Мама знает лучше

Так что, да. Я знаю, что она скажет дальше, но…черт, я совершенно не готова это услышать, поэтому выпаливаю:

— Я уже близко, сейчас приеду.

— Аури, ты можешь уже не спешить…

По наитию мотаю головой.

— Нет, нет. Я почти здесь, я…

— Аури, бабуля ушла. Ее сердце остановилось полчаса назад…

Нет, вот это провал. Момент, когда уже ничего не исправить, настал.

Она ушла.

Ее больше нет с нами…

*Имя Святослав славянского происхождения. Образовано из двух слов: «святая» («светлая») и «слава», поэтому имеет различные значения. Чаще всего трактуется как «священная слава».

«Добро пожаловать в ад. Снова»

Аури, где-то поблизости города N.

Я еду на автопилоте.

Трасса перед глазами сужается, и я их тру в попытках вернуть взгляду четкость, но получается плохо.

Бабуля умерла.

Ее больше нет.

Где-то в области сердца снова ноет. Чуть надавливаю на грудную клетку в надежде, что станет полегче, но не становится. Мне больно. И я уже так дико по ней скучаю…

На миг прикрываю глаза, а потом вздрагиваю от восторженного крика.

— Вау-вау-вау! Смотри! Это что такое?!

Бросаю взгляд сначала на хозяина этого раздражительного голоса — Никиту, потом перевожу взгляд туда, куда он активно тычет пальцем.

— Карьер.

— Карьер…

Повторяет совершенно по-дурацки. С придыханием. Сразу достает телефон, чтобы заснять «вид», а я закатываю глаза. Господи! Ну что за человек! Ведет себя так, будто никогда не видел карьеров!

Хотя, может быть, это действительно так.

Никита — это мой…как бы «сводный» брат? Вроде бы я правильно использовала термин, но если что, поправьте. Для меня это все в новинку. Он сын нового маминого мужа.

Нет, мне не нравится, как это звучит. Как будто у нее мужей была целая вереница. Блин, да, была. Это ее четвертый брак, но Григорий — особенный мужчина для нее. Это видно сразу.

Он большой, красивый, очень серьезный. А еще он генерал. Они познакомились на одном из мероприятий, и вот уже третий год души друг в друге не чают.

Красиво звучит. Да и есть на самом деле. У них очень теплые, глубокие взаимоотношения. Иногда я даже поражаюсь тому, насколько хорошо он ее чувствует. Будто знает не три года, а всю жизнь.

Когда я приехала в Москву, Григорий стал…сюрпризом для меня. Ни я, ни бабушка не знали, что у мамы появились серьезные отношения, а тем более что она собирается замуж. Для меня это, кстати, стало сигналом: как говорят? Счастье любит тишину. Видимо, найдя «своего» мужчину, мама не торопилась делиться этим со всеми вокруг. Даже с нами. Обидно немного, наверно. Ну, было. Сейчас я отношусь к этому иначе. Больше понимания появилось как бы…не знаю. Может быть, я выросла? А может быть, просто поняла ее: Григорий, как он разрешает называть себя — Гриша, сразу не понравился бабушке. Такой прикол был, когда они увиделись впервые. Даже я почувствовала звенящее напряжение и всю встречу делала вид, что обычное печенье — это самое интересное, что я когда-либо видела. Наверно, мама боялась осуждения или похожей реакции, поэтому оттягивала момент нашего знакомства. Вроде как мой отец тоже был военным, но он бросил маму, как только узнал, что она беременна. По крайней мере, я это поняла из тех крупиц информации, которую узнала от бабули. Она вечно губы поджимала, когда я задавала вопросы, и в какой-то момент мне просто не захотелось больше спрашивать, а вот ее отношение к военным осталось идентичным. Именно его она демонстрировала всю нашу "встречу", с которой безумно хотелось сбежать.

Никита мне тогда помог…

Да на самом деле, если кажется, что он меня бесит — это, поверьте, не так. Я к нему очень тепло отношусь. Это он вытащил меня из депрессии, не давал сидеть дома, а вечно тащил куда-то «погулять» под предлогом того, что ребенку нужен свежий воздух.

«Ну…я читал где-то…Блин, ладно, не читал! Но в фильмах вечно об этом говорят! Так что, погнали! Сегодня будем изучать какой-нибудь парк…»

Никита — сын от первого брака. Жена Григория умерла, и это все, что я знаю. Никита не любит об этом говорить, а у Григория так и не спросишь. Он же…ну, генерал, понимаете? К нему вообще сложно подойти с каким-либо вопросом, чтобы поджилки не тряслись.

Вздыхаю и откидываю защитный козырек от бьющего в глаза солнца. Никита продолжает снимать, на этот раз записывает Reels. Он моложе меня на пару лет, еще учится в универе, так что сильно вовлечен вовсе это…модное, молодежное.

А я старая.

Нет, конечно. По возрасту — нет. Но в душе я будто сотку разменяла уже давно.

Вздыхаю и смотрю в зеркало заднего вида. На огромном, черном джипе за нами едет мама, Григорий и Свет. Он сам попросился покататься на большой "дедушкиной" машине, а я не была против. Думаю, маме пойдет на пользу. Она за эти пару дней сильно сдала. Постоянно плачет, винит себя. Может быть, меня тоже. Я боюсь задать этот вопрос и услышать правду.

Пару раз моргаю, чтобы не думать об этом, но знаю, что буду.

Мы же почти на месте.

Вот-вот.

Все снова начнется по новой.

Пять километров. За ними поворот направо. Длинная аллея из высоких сосен. И он. Город, который манит своим великолепием. Сказка. Почти гребаная сказка, если ты не знаешь, какая грязь там творится на самом деле. Если ты ее не касался…

— Вау-у-у…

Снова звучит восторженное, когда мы сворачиваем наконец-то на подъезд к городу. Я хмыкаю. Не злюсь на него за то, как он болтает головой из стороны в сторону. Понимаю. Это место действительно невероятно красивое в природном, видовом смысле. Наверно, если бы я в первый раз попала сюда, тоже реагировала похожим образом.

Но я еду хоронить бабулю. И мне не до лицезрения "красот". Мне вообще сейчас ни до чего нет дела.

Почему именно сюда, спросите вы? После всего? Так просто будет правильно.

Ни я, ни мама не хотели сюда возвращаться, но какая разница? Она бы хотела. Быть дома наконец-то, рядом со своим любимым мужем. А я? Потерплю. Все будет хорошо.

Наконец-то мы добираемся до арки из железных прутьев, где витиеватым почерком выведено название города, и меня пронзает тысяча игл. По нутру проходится холодная волна, а сердце начинает стучать чаще-чаще-чаще. Кажется, что сейчас вот-вот из кустов выпрыгнет какой-нибудь страж в плаще и непременно остановит меня. Скажет:

— Куда это ты направляешься, а?! Забыла?! В нашем городе не место всяким шлюхам!

Поэтому я давлю в пол, газую и проношусь через первый рубеж стрелой. Никита затихает рядом. Чувствую, как смотрит на меня, поэтому слегка мотаю головой и шепчу.

— Все нормально.

Он ничего не отвечает. Наверно, потому, что знает, что это откровенное вранье? Меня это сейчас мало волнует.

Новая ударная волна расходится по внутренностям, на этот раз пожаром. И током. И цунами.

Не думала, что я так скучала…

Я еду по знакомым с детства улицам и даже открываю окно, чтобы подышать родным воздухом. Здесь так красиво…прямо как в моих воспоминаниях. Небольшой рай, сокрытый в тени многовековых сосен от всего мира. Сказка. Город мечты…

Особая архитектура зданий, схожая с деревушками где-нибудь в глубинке Франции, запах свежих цветов и травы. Я ловлю момент, когда, клянусь, слышу, как вдали раздается бурное журчание нашей речки.

Все заканчивается разом, когда мы заворачиваем на главный проспект, тонущий в лучах уходящего солнца. Это происходит моментально. Когда я вижу первых жителей этой дыры.