Марионетка. Отрежь меня!

— Какой ужас… — представила, сколько переживаний выпало на долю его родителей. Сейчас, глядя на Самира, никогда не подумаешь, что это о нем сказано.

— Потом все резко изменилось, — она взяла мою руку и мягко улыбнулась.

— Что нужно сделать? — ее рассказ воодушевил. И я обязательно встречусь со своим сыном из сна.

Немного читала о процедуре принятия ислама. Знаю: особого ритуала, по типу крещения, у них нет.

— Нужно проговорить шахаду на арабском языке и всё, даже свидетели не требуются, но если хочется, то можно в присутствии других мусульман, у тебя есть мы — твоя семья.

— Шахада? — уточняю, хотя примерно понимаю суть.

— Шахада, монотеистическое свидетельство — важнейшее положение исламского символа веры. «Ля иляхэ иллял-лах, мухаммадун расулюл-лах».

— Как интересно, — нравится слушать звучание «арабского». — И что это означает?

— «Нет бога, кроме Единого Господа, Мухаммад — Его посланник» — формула Единобожия, — поясняет.

— А имя менять обязательно? — это тоже волнует.

— На самом деле, канонической необходимости в этом нет: любое имя, имеющее положительное значение, является мусульманским. Но мне кажется, если Самир даст тебе новое имя — это будет символично. Как думаешь?

— Да, — соглашаюсь, — наверно, так и сделаю, попрошу назвать, как захочет.

— Уверена: выберет лучшее и подходящее тебе, — Мария прикоснулась к моей щеке.

— Так что нужно произнести? — уточняю. Как же я справлюсь с арабским языком?

— Напишу слова русскими буквами, выучишь. Главное — осознанное искреннее желание, убежденность в правильности смысла проговариваемого и само проговаривание. Больше ничего не требуется.

— Да, хочу… — внутри не осталось сомнений и противоречий по данному вопросу. — И как шахада звучит?

— «Ашхаду ал-ляя иляяхэ иллял-ла, ва ашхаду анна мухаммадан абдуху ва расуулюх»* (перевод: «я свидетельствую, что нет Бога, кроме Единственного Господа, и свидетельствую, что Мухаммад — Его раб и посланник»).

— А что потом? — столько всего надо запомнить…

— Есть ряд аспектов: проговорив осмысленно на всех уровнях души и разума слова шахады, человек причисляется к верующим и возлагает на себя обязательства соблюдать постулаты религиозной практики. Сейчас ты в положении, поэтому послабления допустимы.

— Вы о постах говорите? — переспрашиваю.

— И о них тоже… Дочка, не переживай, всему научишься, это не сложно, — заметила, как волнуюсь.

— С вашей помощью справлюсь, — ее забота и внимание покорили меня. Со свекровью повезло. Мама, она настоящая мама.

— Конечно, помогу, — мои слова вызвали у нее улыбку.

— Какие еще есть важные моменты?

— После шахады желательно совершить полное омовение, символизирующее новое духовное начало в жизни. Став мусульманином, человек пишет духовно-нравственную сторону своей жизни с чистого листа; совершенные до этого ошибки аннулируются, за исключением нанесенного другим людям вреда.

Мария выдержала паузу, давая возможность переварить услышанное, и продолжила:

— Об имени уже сказала. Мужчины проходят циркумзицию, хотя опять же это не является обязательным условием для принятия ислама.

— Обрезание? — уточнила. Честно, не понимаю, для чего это нужно.

— Да. Обычно мальчикам делают данную процедуру в возрасте восьми — четырнадцати лет, с согласия родителей.

— Ясно…

— У тебя еще есть вопросы?

— Всего лишь несколько сотен, — смеюсь.

— Снежана, ты такая милая, — обнимает меня. — Моя дочь, Латифа, живет в семье мужа, в Абу-Даби, не часто видимся. Хочу, чтобы вы с сыном и детьми жили с нами.

— Не знаю… — отстраняюсь, пожимая плечами. — Как Самир решит.

— Из-за брата он никогда не согласится на это, — затронула неприятную тему.

— Давайте не будем обсуждать… — я сразу поникла.

— Поверь, не хочу напоминать, просто беспокоюсь… Случайно услышала разговор мужа с ним… Саид пугает меня. Их отношения с Талией ухудшились. Он не скрывает своих чувств к тебе, каков наглец, а новость о беременности его откровенно расстроила.

— Пожалуйста, не надо, не говорите о нем, — когда же этот мужчина угомонится.

— Дочка, прости, — Мария сжала мою ладонь. — Хочу предостеречь.

— Вы не знаете, когда Самир вернется? — перевожу тему.

Муж уехал вместе с отцом по рабочим делам. Свекор даже слова не сказал, когда зашел в палату. Посмотрел пренебрежительно — всё, чего удостоилась. Еще больше ощущаю себя ущербной под его грозным взглядом.

— К вечеру будут. Съездим к Зейну в ресторан на ужин, у врача тебя сын уже отпросил.

— Вы знакомы с Зейном?

— Он наш родственник. А ты не в курсе? — она удивилась.

— Нет… И кем он приходится? — даже обидно, что Самир не рассказал об этом.

— Старший сын родного брата Амина.

— Вот как… — вздыхаю. — Мы после «никах» заезжали к нему, но Самир не говорил о родстве.

— Наверно, он не хотел тебя ставить в неудобное положение. Не бери в голову. Мой сын любит тебя. Никогда не видела его таким счастливым.

— А как насчет той девушки? — невеста есть, но чьей женой она станет.

— Муж не преклонен до сих пор, — без труда поняла мои волнения. — Считает, что этот брак нужен.

— Потому что я… такая? — глаза наполняются слезами.

— Ты здорова! Не накручивай себя, — возмущается она. — Но главное, желание самого Самира. Он не хочет, а против воли никто не женится. Родители Умиды тоже не согласятся на брак, который сделает их дочь несчастной.

— Умида? Ее так зовут? — спрашиваю и думаю, как она выглядит. Какая она? Но ведь муж знает ее и не соблазнился…

— Что же я говорю… прости… — Мария обнимает меня, поглаживая по голове. — Дочка, все будет хорошо. Вы подарите нам много внуков — топот маленьких ножек и детский смех заполнят дом.

— Надеюсь… — всхлипываю. И снова вспоминаю сон, который не мог быть обманом. Я стану мамой, стану…

— Не плачь, — она вытирает мои щеки от слез. — Давай мыслить позитивнее. Для этого приехала, скучать не дам. Предположительно тебя выпишут через неделю: будем много гулять, научу готовить тебя любимые блюда Самира, если захочешь — съездим в мой родной город…