Мамочки мои… или Больничный Декамерон
Шрифт:
В приемном отделении всегдашняя суета, хотя и праздничная, а все равно – слегка тревожная атмосфера. Все присутствующие кучкуются: каждый – возле своей «мамочки». Кто-то явился сюда с мужем, кто-то с мамой, кто-то с подругой… Когда по приемному проходили одинаково высокие, плечистые Бобровский и Стрельцов, многие женские глаза поглядели им вслед. А одна – «мамочкина» подруга – даже и поделилась бледненькой и озабоченной «мамочке»:
– Ну, почему врачи все такие красивые? Я от мужиков-врачей млею просто…
«Мамочка»
– А почему ты решила, что они врачи? Может, посетители?…
– Ну да, конечно, – покачала головой подруга. – Видишь, лица какие? Врачебные…
Тем временем мужчины подошли к гардеробу, поставили на пол обе сумки.
Бобровский протянул Сергею руку:
– Спасибо, дальше сам. Удачного дня!
Стрельцов в ответ сделал приветственный жест, как американские морские пехотинцы:
– Вам удачи!.. А у меня-то – чисто мужской коллектив!..
Стрельцов пошел на выход, а ему навстречу попалась интересная пара: красивая женщина примерно сорока лет и военный моряк в парадной форме. Сергею, конечно, невдомек, а ведь это Мила, которую студенты раньше называли «Людоед»…
– Слава, ты уже поезжай, – сказала вполголоса Мила своему спутнику, поправляя белоснежный шарф под его черной шинелью, – возьмешь вещи и поезжай. Я тут все знаю… Ничего сложного… Документы сейчас отдам и буду ждать очереди…
Ее спутник посмотрел на нее внимательно:
– Ты тут уже была? Или кого-то привозила сюда?
Мила улыбнулась:
– Студентку свою, Лену Петровскую… Да мы с тобой уже знакомы были, ты просто забыл.
Бобровский расстегнул молнию на одной сумке и извлек из нее объемный ворох разнообразных цветов, бережно упакованный в один кусок целлофана, как запеленутый младенец. Расстегнул вторую – в ней так же пестро от каких-то мелочей в ярких обертках… Подошел к двери, конспиративно выглянул в коридор и закрылся изнутри.
Поднял руки с расставленными пальцами, как в хирургических перчатках, и так же, как перед операцией, сказал:
– Ну что, приступим…
Вера Михайловна стояла рядом со столом врача приемного покоя, отбирала истории болезни женщин, которых госпитализировали к ней в отделение. И не обращала внимания на сидящую в полной готовности на диване Милу. Но Мила ее узнала и улыбнулась…
Вера Михайловна ушла, а вместо нее зашла старушка Прокофьевна и скромно села у двери – ждать, когда поступит приказ вести мамочек…
Мила увидела и ее, и сказала вполголоса:
– Все знакомые… Как домой попала…
Медсестра Таня быстрым шагом двигалась навстречу Вере Михайловне:
– Вера Михайловна, у Арбузовой, похоже, схватки.
Вера тоже прибавила шаг:
– Да рановато как-то… Иду!
…А встревожившая медперсонал Арбузова лежала на кровати
и говорила по телефону:– Денис, ну ты как маленький! Я откуда знаю, как это бывает? У меня что, семеро по лавкам сидят? Это же наш первый ребенок! Ой… – Настя погладила живот, – единственный!..
Денис что-то сказал в трубку. Настя рассмеялась:
– Отстань… Я еще не решила – замуж за тебя выходить или сохранить свободу и независимость. Ой… Почему – «Ой!»? Не смеши!.. Для связки слов, наверное! Как сам-то думаешь?…
Вошла Вера Михайловна, и Настя сразу свернула разговор:
– Все, Денис, пока. Врач пришел…
Вера приложила к Настиному животу сначала трубку, потом руку:
– Так, давайте посмотрим, что у вас… Пойдемте-ка в смотровую…
Пошли к двери, в которую Прокофьевна ввела уже переодетую в халат Милу:
– Вера Михайловна, вот, дама к вам попросилась. Так ее история у Натальи Сергеевны… В приемном сказали, что они-то пошли навстречу, а вы уж тут сами разберетесь…
Вера Михайловна чуть сдвинула брови:
– Да, разберемся, конечно… Почему Наталья Сергеевна не устроила… Я к вам позже подойду, – выйдя уже из палаты, она оглянулась на Милу, и какое-то узнавание мелькнуло в ее глазах. И, уже закрывая дверь, она спросила, – Вы у нас рожали уже?… Лицо знакомое…
И, не дожидаясь ответа, ушла с ойкающей Арбузовой-Суворовой.
Прокофьевна поставила пакетик вновь прибывшей мамочки на тумбочку и широким жестом показала на кровать:
– Вот – добро пожаловать! Располагайтесь. Знакомьтесь. Будьте как дома!
Прокофьевна пошла на выход. Мила села на кровать, с улыбкой глядя на симпатичную мамочку, сидящую с полной готовностью дружить, написанной на лице…
Это Алиса:
– Здравствуйте! Меня зовут Алиса, а вас?…
Сергей стоял возле строящегося полным ходом международного торгового центра, разговаривал с главным инженером, стараясь перекричать строительные шумы:
– Мне сегодня отлучиться надо… Будете смеяться, приемо-сдаточные работы в нашем доме. Пойду смотреть, как устранили недоделки… Это на пару часов, не меньше…
Инженер так же прокричал в ответ:
– А то и больше, что я, не знаю? К обеду-то успеете в контору, женщин поздравлять?
Стрельцов отрицательно замахал руками:
– Ну, нет, это без меня! Деньги я сдал, а остальное… Мне свою сегодня надо поздравить, а у меня подарок… в стадии недоделок.
Наталья Сергеевна и Вера Михайловна разложили истории болезни. Вера сказала:
– Так. Вот – Саранцева Людмила Викторовна, эту я беру себе… А тебе – Котову. – Вера рассмеялась: – У Котовой двойня… Твой формат. Все. Чейндж…
Наташа не выказала недовольства:
– Я уже могу диссертацию начать писать: тема – «Вынашивание многоплодной беременности». Нет, правда, надо подумать! Ладно, мое. А ты эту Саранцеву вела, что ли? Срок у нее вроде небольшой…
Вера Михайловна пожала плечами: