Марина и цыган
Шрифт:
Так и не добившись от Женьки внятных объяснений по поводу происхождения записки, я разозлилась на него и ушла в горницу. Спать мне не хотелось, поэтому, назло дядьке, я решила немного прогуляться с магнитофоном за околицей. Там, как обычно, расположилась на холме и стала слушать музыку. Усеявшие небо крупные звёзды висели так низко, что, казалось, протянув руку, легко можно было дотронуться до них. Просидев так с полчаса, я отправилась назад по бабушкиному саду. Как раз в это время луна скрылась за лёгким облачком. Едва не налетев в темноте на какое-то препятствие, я сдавленно вскрикнула и бросилась бежать.
Сзади раздался топот и вскоре преследователь догнал меня:
–
Резко обернувшись, я разглядела в свете выглянувшей из-за облака луны знакомое лицо. Одновременно с этим из магнитофона полилась новая мелодия:
По росистой луговой,
По извилистой тропинке
Провожал меня домой
Мой знакомый с вечеринки…
Немного приободрившись, я насмешливо спросила:
– Что тебе нужно, Вадим?
– Слушай песню – поймёшь, - положив руку мне на плечо, тихо произнёс парень.
Возле дома он сказал,
Оглянувшись осторожно:
«Я бы Вас поцеловал,
Если б это было можно!»
– Можно? – Вадим заглянул мне в глаза.
– Ты же слышал, - после паузы последовал мой ответ, - что я «такого никогда, никому не позволяю!»
Однако парень не отпускал меня. Его глаза блестели в темноте отражённым лунным светом.
Ну, а я ему в ответ:
«Раз такое положенье,
Так и быть уж, - говорю, -
Поцелуй без разрешенья!»
Неожиданно Вадим притянул меня к себе и его лицо едва не коснулось моего лица. В последний момент я двинула Синеглазого в живот магнитофоном и, вырвавшись из его объятий, бросилась к калитке. Затем пронеслась, как серна, по двору и почувствовала себя в безопасности только тогда, когда очутилась в сенях.
Свет в зале был потушен, а Женька лежал на диване и спал глубоким сном, поэтому мне удалось незаметно пробраться мимо него в спальню.
День 15 Как я уподобилась лисе в винограднике Вадима и посетила Звонарёвку, а также о купании в душе
– Марина, проснись! Марина!
Тёмный силуэт склоняется надо мной и его рука тянется к моему горлу. Простыня подо мной вся влажная от пота: я пытаюсь кричать, но мне не хватает воздуха.
– Марина, это я – Женя!
Знакомый голос, наконец, проникает в моё сознание и я в тревоге привстаю с постели:
– Что случилось?
Дядька садится на край кровати:
– Ты так кричала во сне, Марина! Я подумал, что тебе плохо.
– Нет, ничего. Просто мне приснилось что-то страшное…
Женькины глаза блестят в темноте. Некоторое время он молчит, затем неожиданно берёт меня за руку и жарко шепчет, наклонившись к моему лицу:
– Не бойся! Ничего не бойся, Марина! Дядя с тобой! Дядя тебя никому в обиду не даст!
– Я знаю. Не беспокойся, иди спать!
– Если что – ты только позови, я здесь, рядом!
Но и после этих слов Женька не уходит и долго сидит возле меня. Желая успокоить его, я лежу неподвижно с закрытыми глазами. В конце концов, страх, вызванный ночными кошмарами, отступает и я снова засыпаю.
Когда я проснулась, дядьки уже не было. В соседней комнате на столе лежала записка: «Марина! Я ушёл по делам в Чижово. Будь дома. Твой дядя». Внизу стояла приписка: «Куры в погребе». Однако мне было не до кур. В горле после душной ночи ощущалась какая-то сухость и немного скребло. Страшно хотелось выпить искристого лимонада. Именно лимонад и навёл меня на мысль о винограднике Вадима.
Пройдя
по саду, я открыла калитку и выбралась за околицу прямо в халате, так как мне лень было переодеваться. К тому же, в такое раннее время здесь всё равно никого не было. Однако меня ждало разочарование: вероятно, предвидя мой визит, Синеглазый оборвал все гроздья. Мне осталось только облизнуться, как в известной басне «Лисица и виноград». Раздосадованная этим обстоятельством, я не захотела возвращаться назад огородами и решила пройти через двор. Но и тут мне не повезло. Едва я вышла из сада, как на крыльце показался сначала Вадим, а затем его старший брат. Пришлось присесть за куст сирени. Отсюда хорошо были видны их лица: серьёзное, как обычно, у Олега, и взволнованное, хотя он и пытался это скрыть, у Синеглазого. Облокотившись на перила, они продолжили разговор.– Значит, она тебе тоже нравится? – первым начал Вадим, украдкой бросив взгляд на брата.
– Это не имеет никакого значения, - ровным голосом ответил тот после паузы.
– Почему же ты не пытаешься завоевать её расположение? – со странной настойчивостью продолжал допытываться Синеглазый.
– Зачем? Ведь она уже сделала свой выбор.
Вадим достал из кармана брюк пачку сигарет и спички:
– И на ком же, по-твоему, она остановила свой выбор?
Олег промолчал, в то время как его брат закурил:
– Думаешь, это я?
– Об этом знает только она сама! – чеканя каждое слово, произнёс Каменный Гость.
Внезапно с улицы постучали в ворота и во двор зашёл Димка. Поздоровавшись, он попросил у Синеглазого какой-то учебник. Тот отправился за книгой, а вслед за ним скрылся и Олег. Тогда мой сосед поднялся на крыльцо и стал вполголоса насвистывать какую-то мелодию. Воспользовавшись тем, что он повернулся ко мне спиной, я попыталась проскользнуть мимо крыльца в полуоткрытые ворота. Однако, услышав шорох за спиной, Алёнкин брат обернулся. При виде меня его брови изумлённо взметнулись вверх и он воскликнул:
– Марина!
На его крик из дома выскочили Вадим и Олег. Больше всего в этот момент мне хотелось провалиться сквозь землю.
– Всё-всё, ухожу! – сделав соответствующий жест рукой, я, прежде чем парни успели опомниться, вылетела на улицу.
Всё оставшееся утро почти до полудня я общипывала и потрошила кур. Около двенадцати пришла бабушка. Она рассказала мне последние новости и, в том числе, сообщила, что моя мама передала мне через Сергея приказание срочно прибыть в Звонарёвку. После обеда баба Тоня стал собираться в магазин за хлебом, а я решила пока прибраться в горнице. Складывая хранившуюся в сундуке одежду, я наткнулась на сарафан из жёлтого шёлка, который бабушка носила на заре своей юности. Возможно, в этом сарафане она бегала на свидание к своему Сенечке. Отряхнув как следует его от пыли, я примерила сарафан с оранжевым платьем и заплела волосы в косу. В это время в горницу заглянула баба Тоня. При виде меня она всплеснула руками
– Внучечка, ты ж совсем как я в молодости! Вот только косу бы подлиннее!
– Сейчас что-нибудь придумаем, ба.
Отыскав в нижнем ящике шифоньера Любину косу, я вплела её в мои волосы и спросила у бабушки:
– Ну, как?
Та, посмотрев на меня, одобрительно произнесла:
– Хорошо, внучка! Правда, в моё время косу укладывали вокруг головы венцом.
– Как это? – заинтересовалась я. – Покажи, ба!
Баба Тоня помогла мне уложить волосы и для надёжности закрепила их шпильками. Я с любопытством взглянула на себя в зеркало: коса венчала мою голову, словно корона, а возле ушей было оставлено по локону. Полюбовавшись моей причёской, бабушка сказала: