Мамочки мои… или Больничный Декамерон
Шрифт:
…Квадратный столик был вытащен на середину комнаты, вокруг поставлены стулья. Столик изобиловал разнообразными закусками и не менее разнообразными безалкогольными напитками, среди которых красовалась единственная бутылка шампанского. Процессом сервировки руководила Прокофьевна. Света формировала бутерброды, Таня нарезала колбасу. Прокофьевна наблюдала пару минут, а потом все же сделала замечание.
– Татьяна, режь ровней. Во-первых, примета: когда девка криво режет, муж кривой будет. Во-вторых, ты же в институт поступать будешь, тебе хирургию учить придется…
Таня добродушно огрызнулась:
– Прокофьевна, при чем тут колбаса
Прокофьевна тоненько, по-старушечьи захихикала:
– Но замуж, видать, все же собираешься: ишь, какие ровные колесики пошли…
Дверь открылась, в нее вошли Вера Михайловна и Наташа, которая в руках держала уже выведенные на принтере стихотворения.
Вера Михайловна сказала:
– Так, у мамочек обед, и нам можно покушать. Где виновник торжества? Вроде только что был…
А вышеназванный виновник, Владимир Николаевич Бобровский, разговаривал с Сашей Сосновским, который всей душой стремился уйти с праздника: он уже видел, как исказится от раздражения красивое лицо Наташи при виде непрошенного, вернее, напросившегося гостя.
Бобровский настаивал на явке:
– Саша, перестань. Что значит «не ждали»? Это картина Репина «Не ждали». Пошли, ты теперь полноправный член коллектива. Все, не ломайся, как красна девица… Кто твой руководитель, в конце концов?
Визит фотографа внес оживление в ряды мамочек шестой палаты. До этого скромно державшиеся в стороне Маша и Алевтина теперь тоже включились в общение.
– А чего твой муж нас в столовой не снял? – спросила молодая воспитательница студенческого общежития Алевтина. – По-моему, мы похожи на старшую группу детского сада: рисуночки на стенах, как в садике, кашка на тарелочках, компотик. Такой интересный он у тебя, такой симпатичный. Так что за история с телефоном у вас была? Я краем уха услышала…
По лицу Маши было заметно, что краем уха что-то слышала и она. А Иринин журнал и вовсе перекочевал на ее кровать: Машу заинтересовала серьезная экономическая статья о банковских вкладах населения и кредитной политике…
– Да это долго рассказывать, – немного смущенная общим вниманием, сказала Ирина.
Алевтина рассмеялась:
– А мы вроде и не спешим никуда…
Ирина посмотрела в потолок и начала рассказ:
– Короче, жили мы так и поживали, каждый со своей тоской, разговаривали, конечно, по работе… Но личного интереса никакого он ко мне все равно не проявлял. И тогда я вспомнила один старый французский фильм, где люди познакомились по телефону. Разговаривали, разговаривали, не видя друг друга. Откровенно, раскрывали друг другу душу. И полюбили друг друга в конце…
Зинаида вспомнила:
– Я смотрела, кажется… давно. Там Анни Жирардо играла. И какой-то лысый мужик…
Ирина кивнула:
– Да, Жан-Пьер Мариэль. В общем, я бы сама до этого… хулиганства не додумалась, если бы не одна ошибка…
…Ирина сидела возле работающего телевизора, по очереди нажимая кнопки пульта. Звонок телефона отвлек ее от этого занятия. Она неторопливо взяла трубку:
– Алло? Нет, вы ошиблись… – молодой голос в трубке назвал номер, похожий на ее. – Нет, вы ошиблись на одну цифру. Ну, какая разница – на какую? Ах, голос… Спасибо… Внимательнее набирайте номер, там наверняка ждут вашего звонка. Потому что у вас тоже очень приятный голос. До свидания… Нет, не до скорого свидания, просто – до свидания. Молодой человек, вы не выпили, случайно? А сколько вам лет? Ах, двадцать два… Как это я сразу не поняла. Мне? Двадцать… три. Было. Давно.
Она положила трубку. Разговор с нахальным мальчишкой ее развеселил. И внезапно Ирину осенило: «А если… Я тоже ошиблась на одну цифру?!. Просто ошиблась…»
Ирина делила на дольки апельсинку и продолжала рассказ:
– Этот случайный звонок… толкнул меня на рискованный поступок, да что там – на авантюру! Я решила позвонить Володе. Послушать его голос… Заговорить… А вдруг, по телефону, с незнакомой женщиной он как-то раскроется, оттает… А там – как пойдет! Знаете, мне ведь часто читатели звонят… Я чувствую людей!..
Она сделала паузу, мечтательно посмотрела в потолок… Продолжила:
– Нужно было сразу сказать что-то, что заставит его продолжить разговор. Пригласить к телефону Сашеньку? Нет, это жестоко. Потом я испугалась: а вдруг у него телефон с определителем? Нет, не в его характере. Ни определителя на телефоне, ни сигнализации на двери, ни мышеловки на даче… Дачи тоже нет. И я сделала это!
…Ирина набрала номер, обернув трубку носовым платком. Сидела на краешке дивана, очень прямо. Когда соединение произошло, она заговорила довольно неуверенно:
– Алло? Здравствуйте… – прислушалась к голосу и добавила: – Извините, к сожалению, я ошиблась.
Голос Владимира в трубке звучал почти весело:
– Да ничего… А почему – к сожалению?
Ирина, очень осторожно, опасаясь быть узнанной, произнесла:
– Ну… У вас такой умный голос. Еще раз извините и… до свидания…
Но, судя по голосу, Владимир не горел желанием прощаться:
– Да ничего, бывает… А что, голос разве бывает умным?
Ира продолжала свою популярную лекцию о психологии отношений, беременные слушательницы были предельно внимательны:
– Я и объяснила ему, что глаза, жесты, голос человека бывают красивыми и не очень, глупыми или умными. Голос – это как пароль: свой человек или не свой. А он сказал: «Да ну? Объясните, пожалуйста, вашу теорию. Если вы не спешите, конечно…» – Ирина рассмеялась: – Я только и ждала чего-то похожего! Конечно, я не спешила! И свою доморощенную теорию подробно объяснила… И мы долго разговаривали. Обо всем. О жизни. О любви. Об одиночестве…
Алевтина задала наводящий вопрос:
– Что – три часа, что ли?
Ирина рассмеялась:
– В тот вечер – час, наверное. А в общем… Целых два месяца!
Аля посмотрела недоверчиво:
– И он тебя за это время не узнал?
Ирина рассмеялась в полный голос:
– Нет! Я шифровалась! Да еще и говорила через носовой платок!
Зинаида вспомнила:
– А платка в том фильме не было!..
…Ирина, улыбаясь, проговорила в трубку, обернутую платком: