Марина и цыган

После чего добавил:

– А ты не видела мой помазок для бритья?

– В спальне на окне.

Пока Женька брился, я отставила в сторону аккордеон и принялась разглядывать знаменитый выступ. Без всякого сомнения, по нему мог пройти разве что канатоходец. Желая удостовериться в этом, я взобралась на диван, а оттуда, придерживаясь руками за стену, на выступ, однако смогла сделать не более одного шага и тут же спрыгнула обратно на диван. Как можно было пройти по нему ночью с закрытыми глазами?

– Что, не получается? – поинтересовался дядька, который как раз в это время вышел из спальни.

В ответ я лишь махнула рукой.

Женька попросил меня погладить ему рубашку и спустя пять минут свежевыбритый и пахнущий одеколоном выскочил за дверь. Посмотрев ему вслед, я вздохнула. Настроение у меня по-прежнему было скверное и я даже обрадовалась, когда в открытое окно заглянул Димка:

– Марина, можно тебя на минутку?

Увидев, что мой сосед явился не один, я широким жестом пригласила:

– Заходите ко мне в гости!

Деревенские прошли через двор и, оставив обувь возле двери, чинно расселись на диване и на стульях.

– А где Женька? – поинтересовался кто-то из гостей.

– Ушёл, - отмахнулась я. – А вы ко мне по какому вопросу?

Оказалось, что они собрались идти на пляж и решили пригласить меня с собой.

– Хотите вареников с сыром? – предложила я.

Все начали вежливо отказываться и только Вадим брякнул невпопад:

– Хотим!

Тогда я достала из буфета тарелки и принялась их угощать. Моим гостям вареники очень понравились, тем более, что в деревне питались, в основном, однообразной пищей: щи, картофель с грибами, молоко. И так почти каждый день. Вадиму вареников не хватило и он попытался выловить что-нибудь из кастрюли. Сжалившись над ним, я сбегала на кухню и принесла ещё.

Насытившись, мы пошли купаться. Однако по дороге я заметила, что среди нас нет Феди и поинтересовалась, где он. Выяснилось, что никто не видел Спортсмена со вчерашнего вечера. Тогда мы решили зайти за ним. На наш зов из дома вышла Федина мать – толстая румяная женщина. Она сообщила, что её сын копает картофель в огороде и предложила нам пройти туда. Федя сидел спиной к нам в самом конце огорода, а рядом лежала его лопата. К сожалению, издали не было видно, чем он там занимается. Приложив палец к губам, чтобы деревенские раньше времени не спугнули его, я крадучись приблизилась к парню. Но когда мне осталось пройти всего несколько шагов, Синеглазый вдруг громко кашлянул. Спортсмен испуганно обернулся. В душе проклиная Вадима, я растянула рот в улыбке:

– Привет, Федя! Ты чем занимаешься?

– Я? Ничем, - соврал тот, что-то быстро спрятав под рубаху, и густо покраснел.

– В таком случае, не желаешь ли пойти с нами на пляж?

Переглянувшись с Вадимом, Федя попросил нас минуту подождать, пока он возьмёт фотоаппарат.

В этот раз я отправилась с девками за кусты и, раздевшись быстрее всех, стояла, дожидаясь остальных. Внезапно из-за соседнего куста высунулся Спортсмен и сфотографировал меня в полный рост. После чего поспешил скрыться. Таким образом, мне пришлось сделать вид, будто ничего не произошло. Когда мы с девками залезли в воду, парни уже купались. Я нырнула и, применив мой излюбленный приём, вышла на берег, прячась за кустами. Однако фотоаппарата среди Фединых вещей не нашла, зато из его рубашки неожиданно выпала пачка фотографий. Нагнувшись, я хотела было собрать

их и вернуть на место, как вдруг увидела на одной карточке себя в сиреневом платье, с распущенными волосами и немного удивлённым взглядом. Наверно, Спортсмен запечатлел меня в тот самый вечер, когда я впервые появилась в их компании. Конфисковав эту фотографию, я огляделась по сторонам в поисках фотоаппарата. Между тем Федя заметил, что я роюсь в его вещах, и стал усиленно грести к берегу. Вслед за ним плыли Димка и Вадим. И тут из моего горла вырвался торжествующий возглас: злополучный фотоаппарат в футляре висел на ветке ближайшего куста. Когда Спортсмен, наконец, добрался до своих вещей, я поняла по его удручённой физиономии, что оказалась способной ученицей.

Мы купались около часа. Было так жарко, что не хотелось вылезать из воды. Как вдруг, откуда ни возьмись, на берегу появился Женька.

– Марина, тебя мать зовёт! – крикнул он издали и, не дожидаясь меня, удалился.

– Ты вернёшься, Марина? – спросил у меня Димка.

– Не знаю, как получится.

По дороге я уныло размышляла о том, что дядьку, наверно, послала за мной моя мама, вернувшаяся из Звонарёвки. Но дома была только бабушка. Она сообщила, что принесли квитанцию на посылку от моего отца, за которой должен был сходить Женька. Однако ему, как видно, не захотелось возвращаться по такой жаре в Чижово и дядька решил переложить всё на мои плечи.

– Вот шалопай! – рассердилась баба Тоня. – Ну, я ему сейчас задам!

– А где он? – поинтересовалась я.

– Да спит в горнице.

– Ладно, не буди его, ба! Я сама схожу.

– Как же ты сама донесёшь посылку, Марина? Ведь она, верно, тяжёлая?

– Ничего, донесу как-нибудь.

Но бабушка, наверно, всё-таки разбудила бы Женьку, если бы не Синеглазый, который, увязавшись следом за мной, услышал наш разговор через открытое окно.

– Марина, можно, я пойду с тобой? – попросил он, усевшись на подоконник.

Подумав, я кивнула:

– Иди, если хочешь.

– Вот и хорошо! – обрадовалась баба Тоня.

– Тогда я побежал переодеваться, - Вадима мгновенно сдуло с подоконника.

– Давай, только быстрее! – крикнула я ему вслед.

Пока я одевалась и причёсывалась, бабушка вспомнила, что для получения посылки необходим материн паспорт. Как только я отыскала нужный документ в чемодане, вернулся Вадим. На нём был новый, с иголочки, синий костюм, который очень шёл парню, как и лимонного цвета рубашка с тёмным галстуком. Моё платье по цвету тоже неплохо смотрелось рядом с его костюмом, так что баба Тоня не могла нами налюбоваться.

– Ну, счастливо, детки! – сказала она и украдкой перекрестила меня и Вадима.

Заметив нас издали, деревенские стали призывно махать руками и что-то кричать, но мы не стали сворачивать к водоёму, так как почта могла закрыться на перерыв.

Если в Святошино мы никого не встретили по пути, то в Чижово, как обычно, было довольно людно.

– С тобой опасно идти: все оглядываются, - шепнул мне Синеглазый.

– А, может, это из-за тебя? – сказала я с улыбкой.

В ответ Вадим тоже довольно улыбнулся. Когда мы подошли к почтамту, Синеглазый немного замешкался в дверях, пропуская меня вперёд, и я оказалась в помещении первой. Возле большого деревянного прилавка стояли трое парней, которые обернулись на звук открывшейся двери. При виде меня один из них расплылся в улыбке:

– Какая девушка!

В это время вошёл Вадим. Услышав слова парня, он поморщился и бросил на того хмурый взгляд. Парень сразу же убрал с лица улыбку и отвернулся. Но едва я приблизилась к прилавку, как все трое расступились. Предъявив квитанцию и мамин паспорт, я в мгновение ока получила небольшой деревянный ящик с круглыми сургучными печатями, перевязанный шпагатом. Взяв посылку, Вадим снова пропустил меня вперёд. Затем бросил на парней полный превосходства взгляд и захлопнул дверь.

Не успели мы добраться до рощи, как мне захотелось перекусить. Предложив Синеглазому отдохнуть на поляне, я потрогала крышку ящика и спросила: