошли воды, я очень обрадовалась. Наконец-то у меня появилась возможность подумать о чём-то другом!

Роды прошли гладко, и я действительно отвлеклась от мучившего меня вопроса. Но когда перед моими глазами мелькнуло личико моей новорождённой девочки, все сомнения словно куда-то испарились. Я поняла, что из этой ситуации есть только один выход.

Я закричала:

— Отдайте мне мою девочку! Она моя!

Акушерки с широко раскрытыми глазами посмотрели на меня.

— Лида, вы что? Вы же суррогатная мать… — проговорила одна из них.

— Нет! Это моя девочка! Я не отдам её!

На мой крик в палату вбежал Кирилл, который всё это время ждал в коридоре.

— Кирилл, пожалуйста… — расплакалась я. — Это моя дочь… Они тебя обманули…

— Лида, что ты говоришь? — он подошёл ближе к койке, на которой я лежала.

— Я слышала разговор Бориса Алексеевича и твоей жены. Они говорили о том, что на самом деле эта девочка моя и… твоя…

— Лида, о чём ты? — в его голосе чувствовалось раздражение. — Я же сам тебе говорил, что не могу иметь детей.

— Я не знаю, Кирилл, — произнесла я, вытирая слёзы. — Думай обо мне, что хочешь. Только помоги всё выяснить. Иначе я не смогу дальше жить! Пожалуйста, Кирилл, выясни всё!

— Что тут происходит? — с этим вопросом в палату вошла недовольная Элеонора. От её вида меня сразу всю передёрнуло.

— Эла, Лида говорит, что слышала твой разговор с Борисом Алексеевичем, — произнёс Кирилл и подошёл ближе к ней, сложив руки на груди. — Вы говорили, что девочка, которую вынашивает Лида, на самом деле её и моя.

— Что? Что ты несёшь? — она посмотрела на меня, сверкнув своими глазами. — Твоё дело было родить ребёнка и всё.

— Если эта девочка моя, то я заберу её, — сказала я, не узнав свой голос, похожий на рычание.

— И не мечтай, — почти в той же манере ответила мне Элеонора. — Она моя и моего мужа.

— Но Лида слышала… — начал Кирилл, но жена его перебила.

— Ты веришь во весь этот бред? Мало ли что ей послышалось? Она ведь тогда беременная была. А у них в этот период, говорят, не всё бывает в порядке с головой. Вот и ей что-то померещилось.

Элеонора вышла из палаты, но при этом явно сильно нервничала. Я всё больше убеждалась в том, что мне тогда ничего не послышалось.

— Кирилл, пожалуйста, разберись с этим, — обратилась я к нему, схватив его за руку.

— Лида, когда ты услышала это разговор? — спросил он.

— Неделю назад.

— Но почему ты раньше мне ничего не сказала? — Кирилл округлил глаза.

— Я боялась. Думала, вдруг я ослышалась или ещё что-то. Я не хотела зря всех баламутить. Но когда я увидела эту девочку, я уже не могла молчать. Это невыносимо, Кирилл, — ещё раз «взмолилась» я. — Пожалуйста, выясни всё.

***

Я целых две недели сходила с ума, сидя одна в своей съёмной квартире. Меня не допускали к девочке. Единственное, что меня успокаивало так это то, что юристы, которых нанял Кирилл, начали вести работу. Они день и ночь копались в медицинской документации, чтобы найти правду.

И вот однажды вечером я увидела звонок от Кирилла и в нетерпении схватила телефон. Он сказал мне, что всё улажено, и я могу приехать к нему домой и забрать свою дочь. Я была просто вне себя от переполнявших меня эмоций. И даже забыла расспросить Кирилла о подробностях. Я готова была сорваться и ехать к нему в ту же секунду, но он сказал, что пришлёт за мной машину. Я согласилась, а потом быстро переоделась и стала ждать.

Машина приехала через полчаса, но я в это время уже стояла на улице. На самом деле мне хотелось, чтобы за мной прилетел самолёт. Как же хотелось поскорее взять на руки мою девочку. Мою девочку! Мою Лилию!

Когда этот момент настал, то я стала плакать и смеяться одновременно. Моя дочка была такой крошечной и такой красивой. Жаль, что я пропустила целых две недели её жизни… Но ничего страшного. Я всё обязательно наверстаю!

— Лида, можно мне поехать с тобой? — вдруг спросил меня Кирилл, когда я уже садилась в машину, которая должна была доставить меня обратно домой.