Марионетка. Отрежь меня!

— Амель такая классная, — он стискивает малышку в объятиях, а та с радостью облизывает его лицо. Эти двое влюблены друг в друга.

Я встала с дивана, сделала несколько шагов, планируя сходить в туалет, но ощутила, как по ногам резко потекло…

— Ой… — схватилась за живот, согнувшись в спине.

— Снежана? — папа успел придержать меня за талию, когда хотела опуститься на колени.

— Воды отошли… кажется… — я оперлась на его руку.

Смотрю на пол, где растеклась небольшая лужа, а низ живота мгновенно разболелся.

— Давай-ка, присядь обратно, а еще лучше ложись. Позвоню твоему врачу — сообщу, что едем, — он помог дойти до дивана. Потом отошел в сторону, чтобы поговорить с Тамарой Игоревной.

— Ты как? — спросил Никита, а глаза взволнованно бегают. Амели в его руках притихла, словно почувствовала общее напряжение. Хотя панику никто не поднимает.

Все будет хорошо. Мы с малышом справимся.

— Нормально… — схватки не начались, все впереди, пока лишь легкая боль поселилась внутри, но с нарастающим эффектом. — Останься тут. Ладно? И дай телефон, пожалуйста. Самиру надо сказать…

Муж ответил сразу:

— Да? — послышался его обеспокоенный голос.

— Самир… началось… — всего одно слово, говорящее, что момент настал: мы, наконец, увидим нашего мальчика.

— Как началось? — растерянно произносит.

— Папа отвезет меня… — тут же говорю. — Тамара Игоревна ждет. Приезжай в клинику.

Отключаюсь, чтобы он не услышал моего мучительного стона, когда болезненная волна накатывает, пронзая тело. Закусываю губу, терплю, пока пройдет. Как только боль отступила, облегченно выдыхаю и часто дышу.

— Врач сказала фиксировать интервалы между схватками и продолжительность, — папа осторожно взял меня на руки, и понес в машину. — Еще спрашивала про околоплодные воды, но не понял… что-то про их цвет…

Я кивнула.

«Цвет прозрачный, какой и должен быть» — подозрений не вызывает, значит, ребенок чувствует себя хорошо и все протекает нормально. Тамара Игоревна обо всем предупредила заранее: на что обратить внимание и как себя вести, если роды начнутся дома.

А на улице развернулась природная стихия…

Шел не просто сильный дождь — лил настоящий ливень, даже канализация не справлялась, наводняя дороги непроходимыми лужами. Вдобавок дул порывистый хлесткий ветер, местами пролетали сорванные ветки деревьев. Видимость в таких условиях отвратительная…

Сразу подумала о Самире, ведь он едет откуда-то из области. Если такая погода застала в пути, хуже не придумаешь…

«Надеюсь, ты крайне осторожен, любимый» — прикрыла глаза и помолилась за него мысленно.

И опять меня скрутило от боли. Внутренне для себя отметила, что с момента предыдущей схватки прошло не более пяти минут.

— Дочка, ты как? — папа обернулся, в голосе звучит тревога.

— Терпимо… — вздыхаю. В больнице, под присмотром врача, конечно, спокойнее.

— Пробки ужасные… аварии… попробую объехать… — произносит он. — Погода, мать её…

Авария. Как же пугает это слово. «Не торопись… будь внимателен…» — думаю о муже, и пока не увижу — не успокоюсь.

Примерно минут через сорок мы добрались до клиники. Нас встречали.

— Пап? — цепляюсь за его руку, когда перекладывает на каталку. — Дозвонись до Самира. Узнай, где находится и когда приедет?

— Хорошо, — он наклонился и поцеловал в лоб. — Я буду здесь. Ни о чем не переживай.

Тамара Игоревна сразу взяла в оборот. Помогла снять одежду, чтобы надеть больничную рубаху. Осмотрела внимательно.

— Шейка уже на три пальца раскрылась, — констатирует, высовывая руку из меня. Избавляется от перчаток. Потом подключает прибор к животу, считывающий показания сердцебиения ребенка.

— Как там мой мальчик? — пытаюсь поймать ее взгляд, но она делает свою работу.

— Вчера или сегодня в течение дня ничего не чувствовала, до того, как воды отошли? Поясницу не ломило? Может быть, легкие тянущие боли в животе, как во время «месячных».

— Да… все это было… и ломило, и тянуло… еще ночью началось… — даже спала плохо из-за этого.

— Почему сразу не позвонила? — возмущается.

— Списала на усталость… Какие-то проблемы?

— Нет, — успокаивает она, прикоснувшись к моей щеке, — хочу понять фазу родов. Судя по всему, первые часы позади и прошли для тебя не очень заметно. Схватки сейчас будут частыми, по продолжительности более долгими и болезненными. Запасайся терпением.

— Справлюсь, — уверенно заявила.

Стоило сказать об этом, боль напомнила о себе. И, действительно, ощущения усилились. Но я не кричала. Стиснув зубы, ждала окончания очередной волны.

— Снежана, помогай своему ребенку! — повышает голос. — Поверь, ему тяжелее, чем тебе. Дыши, дыши правильно…

Делаю, как говорит.

— Вот и умница, — она посмотрела на бумагу, которую выдал прибор. — Оставлю тебя ненадолго.

— Узнайте, приехал ли Самир? — обрастаю безумным волнением. Предчувствие нехорошее закралось внутри и не дает покоя. Почему он еще не приехал? Больше часа прошло… И хорошо, если просто застрял где-то из-за ливня и заторов на дорогах — не может прорваться ко мне…

— Соберись, сконцентрируйся на родах. Больше ни о чем не думай. Мне скажут, когда твой муж приедет, — Тамара Игоревна уходит.

Новая схватка резко накатила. Не забывая дышать, вытерпела порцию боли… а потом еще и еще…

…Айман родился спустя пять часов. Громкий плач пронзил стены. Его положили мне на грудь. От избытка эмоций, расплакалась, ощущая маленький теплый комочек в своих руках.

Теперь я мама!

Но Самир так и не приехал…

47.2.Самир

Я очнулся и не сразу понял, где нахожусь… Тело нещадно ломило, голова раскалывалась, и такое ощущение, словно машина переехала…

«Точно!» — резко сел, вспоминая, как меня занесло на дороге, машина улетела в кювет, перевернувшись несколько раз, а дальше кадры обрываются — потерял сознание.

«Снег… девочка моя… Как ты?» — мне срочно нужно к жене.

Сколько же времени прошло? Судя по темноте за окном — сейчас ночь.

Встал с больничной кровати, и, качаясь из стороны в сторону, вышел из палаты. Тут же нарвался на пробегающую мимо медсестру.