Мамочки мои… или Больничный Декамерон
Шрифт:
Нина набрала мужа:
– Леша! Да все как обычно: вредная, сердитая девчонка, не бледная. Пришла и ушла бодро, с огоньком… Не волнуйся. Доктора тут хорошие. Жаль, конечно, что у нас с ней разные палатные врачи. Но я спрошу у ее врача, потом тебе перезвоню…
…Ранним утром, услышав в спальне наверху топот молодых пяточек и пробивающиеся со второго этажа ребячьи голоса и смех, Нина поднялась наверх и постучала в комнату Кати и Артема. Катя высунула голову – растрепанная, веселая, а на заднем плане маячил
Какое бы хорошее настроение не было у Кати, Нина в радиус ее положительных эмоций не попадала:
– Что? – нелюбезно спросила Катя.
Но зато Нинину радость невозможно было испортить ничем:
– Катя, выйди, пожалуйста, мне нужно с тобой поговорить.
Катя поджала губы:
– Что-то срочное?
Нина улыбнулась:
– Что-то важное.
Катя нехотя вышла, как была, в пижамке с Винни-Пухами, вместе с Ниной спустилась со второго этажа.
В просторном холле, который одновременно служил Елистратовым гостиной и частично кухней, села в широкое низкое кресло, откинулась, вытянув длинные свои ноги…
Нина с улыбкой встала перед ней:
– Знаешь, я хотела с тобой поговорить… Поделиться… В общем, я жду ребенка.
Катя даже вскочила:
– Что?…
Нина не ожидала такой бурной реакции и пожала плечами, все еще с улыбкой на лице:
– Жду ребенка. Вот. У тебя будет брат или сестра.
Падчерица с силой треснула кулачком по подлокотнику кресла:
– А у моего – тетя или дядя!
Привыкшая к разным словесным эскападам Нина все же переспросила:
– Что ты сказала? Какой… дядя? Какая тетя?
Катька разве что язык не показала Нине:
– Самых честных правил! Обыкновенный! А тетя – Мотя! Что непонятно? Я тоже беременна!
Нина засмеялась, прижав руку к груди:
– Вот Леша обрадуется! Вот это да! А чего ты раньше не говорила?
– Раньше – это пятнадцать минут назад? – не по делу съязвила вредная Катька. – Я сама только что узнала, еще тест-полоска не высохла!
И только тут Нина заметила, что радуется – за себя, за Лешу, за Катю, за Артема – только она сама. А Катя – злится.
– Я чего-то не поняла: ты злишься, что ли? Или… Ребенка не хочешь? – спросила она миролюбиво. Попыталась настроиться на Катину волну…
…Но на Катино цунами настроиться не удавалось никому и никогда! Она встала, уперев руки в боки, и уже почти закричала на Нину:
– Почему же! Хочу. Но когда их сразу двое – вот тут-то и начнется: и в тесноте, и в обиде!
Нина даже в лице переменилась:
– Да не подеремся как-нибудь… Нам с тобой делить нечего. Мы же не соседки, а родня. Странная ты, Катя. Я к тебе со всей душой, а ты…
Катя с обычным ехидством поинтересовалась:
– Может, ты еще захочешь, чтобы я тебя «мамой» называла?
– Не надо, – вздохнула Нина. – Но и злиться нечего. А мамой… меня другой кто-нибудь будет звать.
Повернулась и ушла.
Катя плелась по коридору в свою палату, набирая на ходу номер на мобильнике… Проходя мимо сестринского поста, услышала конец разговора Бобровского с медсестрой Таней:
– Танечка, держите, это мобильник Ивановой. Ей звонить не давайте, будут звонить родственники, сообщайте им о состоянии ее здоровья, но никаких разговоров, скажите, что это мое распоряжение. Дайте им мой номер, пусть мне звонят. И срочно Веру Михайловну вызовите в палату, у Ивановой тремор, надо купировать.
Катя зашла в палату, а мамочки сгрудились вокруг одной, которая раскладывала на одеяле диковинные карты ТАРО. Тоня, так звали мамочку-гадалку, сидела на кровати, делала расклад, гримасничала, ведя какой-то внутренний диалог с картами.
Неожиданно для других она не сдержалась и, схватившись за живот, воскликнула вслух.
– Ну, ты подумай, вот ведь паразит…
Другая мамочка, Катина соседка Алеся, спросила тревожно:
– Тоня, что случилось? Ребенок беспокоит?
– Муж беспокоит! – последовал ответ. – Уходила в больницу, просила его карнизы повесить. У меня аллергия на пыль, а там стены сверлить надо, так я его просила заняться карнизами, пока меня не будет. А он смотри ж ты, всю неделю проволынил, а на выходные, видать, с друзьями на рыбалку собирается.
После секундной паузы грохнул дружный хохот. Мамочки, перебивая друг друга, расспрашивали Тоню:
– Да с чего ты взяла? Может, он уже все сделал… Покажи, где там карниз на картах? И рыбалка…
Однако Тоню-Таро было не своротить:
– А то я не вижу! Ну ни о чем попросить нельзя.
Рассудительная Алеся попыталась разобраться в вопросе. Ей свойственно было добиваться правды и справедливости, шла речь о хитрой мачехе Кате Елистратовой или о предсказаниях Таро:
– Зачем ты раньше времени заводишься? Да еще на пустом месте. Сама себе что-то придумала. Ты ему для начала позвони хотя бы и спроси…
Тоня шлепнула ладошкой по раскладу:
– Да я и так все вижу, карты меня никогда не обманывают.