Marquis Von Emden

– Какое второе ваше условие?

– Я здесь по простой причине. Война, как вы видите, очень дорогое дело. Мне нужен выкуп, чтобы покрыть огромные расходы на ведение военных действий. Прошу вас, доведите это до сведения командующих, - подчеркнул Старко, имея в виду и французскую сторону.

Хотя с англичанами пусть тоже согласуют, иначе хрен им, а не перемирие. Ох, как хотелось вернуться в Бахчисарай к теплу и хоть какому-то уюту. Посланники отдали честь и отправились доводить столь странные условия уруса по назначению. Ясно, что никто не согласится на такое, да и раненых жалко, но по другому нельзя. Пусть снова выводят колонны и штурмуют хоть до посинения. Бабушка, в детстве, конечно предупреждала, что нельзя играть с огнём, но это как-то не доходило в течении всей жизни.

Пока тянулась пауза солдаты поели горяченького, благо передвижных полевых кухонь хватало. Своих раненых уже увезли в полевой госпиталь, расположенный за ближайшим холмом, а семерых убитых похоронили, как смогли. Ещё немного и начнёт вечереть. Чего уж думали где-то там, за линией обороны, неизвестно. Всё-таки от семнадцати тысяч, отправленных против дивизии Старко, осталось лишь пять, а это впечатляет. Никакой героизм не спасает против чудо-оружия, да ещё выработанные привычки губят. Как быть какой-нибудь марширующей роте или батальону, если в большинстве своём принято "не сгибаться под пулями" во всём мире, а не только у русских. И как могут отдать команду "Ложись!" младшие офицеры, если их после боя сочтут трусами? Да они и команды-то такой пока не знают: "стой-руби-коли" вполне хватает. А старшие офицеры позволяют своим подчинённым хотя бы разбежаться по укрытиям лишь в специальных случаях. Именно такие уцелели, несмотря на плотность огня. Целых пять тысяч из семнадцати. И всё равно всех не положишь, так как теряется смысл контрнаступления.

– Олег Саныч, смотри вон туда, - отвлёк Алексей Корытин своего командира от горячей похлёбки.

– Никак к нам караван движется, - удивился Шацкий.

Небывалая небывальшина и безо всякого авторского произвола - цепочка саней, фур, телег, возов и даже тяжёлые арбы выезжали из-за восточной окраины стены. Впереди скакали трое с белым флагом, чтобы побыстрее предстать перед Старко.

– Высокочтимый Старк-паша, мы выполняем ваши условия. Просим позволить нам заняться сбором своих солдат.

– Благодарю, господа, скоро мы начнём отход, можете спокойно оказывать помощь своим раненым и отдавать честь погибшим.

Видимо, турецкие и французские генералы не знали, чего ожидать от русских "иблисов" и предпочли не связываться. Помощь далеко, да и нет гарантии, что корабли не перетопят, а наличные войска чуть бунт не подняли, отказавшись идти во вторую атаку. Тупое отсиживание тоже имеет проблему. Если нет подвоза продовольствия, то скоро нечем будет кормить почти тридцать тысяч оставшихся. Пока не удастся через шпионов выяснить реальные возможности отряда Старк-паши лучше не дёргаться. В конце концов, пусть идёт на Балаклаву и отстанет от Евпатории. Весной прибудут не только подкрепления, но и солидные запасы всего, тогда и можно будет рисковать. А эта дикая дивизия всё равно многого не добьётся. Её однозначно слишком дорого содержать. Ну не может слишком явное преимущество стоить дёшево или, хотя бы, средне.

Более половины пока не выплаченного жалованья ушло к Олегу, а затраты придётся покрывать местным караимам, которые с войной начали массовое переселение в Евпаторию, сделав её своим новым центром. Надо же было случиться Старко на их голову?

Глава 29

Глава двадцать девятая

По дороге в Бахчисарай Шацкий предложил ещё раз попробовать атаку на Евпаторию. Тем более, что вот-вот прибудет Хрулев, которому можно предложить совместную операцию.

– Сергей Владимирович, я думаю, что повторение не получится. Мы просто будем связаны долгой осадой в очень холодное время года.

– Олег, ну а если всем скопом штурмовать?

– Вы же заметили, что наша сила в отражении вражеского наступления. Но есть и более важные причины.

Вся операция базировалась на инфе, что в городе всего лишь тысяч десять-двенадцать, а оказалось в три с лишним раза больше. Флот сбежал, а значит ничем не сможет помочь осаждённым и даже турки с французами это поймут. Придётся брать Евпаторию дом за домом, так как выбора у противника всё равно нет. И что произойдёт в итоге?

– Понимаете, мы будем привязаны к Евпатории и потеряем мобильность вместе с генералом Хрулевым. Да, нас видимо не будут больше атаковать, но нет смысла простоять всю войну в одном месте.

– А если разрушить порт и уйти?

– Планомерный захват города принесёт нам огромные потери, а портовые службы всё равно восстановят. Но ещё хуже, если союзники махнут на Евпаторию рукой и сконцентрируются лишь на Севастополе.

Да уж, пока своего флота на Чёрном море нет де-факто, то и стратегического толка не имеется. А то, что часть армии интервентов всё-таки базируется здесь, то значит её нет где-то там. Может пока это и к лучшему? После разгрома они навряд ли попытаются чем-то помочь своим, зная что у Меньшикова за сто тысяч солдат. Евпаторийская группировка, скорее всего, понадобится, когда Севастополь падёт, чтобы рвануть быстрее всех к перешейку.

На следующий день прибыл генерал Хрулев, который в принципе согласился с доводами и даже взялся сопровождать огромный обоз с порохом. Правда часть добычи он экспроприировал в личное пользование. Он бы всё забрал, но нужно хоть что-то передать армии, а ещё лучше - осаждённым. Когда все три генерала прибыли в ставку их приняли, как героев. Меньшиков, напоследок, получил возможность отрапортовать о великолепном личном руководстве и прекрасно разработанном плане боевой операции.

– Господа, ваш совместный манёвр, введший в заблуждение Омер-пашу и приведший к истреблению значительной части турецкой армии...

Дальше пошли разглагольствования соответствующего толка и обещания всех представить к наградам и прочим прелестям жизни.

– Теперь можем провести деблокирование Севастополя со стороны Инкермана, я верю в вас!
– светлейший решил заехать в рай на шармачка, - неужели столь славные генералы не сотворят очередное чудо?

Хрулев грустно промолчал, Шацкий растерялся от такой наглости, но Старко-то сам себе светлейший князь (по вяземской крови, а не по какой-то меньшиковской).

– Виноват, ваша светлость, но для такой же операции необходимо восстановить боезапас. Кроме того, тяжёлые гаубичные орудия следует получить. Те, которые я уже заказал.

– Уважаемый Олег Александрович, ну неужели вы не хотите войти в Историю славным подвигом через "не могу"?

Шурши-шурши, умник, нас на этой мякине не проведёшь. Тем более, стоит дать согласие и информация тут же умчится к интервентам через "сочуствующих" при штабе. То есть тех, кто желает помочь России путём вражеской интервенции, которая принесёт в страну европейскую цивилизацию. А вот соответствующую дезу можно, через них же, запустить врагу.

– За славой я не гонюсь, у меня другие устремления. Другое дело, что атаку Евпатории можно будет повторить через три недели.

– Однако, господин генерал, а это имеет смысл, - поддакнул Меньшиков и сразу попытался присоседиться, - я, честно говоря, тоже об этом подумал. Ну что же, подготовьте план операции, а я его рассмотрю.

– Хорошо, но мне нужна будет помощь корпуса генерала Хрулева.

– Всенепременно, господин герцог. Господин генерал, прошу вас находиться в полном распоряжении фон Ауриха для выполнения сей задачи.

Боевые генералы откланялись, внутренне подхихикивая тому, что на месяц получили свободу действий и отправились восвояси. Они, оказывается, договорились о совместных действиях по своим планам, а не фантазиям Земнухина. То бишь, князя Меньшикова. Хотя оставили светлейшему пятьдесят тонн пороху, не видя спокойной возможности доставить его осаждённым морякам. Интересно, но с ними в поход попросился генерал Пётр Горчаков, тот что тупо простоял с двумя бригадами в инкерманском сражении, не сделав ни единого движения, хотя мог бы. Старшего брата намечающегося нового главнокомандующего следовало уважить, правда особым образом. Тем более, что Меньшиков был не против временного использования горчаковского корпуса.