Мария, королева Нисландии

— Чего изволите?

Мария и сама толком не понимала, чего она изволит, поэтому замялась, пытаясь сформулировать вопрос. Старичок нетерпеливо потоптался, придерживая себя за поясницу, и забурчал:

— Книга сказок забрана госпожой Мерон для принцессы Лютеции. Если вам, ваше высочество, исторические анекдоты надобны, так они числятся за дофином… — старичок недовольно жмурил подслеповатые глазки, и Мария спросила:

— Скажите, почтенные мэтр, а вам не слишком темно здесь?

На умном, чуть обезьяньем личике библиотекаря отразилась такая растерянность, что принцесса торопливо добавила:

— Если желаете, я сейчас попрошу Эмми принести для вас еще пару свечей. Так вам будет лучше видно.

С этого момента началась странная дружба мэтра Холантера и принцессы Марии Валуант. Дружба, которую оба постарались сохранить в тайне от окружающих.

____________________________

* стихи Леонида Чернышова

Глава 11

Пожалуй, со стороны Марии эту дружбу можно было назвать корыстной. Больше всего на свете ей нужны были общие сведения об окружающем мире. И старый библиотекарь был именно тем человеком, кто мог ей их дать.

Оказался он не самым приятным собеседником. Слишком много в старике было обиды на нищенскую жизнь при дворе, слишком много ехидства и умения задавать каверзные вопросы, слишком много снобизма и кичливости собственными знаниями. Однако Мария была принцесса. То есть по местным меркам: высокородная настолько, что дальше некуда. И мэтр хоть с трудом, но все же удерживал себя “в рамочках”.

Разумеется, он “тонко”, как ему казалось, подсмеивался над бестолковой девицей, закатывал к потолку глаза, давая ей понять, как она неумна, и вообще любил погримасничать. Но знания его для этого общества были действительно обширны, а все возможные глупости из рассказов мэтра Мария умела отсеять и сама.

Например, она, даже не поморщившись, выслушала описание жителей отдаленного южного материка и просто промолчала, но не стала объяснять старику, что “люди с тигриными головами и хвостами” из его свитка, скорее всего, какие-то местные шаманы и просто носят маски.

Зато политические реалии Бритарии старик описывал хоть и с изрядной долей скепсиса, но при этом достаточно точно:

— Конечно, его королевское величество, помазанник божий. Кто же осмелится спорить, благослови его Господь! — иронизировал библиотекарь. — Однако даже помазанники не всегда улавливают волю Божью! Иначе Бритария не ввязалась бы в эту бессмысленную войну. Что мы имеем на выходе? Почти полностью выжженные земли пикенских племен. И что? Что именно дадут нам эти самые Богом забытые земли? Никто не спорит, у них отменные лошади и хорошие пастбища. Но там практически нет городов, и торговля крайне не развита. Множество этих племен еще никому не удавалось объединить под одним знаменем: они бесконечно воюют даже между собой. Так что налоги с земель можно будет собирать лет этак через пятьдесят, не раньше. Зато Бритария щедро обещала нисландцам за военную помощь прекрасный мирный остров с богатым лесом. Ну и к этому острову еще и королевскую дочку. А также волей-неволей при браке будет заключен военный союз с нисландцами. И в случае, ежели этим дикарям понадобится помощь, ее придется оказывать. Как вы знаете, ваше высочество, нисландцы не терпят обмана. И пусть силы их невелики, но месть может быть страшна.

— Можете привести пример, мэтр Холантер?

— А как же! Еще до вашего рождения нисландцы договорились с гентинцами и послали свои войска им в помощь. Все честь по чести, следуя уговору, десять кораблей с воинами. И бились рядом с гентинцами честно. Но после победы Гентина решила отложить выплату. Обещаны были два корабля, груженые зерном и тканями. Нисландцы ждали больше года. Но потом король Гентины придрался к послу Нисландии и выкинул его со своих земель с позором.

— А дальше?

— А дальше, ваше высочество, посол вернулся домой, и через пять месяцев у гентинцев сгорело два корабля, стоящих на ремонте, а потом еще и готовый караван в порту Гентины. Почти десяток судов, готовых к отплытию, лишились своего богатого груза — Гентина славилась хорошими тканями с королевских мастерских. Все команды кораблей были просто опоены сонным зельем! Представляете? Деньги за этот груз уже были частично получены авансом. Альмантерские купцы были очень недовольны и подняли шум, принялись жаловаться королю и Совету на обман! Вот они и заключили следующий союз с Нисландией. Сейчас, ваше высочество, Гентина находится под протекторатом Альмантеры. Британия тогда, увы, упустила богатый куш.

Единственное, что на некоторое время прикрывало фонтан ехидства и красноречия мэтра Холантера, были свечи и корзинка с деликатесами, которую каждый раз носила за принцессой Эмми.

Сам мэтр не был допущен к столу для придворных и питался на кухне вместе со старшими слугами. Однако его ученость и скверный характер и там не нашли друзей, потому пища ему доставалась самая простецкая: солдатские каши, жесткое жилистое мясо на ребрах, которое мэтр почти не мог есть из-за частичного отсутствия зубов. И совсем редко — какое-нибудь вкусное блюдо, которого приготовили столько, что остался излишек.

В самом деле, иногда со стола знати оставалось так много жареных нежных цыплят или сочной баранины. Куда их было девать? Не развращать же такой пищей горничных или солдат? Да и медовые сладкие пироги порою бывали в избытке. Тем обиднее было мэтру понимать, что его слишком часто обижают мажордомы и прочие старшие горничные, кормя грубой и простой, почти крестьянской пищей. Да, досыта, но часто невкусно.

Свечи мэтру частенько выдавали сальные, вонючие и мало пригодные для работы с обожаемыми им свитками и книгами. Так что корзинка принцессы, где почти каждый день присутствовал и сладкий пирог, и хороший белый хлеб, и частенько нежный паштет или мясной рулет, мирила его с прихотью девицы.

Принцесса приходила, задавала наивные вопросы, иногда просто смехотворно глупые с точки зрения библиотекаря. Но платила, получается, довольно щедро.

* * *

Как ни странно, королевский двор Бритарии считался самым утонченным среди соседей. Здесь устраивали не только рыцарские турниры, но и поэтические. Марии уже пришлось поприсутствовать на таком, и она с удивлением поняла, что среди раззолоченных придворных хлыщей есть довольно образованные люди. Правда, женщинам соревноваться не разрешалось. Дамы могли только судить и помогать королеве выбирать победителя.

??????????????????????????

Единственным предметом, который королева-мать все же заставляла учить принцессу Лютецию, был как раз историческая литература. Ежедневно присутствуя на королевских совместных обедах, Мария не раз слышала, как мать выговаривала дочери:

— Милая моя, пойми: знание старинных легенд и имен всех этих героев и героинь для тебя обязательно! Именно у них следует учиться отважным поступкам, достойным восхищения, величию души и ума. Королева, которая не знает даже, кто такие Карон и Марон, будет выглядеть невеждой в глазах придворных. Ты должна уметь в будущем поддерживать непринужденную беседу с придворными твоего мужа, с иностранными послами и многими высокородными, которые будут добиваться твоего внимания. Даже выйдя замуж, дитя мое, ты останешься дочерью Бритарии. И там, у трона своего мужа, будешь представлять всю страну.

Такие разговоры периодически возникали на публике. Навещая же дочерей в их апартаментах, королева-мать была в своих словах несколько более сурова:

— Лютеция, я не заставляю тебя мучиться с математикой и прочими глупостями, но где бы я была сейчас, если бы не умела занять твоего отца интересной беседой? — королева минуту молчала, потом командовала: — Дамы, оставьте нас!

Фрейлины покорно выходили из комнаты, а Мария, поскольку напрямую ей ничего не приказывали, продолжала молча выписывать в тетради урок. Переставая опасаться длинного языка фрейлин, королева продолжала увещевать Лютецию: