Марионетка. Отрежь меня!
Шрифт:
— Извиняюсь, — протягиваю ему руку. — Форс-мажорные обстоятельства.
— Бывает… — жмет в ответ, а взгляд какой-то странный. — На первый раз простительно. За тобой раньше не замечалось.
— Ланч закажем? — интересуюсь, высматривая официанта.
— Самир, я знаю о тебе и моей жене… — неожиданно звучит. Значит, не по рабочим вопросам позвал.
Откидываюсь на спинку мягкого стула, внимательно смотрю на него, выглядит спокойным, собранным, и, как будто, не имеет претензий. Оправдываться не собираюсь.
— Это в прошлом, — заверяю, и опять думаю о Снежане. Скорее
— Да мне плевать, — усмехается. — Наконец, будет повод развестись с ней. Она сама настояла на разрыве, призналась во всем. Достал этот фарс.
— Я тут ни при чем. Между нами все давно закончилось, — да эта женщина сошла с ума. Придумала сказку и верит иллюзиям.
— Всего лишь хочу убедиться, что это не повлияет на наши деловые отношения, поэтому пригласил.
— Хм… удивлен, конечно…
— У меня пять лет вторая семья, есть сын и скоро еще один ребенок родится, — сразу поясняет. — Света ведь не захотела фигуру портить детьми, а как без них…
— Понимаю… — сам такого мнения. Интересно, как Снежана относится к материнству? — Со своей стороны могу дать стопроцентную гарантию.
— Раз выяснили скользкие моменты, то приступим? — Владимир искренне улыбается, доставая бумаги из папки.
— А я уж решил: всё, разойдемся, не обсудив ничего…
…Домой приехал около восьми. Первым делом отпустил охрану, узнав, как дела: Снежана больше не бунтовала — это хорошо, можно рассчитывать на положительный исход предстоящего разговора…
Из сейфа достал кольцо — то самое, с черным бриллиантом.
И, наконец, зашел в спальню.
Моя девочка со злостью посмотрела на меня, вызвав тихий смех. Ух, сколько страсти в ее глазах. Ну, что ж, понеслась…
Глава 11. Грешники.
Первой мыслью было — запустить в Самира чем-нибудь, когда он вошел в комнату. Так хотелось убрать наглую загадочную улыбочку с его лица, за то, что на весь день осталась взаперти. Да вот досада: под рукой ничего не оказалось.
С грацией хищника и непоколебимой уверенностью, приблизился ко мне, окидывая внимательно небесными глазами, словно увидел впервые. А я снова попала под влияние магнетического взгляда. Стало жарко и дыхание участилось — моя реакция на этого мужчину неизменна…
Отвернулась, разорвав контакт. Тряхнула головой, прогоняя наваждение.
— Снег… — он проводит пальцем по моим губам, заставив вновь посмотреть на него.
Потом опускается передо мной на колени, устраиваясь между ног, руками скользит по бедрам, вызывая дрожь в теле. Тут же замечает поднос с нетронутой едой на прикроватной тумбе, и раздраженно произносит:
— Протестуешь?
— Нет, — про себя отвечаю «да». Будет закрывать — объявлю голодовку.
— Тебя не учили, что врать не хорошо? — ухмыляется.
— Мне не хотелось… — по сути, так и есть. Сидеть в четырех стенах и от безделья не знать, куда себя «покрошить» — не самое увлекательное времяпрепровождение.
— Ладно, проехали… Чем занималась? —
со всей серьезностью интересуется.— Издеваешься?! — попыталась оттолкнуть его, не позволил: уложил на спину и навис сверху, удерживая мои запястья над головой. — Волком выть хотелось, а ты спрашиваешь: чем занималась?
— Снег… — склоняется и захватывает губы в плен сладкого поцелуя.
Моментально таю от подаренной нежности. А в мыслях: лишь бы он не останавливался. Но вспомнила об аресте и, с ощущением маленькой мести в душе, укусила его.
— Ай! — резко отстраняется.
— Так тебе и надо! — прошипела от злости, и совсем не рассчитывала, что мои слова вызовут смех.
Самир отпустил мои руки, лег рядом и откровенно ржал.
Обидно стало… Терпеть такое не собиралась. Хотела ретироваться, да вновь он оказался быстрее. Подмял под себя, обездвижив полностью.
— Не торопись… — говорит низким грудным вибрирующим голосом, от которого по телу волна возбуждения пробежала. Это еще больше выводит из себя: он со мной, как с собственностью обращается, а я, дура такая, продолжаю мечтать о нем.
— Пусти! — дергаюсь, желая скинуть с себя, пусть не надеется на смирение, да силы не равны…
— Своими телодвижениями только заводишь меня, — целует смачно, и тоже кусает.
— Больно! — а еще тяжелый, дышать трудно.
— Снова врешь, — смотрит с сомнением.
— Правда… — место укуса пульсирует неприятно.
— А так? — порхающими поцелуями покрывает все лицо.
— Так лучше… — расслабляюсь и уже не злюсь.
— Станешь моей женой? — неожиданно звучит.
— Что?! — от этой фразы будто ледяной водой окатили.
Самир смотрит невозмутимо в ожидании ответа.
«Это бред какой-то… Серьезно?» — не верю.
— Снег, не молчи… — садится и поднимает в вертикальное положение за плечи ошарашенную и растерянную меня.
Не в состоянии вымолвить ни слова. Что угодно предполагала услышать от него, но замужество… И как к этому относиться?
— Выходи за меня, — повторяет предложение, и достает из кармана брюк кольцо, которое приобрел на аукционе. Таких изысканных украшений не приходилось видеть раньше, о том, чтобы носить — даже не грезила…
— Нет… — отрицательно мотаю головой. Потом резко встаю с кровати и скрываюсь в ванной комнате, прижавшись затылком к двери. Пытаюсь унять сбившееся дыхание и безумное сердцебиение, гулко отдающее в висках.
— Снежана! — стучится.
«Зачем все это?» — не понимаю.
— Открой! — злится.
«Очередная игра?» — что задумал?
— Я выбью дверь! Открой немедленно! Давай, поговорим?
«Ладно, пусть скажет все, пока фантазия не унесла далеко» — выполняю требование.
Терзаем друг друга взглядом и немым диалогом. Не могу угадать его настроение: недоволен мной, но при этом смотрит ласково… И с надеждой? Серьезно, хочет жениться?
Отхожу назад, пока не упираюсь попой в раковину, сжимаю нервно край, от нахлынувших эмоций кружится голова.
— Что, значит, нет? — подходит вплотную, кладет руки на мою талию. А соски мгновенно твердеют от прикосновения с его грудью.