Марионетка. Отрежь меня!
Шрифт:
Увидев мое намерение, Оскар (так его зовут) остановил:
— Снежана, скажите, что нужно — и вам принесут. Самир распорядился, чтобы вы ничего не делали и не перенапрягались… Даже если захотите просто воды…
— Э… — не ожидала. Впрочем, не сильно удивлена. Муж теперь станет трястись надо мной. Он не сказал прямо, но возможная беременность одинаково волнует обоих. — Хорошо. Тогда, пожалуйста, чай с чабрецом и медом. У меня гостья.
— Сладости нужны? — уточняет он, улыбаясь мягко, совсем по-отечески, а в уголках глаз пролегли лучистый морщинки. Помимо него тут работают две девушки, его незамужние
— Да. Можно. Спасибо.
Я вернулась в гостиную. Дашка замерла возле картины с изображением пустыни и каравана, идущего вдалеке на фоне закатного солнца…
— Влюблена в эти пейзажи… Казалось бы: бескрайнее пространство, повсюду один песок — дюны, барханы, переметы… но как красиво… — произносит подруга, заметив мое присутствие. — Ты успела побывать в пустыне?
— Нет… — с сожалением ответила я. Хотя такая возможность появится позже, ведь мы поедем в Дубай и не раз там окажемся.
Мы устроились на диване. Вскоре принесли чай и угощения.
— Почему ты даже дома в платке? И платье… балахон какой-то… а еще ни грамма косметики… — она переключилась на мой внешний вид.
— В квартире посторонние мужчины: охрана и повар. Если согласилась стать женой мусульманину — должна соответствовать всем требованиям, в том числе, это касается одежды.
— Я бы не смогла. Отказаться от коротких юбочек и красной помады — да ни за что! — она засмеялась.
— Поверь мне, изменила бы свое мнение и с легкостью рассталась бы: и с короткими юбками и ярким макияжем, если бы влюбилась, — как же классно поболтать с ней, сейчас осознаю, насколько ее не хватало.
— Давай, делись, Белячок… Конечно, от такого красавчика, как твой муж, можно голову потерять, но все же… Как так случилось? Мы с тобой около месяца назад созванивались и замуж ты точно не собиралась.
Рассказала всё, как есть, в подробностях. Не стыжусь, осуждений не боюсь. Наоборот, хочется душу излить, выговориться, наконец… Она близкий человек, чего только не пережили вместе, нас связывают годы дружбы.
— Подожди… — выдохнула Даша, переваривая услышанное. — Тебя купили? Я ничего не перепутала?
— Знаю, как это звучит… — хотела пояснить дополнительно, но подруга перебила.
— Ужасно звучит! — она сжала мою ладонь.
— У меня не оставалось выбора: кислород перекрыли. Самир, по сути, спас, вытащил оттуда, где была отведена не самая праздная роль, как ты понимаешь. Хотя не без своего интереса он действовал…
— Просто невероятно, история из ряда нереальных. Словно сериальчик посмотрела сейчас в голове… Представила: как ты танцевала на аукционе; как приобрели для утех; как снова засунули в бордель, потому что клиент пожелал; как он увез тебя, чтоб беспрепятственно владеть купленной игрушкой — уж извини за натурализм, но это так; как вы прониклись чувствами, а потом поженились — это стирает весь негатив…
— Только об этом — никому. «Марионетка» — запрещенная и небезопасная тема, — сразу обозначила положение дел. Даша не из болтливых особ, и все же стоит предупредить. На себе убедилась, как легко и быстро можно влипнуть в неприятности, нажить проблем…
— Могла не просить, — чуть обиженно говорит. — Не моя тайна, чтобы налево и направо всем рассказывать.
— Прости, не хотела задеть…
— Да
ладно, проехали, — она улыбнулась. — Лучше ответь: тебя не смущает вероисповедание мужа?— Нет. А должно? — мои сомнения развеялись, когда увидела его бережное отношение: проявляет максимум заботы, внимания и любви.
— Лично меня, всегда настораживала эта религия, а многоженство — из области унизительного положения для женщины, — возмутилась подруга.
— Это не про нас, — не стану доказывать что-либо. Если Самир обещал, что буду единственной — значит, нет повода не верить.
— Переживаю за тебя, Белячок… Не подумай лишнего. Наверно, тоже подашься в ислам?
— Со временем, да… — и желательно это сделать до рождения ребенка.
— Но ведь мы сможем общаться? — уточняет не без волнения. — Вероятно, запретов немало?
— Конечно, будем общаться! Запрет только на мужчин распространяется, если он не отец и не брат, которых у меня нет.
— Выходит, с Пашей порвала связь, — это был не вопрос, а утверждение. — Кстати, надо навестить его… — Даша задумалась.
О нем тоже поведала чудо-историю, с признаниями и вытекающими последствиями.
— М-да… Может, передать ему привет или что-нибудь еще? — спрашивает. — Дружили все-таки и…
— …и забудешь сюда дорогу, — звучит грозный голос Самира сзади. Обращался к Даше, разумеется.
Я резко обернулась и встала с дивана.
— Со Снежаной запрещу встречаться, если еще раз возникнет подобная мысль, — он подходит ко мне, обнимает и целомудренно целует в лоб. Ощущаю, насколько он раздражен неловко брошенными словами.
— Ты не так понял, — пытаюсь его успокоить.
— Услышал достаточно… К тебе нет претензий, все правильно сказала, а вот твоя подруга, кажется, не совсем осознает, как у нас с этим строго и некоторые вещи не допустимы.
— Простите, не хотела… — она поникла и расстроилась.
— Проводи Дашу, тебе нужно отдохнуть, — опустил ладонь на мой живот и нежно погладил. — Жду в спальне. Не задерживайся.
Самир ушел, оставив нас.
— Он не всегда такой… и отходчивый… не бери в голову… — смотрю на подругу.
— Ты беременна? — она приблизилась.
— Пока точно не знаю… Вероятность большая… Даш, давай, созвонимся на днях? Сейчас лучше не злить…
— Снежана, ты боишься своего мужа? — подруга схватила меня за плечи. На ее вопрос я отрицательно мотнула головой. — Знаешь, не стану лезть не в свое дело, но тысячу раз подумай: нужна ли тебе такая жизнь…
Вернулся домой и застал в гостиной жену вместе с подругой. Я не собирался подслушивать, не имею такой привычки, но Даша затронула тему дружбы и возможности дальнейшего общения ввиду моего вероисповедания, не стану ли препятствовать… Они меня не видели, поэтому, тихо приблизившись, без труда мог разобрать каждое слово.
Когда речь зашла об их общем дружке, внутри закипела злость. И хватило же ума этой девушке предложить «передать привет», несмотря на то, что Снежана обозначила приемлемые нормы поведения и существующие запреты. Захотелось тут же вышвырнуть нахалку из своего дома, которая посмела озвучить такое… И непременно сделал бы это, да обижу своими действиями жену.