Марина и цыган
Шрифт:
– Уже поздно. Мне, пожалуй, пора!
– Нет, - упрямо возразил Синеглазый, - ещё нет двенадцати.
И я, как Шахерезада, продолжала упражняться в красноречии. Постепенно у меня начал заплетаться язык, глаза слипались и я то и дело повторялась, но парень терпеливо поправлял меня. Казалось, это повествование никогда не закончится. Наверно, при других обстоятельствах, я бы уже давно забыла о благодарности и ушла. Но ситуация осложнялась тем, что, прежде чем отправиться в компанию, я переоделась в платье, а Вадим, как уже упоминалось раньше, лежал у моих ног. Возможно, Синеглазый сделал это нарочно. В который
– Мне пора!
На что он насмешливо ответил:
– Иди, я тебя не держу!
Однако парень не знал, что я ни от кого и ни при каких обстоятельствах не терпела хамства. Резко поднявшись, я отбросила букет в сторону и сбежала с холма. Вадим понял, что допустил промах, и, не пытаясь больше удержать меня, молча двинулся следом. Одно из окон в доме было открыто. Но когда, бросив на прощание Синеглазому: «Всего хорошего!», я перемахнула через подоконник, то тут же столкнулась нос к носу с дядькой.
– Кто это тебя провожал? Уж не Вадим ли? – подозрительно поинтересовался он, попытавшись заглянуть за моё плечо.
В ответ я закрыла перед его носом раму:
– Он или кто другой – тебе-то какое дело?
– Но я же тебя предупреждал…, - начал было Женька.
Однако я прервала его:
– Тише, бабушку разбудишь!
– Я тебя предупреждал…., - перейдя на шёпот, сделал ещё одну попытку дядька.
Тогда, решив разом покончить с его нотациями, я сообщила:
– Он меня спас!
Женя сразу умолк. А я, воспользовавшись этим, поинтересовалась:
– Ничего не осталось пожевать?
– Посмотри на столе: там тебе мать оставила…
Добравшись на ощупь в потёмках до стола, я обнаружила там заботливо накрытую салфеткой краюху ржаного хлеба и кружку молока. Тем временем дядька отыскал в ящике буфета свечу и поставил её на стол. Язычок пламени, мигая, отбрасывал на оконную занавеску две причудливые тени: мою и Женькину. Наклонившись ко мне и подперев рукой голову, дядька спросил:
– Как это произошло?
Катая по клеёнке хлебный шарик, я стала пересказывать ему события сегодняшнего дня. Женька слушал меня внимательно, не перебивая, и только под конец не удержался от насмешливого замечания в адрес Вадима:
– Какой благородный! Я и не знал!
– Тем не менее, он спас мне жизнь! – строго осадила я его и поднялась с места.
– Ты куда? – встрепенулся Женька.
– Тут недалеко…
Спрыгнув с подоконника во двор, я вскрикнула от неожиданности, увидев за оградой чей-то силуэт. Из окна тут же высунулась дядькина голова:
– Ты меня звала, Марина?
– Нет, просто споткнулась об камень, - ответила я, узнав по огоньку папиросы Синеглазого.
Едва Женька отошёл от окна, как я шёпотом поинтересовалась у парня:
– Что ты здесь делаешь, Вадим?
– Ничего, гуляю. А ты?
– Дышу свежим воздухом перед сном!
Когда я вернулась назад, его уже не было. Дядька лежал на диване, повернувшись лицом к стене. Потянув на себя раму, чтобы закрыть окно, я внезапно обнаружила на подоконнике какой-то небольшой предмет. На ощупь он оказался почти невесомым и шелковистым, как стебли травы. Зажав его в кулаке, я отправилась в горницу. Там включила свет, встала под лампу и склонила голову: на моей раскрытой ладони, благоухая тонким ароматом, лежал букетик лесных фиалок.
День 11 Как я ходила с Вадимом за посылкой, а также о моём пребывании у него в гостях и об Алёнкином поцелуе
За завтраком бабушка сообщила, что после полудня, как спадёт жара, она отправится в Звонарёвку и, наверно, там заночует.
– Но ты не бойся, Марина, с тобой останется Женька и будет тебя охранять, - заверила меня баба Тоня.
И принялась давать дядьке инструкции по моей охране, которые заключались в следующем: никуда не отлучаться и повсюду меня сопровождать. Женька, явно думая о чём-то своём, невпопад кивал головой. Мои же мысли витали вокруг стеклянной рюмочки с букетиком фиалок, которая стояла на столе в горнице. Когда бабушка закончила, я сказала:
– Ба, ты говорила, что у соседей через дом есть аккордеон. Нельзя ли одолжить его на денёк?
Баба Тоня согласилась сходить за аккордеоном, а я принялась мыть посуду. Неожиданно молчавший до сих пор Женька подал голос со своего места:
– Марина, как ты думаешь, может обыкновенный человек пройти по этому выступу над диваном?
Мельком взглянув на пресловутый выступ, на котором могла удержаться разве что кошка, я затем с удивлением воззрилась на дядьку: что за глупые вопросы он мне задаёт? Заметив мою реакцию, Женька удовлетворённо кивнул головой, словно ожидал этого:
– Я тоже думал, что нет. До вчерашнего вечера.
По его тону я поняла, что сейчас он скажет что-то неприятное и предчувствие меня не обмануло. После того, как я ушла вечером в горницу, дядька сразу заснул. Однако примерно через час он снова проснулся от скрипа половиц. Открыв глаза, Женька увидел стоящую у окна белую фигуру, освещённую лунным светом, и спросил:
– Марина, это ты?
Так как ему никто не ответил, дядька поднялся с дивана и тоже подошёл к окну. Тем временем я уже встала коленом на подоконник, собираясь выбраться наружу.
– Ты куда, Марина? – Женька придержал меня за плечо.
– Туда! – якобы ответила я, не открывая глаз, и махнула рукой.
– Туда нельзя! – сказал дядька и закрыл окно.
Тогда я слезла с подоконника и отступила к дивану. Включив свет, Женька увидел, что я взобралась на пресловутый выступ и сделала несколько шагов. Затем спрыгнула на диван, а оттуда – на пол. В этот момент дядька подхватил меня на руки и отнёс в горницу.
Пока я переваривала его рассказ, вернулась баба Тоня с аккордеоном. В своё время моя мать хотела, чтобы я научилась играть на пианино. Но, по настоянию моего отца, меня отдали в класс аккордеона. И хотя я проучилась в музыкальной школе всего два года и многое позабыла, тем не менее, любила иногда под настроение взять в руки инструмент.
Специально для бабушки и Женьки я под собственный аккомпанемент исполнила песню «Где ты раньше был?», снискав их аплодисменты. Затем баба Тоня пошла за молоком, а я принялась наигрывать дядьке популярные мелодии.
– Марина! – внезапно снова произнёс Женька, заставив меня поднять голову от аккордеона. – Ты знаешь, мне необходимо сходить в Чижово…
– Иди, если надо, - последовал мой ответ.
– А если мать вернётся?
– Скажу, что ты отлучился на минутку.
– Я через час вернусь! – обрадовано воскликнул дядька.