Мария, королева Нисландии

— Да, Эмми, как всегда.

«Как обычно» оказались два маленьких гребешка, к каждому из которых, крепилось по одному спиралеобразному локону. Эти самые гребешки Эмми ловко воткнула в волосы на висках, и Мария повернулась к фрейлине, которая уже терпеливо стояла с ее шкатулкой драгоценностей.

И фрейлина, и шкатулка были в единственном экземпляре. Да и содержимое «сокровищницы» оказалось гораздо скромнее: две нитки мелкого жемчуга и одна из какого-то зеленоватого камня, три броши с красными, зелеными и желтыми каменьями соответственно, пяток пар сережек, пара перстней с крупными камнями и десяток более скромных колечек. Мария выбрала тонкую длинную нитку розоватого мелкого жемчуга, аккуратные сережки с прозрачными бледно-розовыми камушками и пару колечек: с розовой жемчужиной и с тремя голубыми стекляшками.

В это время прислуга уже накрыла стол, и наконец-то прозвучала фраза:

— Ваши высочества, пожалуйте завтракать!

За завтраком Мария очень внимательно присматривалась к тому, какими приборами что едят. Отличий от прежнего мира было много, но запомнить их оказалось не так и сложно. Гораздо больше ее пугала мысль о том, что обедать предстоит не здесь, в обществе сестры и фрейлин, а где-то там, в недрах дворца, под пристальными взглядами короля и королевы.

Глава 8

Сегодня в честь воскресенья утренняя молитва проводилась после завтрака, но была общей. Под предводительством госпожи Мерон и в сопровождении всех фрейлин принцессы отправились куда-то по длинным и широким коридорам. В конце концов все оказались в домашней королевской церкви: огромном круглом помещении с великолепными каменными колоннами и куполообразным расписным потолком.

Два роскошных бордовых кресла в переднем ряду пустовали. Во втором ряду стояло такое же бордовое бархатное кресло и два легких полукреслица по краям от него. Лютеция уверенно уселась в одно из них, и Мария заняла второе. Придворные дамы разбились на две неравные стайки. Шестеро из них вместе с госпожой Мерон встали за спиной Лютеции в колонну по два. И четыре женщины таким же образом устроились за спиной Марии.

Сама церковь впечатляла: высоченные витражные окна, сквозь которые лился теплый солнечный свет, превращали каменное пространство во что-то фантастически прекрасное и сказочное. В дверях послышались раскаты хохота, какой-то непонятный шум и ввалилась целая толпа молодых людей. В кресло между принцессами шлепнулся молодой, достаточно смазливый шатен в роскошном одеянии, расшитом золотом и бесчисленными каменьями. За его спиной в колонну по три встали двенадцать молодых мужчин.

Стало понятно, что это наследный принц. Он с каким-то молчаливым удивлением покосился на Марию и несколько небрежно обратился к Лютеции:

— Сегодня мы проводим турнир в серсо. Можешь прийти поболеть за меня.

— О, Эгберт! Благодарю тебя за приглашение! Ты знаешь, как я обожаю болеть за тебя! Всегда желаю тебе победы, брат мой! — никакой капризности в голосе Лютеции как не бывало. Невзирая на то, что брат даже не поздоровался, она просто лучилась от счастья.

Церковь постепенно заполнялась. Подтягивались все новые и новые придворные, которые становились вдоль стен, тщательно сохраняя расстояние до кресел. Наконец в дверях кто-то прокричал: «Их королевские величества шествуют к утренней молитве!»!

Придворные склонились в низком поклоне. Принц нехотя встал с кресла, а Мария в точности повторила движения сестры: поднялась и, слегка согнувшись в поясе, смотрела строго в пол.

Рядом с креслами кто-то остановился и мягкий женский голос, в котором с трудом узнавалась властная королева-мать, проговорил:

— Доброе утро, Эгберт. Доброе утро, принцессы.

— Я рад, что ты не опоздал на молитву, мальчик мой, — басовитый мужской голос явно принадлежал королю. — Садитесь уже, дети.

Царственная пара уселась в свои кресла. Шелестящие шелком и бархатом придворные из их свиты расположились полукольцом, охватывая и кресла. И тех фрейлин, что стояли за принцессами, и тех молодых шутников, что выстроились за креслом принца. Буквально через минуту вышел священник в негнущейся от золота парчовой рясе и заговорил…

Это была другая молитва, не та, что Мария успела заучить с отцом Феофастом. В этой благословение призывалось на голову царствующей семьи, и звучала она гораздо пафоснее. Мария старалась запомнить все, что только возможно: когда нужно осенять себя знаком креста, в какие минуты можно прикрыть глаза, как бы погружаясь в беседу с богом. Сквозь полуприкрытые ресницы даже было удобнее наблюдать за окружающими.

К радости попаданки, король с королевой первыми покинули церковь, и потому ей не пришлось как-то контактировать с ними. Лютеция, под бдительным взглядом госпожи Мерон, выйдя из церкви, задержалась рядом с братом, ласково улыбаясь наследнику и принимая почтительные поклоны от его свиты. Мария растерялась: никто не обращал на нее внимания. А куда идти, она просто не помнила. Случайно выручила ее одна из фрейлин, которые сейчас переминались за ее спиной. Даму звали мадам Адель Бетрикс.

— Ваше высочество, вы изволите вернуться в покои или предпочтете погулять?

— Погулять, — не колеблясь, выбрала Мария. Ей очень хотелось посмотреть, что там снаружи.

Мадам Адель отошла к принцессе Лютеции и что-то тихонько сказала стоящей за ее спиной госпоже Мерон. Гувернантка кивнула, очевидно, позволяя прогулку. И госпожа Адель встала рядом с принцессой, отдав приказ:

— Мадам Констанс, будьте любезны, зайдите в покои ее высочества за Эмми.

Имена всех фрейлин Мария уже запомнила, но не слишком понимала, по какому принципу они присоединяются — к Лютеции или к ней: женщины все время менялись местами. Мадам же Адель в это время неторопливо шла куда-то по бесконечным залам и коридорам и пыталась вовлечь принцессу в дружескую беседу:

— Сегодня с утра, ваше высочество, погода была дивно хороша. Надеюсь, нам повезет на прогулке. Скажите, куда бы вы хотели пойти?

Поскольку растерянная Мария испуганно молчала, не представляя, что ответить, мадам Адель начала перечислять:

??????????????????????????

— Мы можем сходить и полюбоваться цветением розовой вишни. Можем посидеть у фонтана с рыбками или сходить в спортивный павильон. Правда, вы не удостоились приглашения… — с сомнением в голосе добавила фрейлина.

— Пусть будет фонтан с рыбками, — тихо согласилась Мария.

Всю дорогу до выхода она пыталась понять, почему так сильно отличается дворец, внутри которого они шли сейчас, от той комнаты, где она жила с сестрой. Здесь, внутри, везде были огромные французские окна в пол, часто украшенные в верхней части витражными вставками. Фантастической красоты паркетные полы, сложные мозаичные рисунки в коридорах и широченные богатые ковровые дорожки на ступеньках. От фресок, позолоченных декоративных элементов и сверкающих под высокими купольными потолками люстр просто рябило в глазах.