Мамочки мои… или Больничный Декамерон

Таня посмотрела на фирменный пакетик и спросила:

– Что за праздник?

Рита усмехнулась:

– День независимости.

Серьезная и начитанная Таня поправила:

– Он в июле. У нас третьего, в Америке – четвертого.

Рита даже не сделала попытку отшутиться:

– Значит, с прошедшим…

* * *

Вера сидела за столом с включенной настольной лампой. Звонок телефона, который она очень ждала, раздался все равно как-то вдруг. И с первого слова, с первого звука Вера поняла, о чем будет говорить муж:

– Не смогу за тобой сегодня заехать. У меня ужин с инвесторами.

Вера, уже накрутившая себя за целый день, с момента развеселого обеда, не готова была «съесть» еще и ужин с теми же инвесторами. Поэтому, конечно, завелась:

– Стихийно организованный или… спланированный? И почему раньше не предупредил?

Сергей разговаривал с Верой, сидя за столом визави с хорошенькой Женей:

– Вера, у нас сегодня очень напряженный день, постоянные переговоры. Я или отключался, или просто не отвечал. И знаешь, очень удачно все подписали…

– Ну, хорошо. А когда дома будешь? – чуть мягче спросила Вера.

– Я еще должен тут побыть. Мы – принимающая сторона, так положено по протоколу…

Женя, с бокалом шампанского, смотрела на него с улыбкой. Мужественный красавец Стрельцов очень нравился ей. Она поняла, что он разговаривает с женой, но это не слишком ее огорчило. Вечер только начался и начался прекрасно. К Жене подошел синьор Ванцетти и пригласил ее на танец. Женя поднялась («… мы – принимающая сторона…») и пошла, напоследок призывно глянув на Сергея…

* * *

– Верочка! Подожди! – вот это да, Веру догонял сам Владимир Николаевич Бобровский. – А твой строитель так и не освободился? Припозднились мы сегодня… Тяжелый день… Давай, я тебя подвезу.

Вера не стала отнекиваться, хотя они с Бобровским жили в разных районах города: вечером так холодно, пока еще подойдет маршрутка. Они сели в машину Бобровского, и Вера вдруг как-то внутренне напряглась: Владимир Николаевич бросил на нее такой взгляд – не то сочувствующий, не то?… Или показалось?

– Музыку включить? – спросил Бобровский негромко.

Вера пожала плечами. Зазвучал саксофон…

Они не сказали друг другу ни слова за те сорок минут, что были в пути. И слава богу, что Вера не умела читать мысли. Потому что Владимир Николаевич Бобровский несколько раз хотел развернуть машину в сторону своего дома. Но опущенные ресницы женщины, которая сидела с ним рядом, не позволили ему изменить маршрут.

Глава шестая Солнце в городе

…Бравые военные всех родов войск на красочных биг-бордах «С Днем защитника Отечества!», стоящих вдоль дороги, козыряли Вере Михайловне, пока они с Сергеем ехали на работу. Конечно, 23 февраля – праздник сугубо мужской, но Вере очень хотелось его отметить. Наедине. С одним-единственным офицером запаса – старшим лейтенантом танковых войск Стрельцовым С. А. Однако не особенно разговорчивый за рулем Сергей что-то не спешил назначать вечернее свидание жене. Поэтому буквально за полчаса до начала напряженного – она в этом ничуть не сомневалась – трудового дня ей пришлось перебороть свою девичью гордость и самой выступить с инициативой.

– Ну что, Сергей Анатольевич, какие планы на праздничный вечер? – скромно спросила Вера, с удовольствием отметив, что очередной румяный красавец на биг-борде ни в какое сравнение не идет с ее мужем.

– Спасибо за интересный вопрос, Вера Михайловна! – неожиданно охотно и даже, пожалуй, радостно поддержал тему муж. – И у меня на него есть интересный, я бы сказал эксклюзивный ответ…

Вера с подозрением покосилась на Сергея. Откровенно говоря, она ожидала другой реакции. Обычно Сережа переводил стрелки и объяснял, что его профессиональный праздник – День строителя. И что прежнее название мужского праздника нравилось ему больше, потому что в Советской Армии он отслужил, а Отечество защищать выпала честь немногим, и лично он в этот день любит вспомнить своего деда… На самом деле, его всегда немало удивлял праздничный энтузиазм сослуживцев, в большинстве своем никогда не ходивших в армейских сапогах, а также размах, с которым они обычно отмечали 23 февраля.

И в этом он был похож на Бобровского, который всеми правдами и неправдами старался «отнекаться» от поздравлений. Никто точно не знал, проходил ли срочную службу Владимир Николаевич или каким-то образом избежал воен ной обязанности?…

– Вот как? Прямо эксклюзивное? У вас что, сегодня на работе костюмированный бал по случаю 23 февраля? – Вера с иронией посмотрела на мужа. – А может, еще и с участием зарубежных инвесторов?

«… или еще какая-нибудь встреча на Эльбе с переводчиками», – не сказала вслух, но подумала Вера.

Сергей бросил на нее быстрый взгляд, как будто догадался, о чем она думает:

– Нет. Никаких посторонних встреч. Просто у меня на вечер запланирован один сюрприз, – сказал и завернул в больничный двор. Обсуждать вечерний сюрприз было уже некогда.

– Себе или… мне? – зорко глянула Вера.

– Нам.

Вера открыла дверцу, прижалась губами к щеке мужа:

– Тогда не рассказывай! Все, все, все… Я пошла. Буду ждать вечера!

* * *

В приемном покое царила обычная атмосфера легкого волнения и суеты. Кто-то давал наказы мужу, кто-то напутствовал жену, мамы волновались за дочерей, дочери беспокоились о домочадцах. И все они, без поправок на пол и возраст, – ждали детей! В их семьях должен был появиться ребенок… Это общее ожидание всегда наполняло Веру особой энергетикой, каждый шаг по приемному отделению добавлял ей энтузиазма. Скорей, скорей, как там они, мамочки мои…

Но сегодня кое-что заставило Веру Михайловну немного замедлить шаг и лишний раз улыбнуться: какой-то мужчина фотографировал мамочку, наверное, жену. Она стояла возле окна, пальто было расстегнуто, волосы распущены по плечам… Даже со стороны было видно, что фотопортрет в естественной «раме» – там, за окном, фоном было облачное небо и черная графика деревьев – получится красивым.

Когда Вера Михайловна проходила мимо, он, зорко выхватив из общей массы ее статную фигуру и красивое лицо, обратился к ней:

– Простите, вы пациентка или медик?

– Врач.

Фотограф сказал, с сожалением:

– Жаль, что вы не в белом халате. Он вам наверняка к лицу… А вы не разрешите вас сфотографировать?

Вера Михайловна и не прочь была бы сфотографироваться, но странно как-то, показалось ей: шла-шла на работу, времени впритык, и на тебе – позировать. Если еще и Бобровский нагонит…

– Ну, я же не в халате… – нашла причину отказаться она. – А вы что, из газеты?

Фотограф подтвердил: