Мамочки мои… или Больничный Декамерон

Жужа, как будто поняв, что предстоит интересное путешествие, прибежала из недр квартиры, подняв смышленую мордашку, по очереди оглядела членов своей семьи и радостно залаяла, ожерелье затряслось на ее тщедушном тельце…

* * *

В коридоре, ведущем на боковую лестницу, у открытого окна, выходящего в больничный двор, стоял долговязый симпатичный молодой человек в белом халате и курил. Мимо деловито простучала каблучками Наталья Сергеевна, быстро перелистывающая какой-то исписанный от руки канцелярский журнал.

Интерн Саша Сосновский (а это был он) поздоровался:

– Здравствуйте!

Наташа, бросив на парня незаинтересованный взгляд, машинально ответила:

– Добрый день! – в тот же миг у нее зазвонил мобильник и она ответила в трубку: – Нет, Лариса Петровна, Бобровский и Вера Михайловна на операции, поэтому не отвечают. Я сейчас подойду. Поняла.

Наташа скрылась за дверями, ведущими в отделение. Саша потушил сигарету. Достал из кармана блокнот, ручку и стал писать, зачеркивая слова, меняя их местами, пока не получилось вот такое произведение:

Давай сегодня просто помечтаем!Что предначертано, то сбудется само:Так в цель далекую случайно попадаетИз снега слепленный и брошенный комок…

Порывшись в кармане, он достал чистый бланк анализа мочи, написал на нем четверостишие, пририсовал сверху две буквы «Н. Б.» и, хитро улыбнувшись, направился к двери, в которую недавно ускользнула его Муза…

* * *

Столичные жители Ковалевы-Павловы с ветерком ехали в деревню Озерки.

На фоне мелодии, несущейся из автомагнитолы, проплывающие мимо окон пейзажи казались фрагментами музыкального клипа. И все так органично вписывалось в ритм музыки: обгоняющие их «туран» разно цветные машины, лесные массивы и широкие поля, церкви и костелы, жители деревень и маленьких городков, сменяющих друг друга по пути…

Сначала машина ехала по гладкому шоссе, затем свернула на деревенскую дорогу: в днище стали биться, как горох, маленькие камни. Потом Кирилл объявил:

– А вот сейчас мы еще раз повернем, и начнется дорога, которая в атласе гордо называется «улучшенная». Заранее приношу извинения пассажирам за… улучшенное качество поездки.

– Улучшенное, по сравнению с чем? – спросила Катя.

– По сравнению с гужевым транспортом.

Хорошая немецкая машина с успехом проехала и по «улучшенной» гравейке, свернула пару раз на развилках – и вот он, конечный пункт назначения, небольшой прямоугольный щит с надписью на белом фоне «Озерки».

Катина мама заволновалась:

– Ну почему мы сюда чаще не ездим! И всего-то полтора часа…

– Чаще не зовут, – заявил Кирилл.

Катина мама даже замахала руками:

– Ты, наверное, шутишь, Кира! Да все время зовут! А нам некогда все, все у нас дела… Как я давно в родной деревне не была, господи…

Машина плавно подъехала к дому, остановилась. Кирилл повернул голову, и широкая улыбка сама собой появилась на его лице: во дворе возле большого кирпичного дома кипела жизнь: раздавались звонкие детские и птичьи голоса да еще что-то из сарая мелодично бренчало, как молоток по наковальне!..

Сначала всем, кто вылез из машины, разминая ноги, показалось, что там, во дворе, довольно многолюдно:

– Что, уже гости пришли? – спросила Катя. – А не рановато?

– Какие гости, все свои, – всхлипнула ее мама, – это же племяннички мои, как выросли, какие взрослые…

Так и есть! Увидев, что к воротам подъехала машина, со двора, навстречу гостям с веселыми возгласами вышла вся семья: мать, отец и четверо детей разного возраста – два мальчика, две девочки. Полноватая, но статная, яркая брюнетка Галина, Катина тетя, с радостными слезами обняла сестру:

– Валя, вот вы молодцы, как вовремя! А то я уже зашиваюсь с этой свадьбой…

Валентина тоже радостно засуетилась, затормошила мужа:

– Коля, Кирилл, выгружайте сумки… Сначала с продуктами, вон те… И не разбейте!

Николай Николаевич усмехнулся:

– Вот не разобьем, так уж не разобьем.

С раскрытыми объятьями подошел к родственникам и муж Галины, невысокий, кряжистый, русоволосый Петр, до смешного похожий на американского киноактера Роберта Редфорда, но в несколько упрощенном варианте. О сходстве с кинозвездой ему не раз говорила племянница Катя. Петр Редфорда ни разу на экране не видел, но сходством втайне гордился: Катя объяснила, что американский красавец всю жизнь играл героев и любовников. Петр, тоже довольно героически, работал сельским строителем, и это не мешало ему пользоваться женским вниманием всю его трудовую, да и, что скрывать, семейную жизнь. Внимание – вниманием, но второго такого мужа и отца, каким был Петр Васильевич Бусел, еще надо было поискать! Хоть бы и в той же Америке!..

– Здорово, родня! С прибытием!

Пока горожане вытаскивали весь скарб из машины и по очереди обнимались с Буслами, мальчишки со знанием дела осматривали минивэн. А когда Кирилл открыл багажник, с детской непосредственностью заглянули и туда…

– Электроника кругом, – сипловатым голосом сказал старший мальчишка, Петр Петрович. Второй, Василий, солидно молча покивал…

Катя, держащая на руках Жужу, закурила тонкую длинную сигарету, любуясь деревенскими красотами: ухоженным огородом, аккуратным садом, курицами, бродящими по двору… Внезапно из курятника раздалось страшное хлопанье крыльев и какой-то зловещий, истерический куриный клекот! Но что там происходило, Кате не было видно. Она вздрогнула и спросила у проходящего мимо с сумками Кирилла:

– Кира, что это? Коршун напал, что ли?

Кирилл загадочно усмехнулся и произнес вполголоса, на секунду сбавив шаг:

– М-м… Я тебе потом объясню. Это – петух. Но фактически – горный орел… Гордая, сильная птица… Вожак своей стаи… Одно слово – мужик!..

До Кати запоздало дошел смысл происходящего. Она легонько толкнула мужа:

– Да ну тебя… Я поняла…

Петр, проходя с оставшимся багажом мимо, кивнул на собачонку:

– Это что, собака ваша?

Катя нежно погладила Жужу:

– Дядя Петя, это доченька моя, Жуженька. Полное имя – Жизель. Собака, конечно…

Дядька подмигнул Кате:

– Хату, значит, сторожит, балерина?

Катин папа Николай Николаевич засмеялся, услышав, как Петр обозвал дочкину любимицу:

– Ну… Не Мухтар, понятно, но в кресло никого не пускает, ни-ни… У нее свое кресло есть перед телевизором.