Мартовские колокола

— Ну, втроём, предположим, не справимся. — согласился Ваня. — но нас–то…

— Ага! «А скажут — нас было четверо»! — Николка ехидно процитировал «Трех мушкетёров».

— Кстати, не припомните, молодой человек, чем там дело закончилось? — осведомился барон. — Рано вы себя списываете. Во первых, у нас еще целых четыре дня и мы можем от души потренироваться…

— А они что, будут на месте сидеть, что ли? — влез Яша. — Наверняка их сейчас тоже гоняют в хвост и в гриву!

— Это уж будьте благонадёжны. — кивнул Корф. — Зная моего друга полковника — нисколько не сомневаюсь. Но тут одна тонкость. Сержант, сколько у нас шаров?

— Две коробки по две тысячи штук. — тут уже ответил Ромка. — Если надо — еще сгоняю, в доме коробок семь лежит.

— Вот видите? — повернулся к мальчикам барон. — А у Нессельроде на каждое ружьё хорошо если по сотне заготовок для красящих шаров. И на подготовку они смогут истратить самое большее, половину; причём большая часть уйдёт на то, чтобы научить господ офицеров и унтеров хотя бы обращаться с этим оружием. Тогда как у нас — свободно по паре тысяч выстрелов на ствол, и никакой возни с освоением техники.

— Так уж и никакой? — Яков с сомнением покосился на дробовик в Ваниных руках. — Вон он какой… хитрый.

— Да чего тут хитрого? — удивился мальчик. — Смотри, как надо…

Он в несколько движений раздвинул приклад, потом быстро набил шарами трубчатый подствольный магазин, лязгнул затвором и в несколько секунд расстрелял все шары по мишени — валявшейся в двух десятках шагов от них большой корзине. После каждого удара корзина отлетала на шаг–другой; Яков машинально отметил, что бьют эти шарики с краской, наверное, весьма чувствительно…

Выпустив последний заряд, Ваня снова сноровисто набил магазин шарами и протянул маркер [19] Яше.

— Ну–ка, попробуй!

Яков неуверенно взял ружьё в руки и попытался передернуть помпу; не вышло. Механизм оказался неожиданно тугим.

— Резче надо! Ты что, совсем без сил, что ли? Вот, погляди! — Ромка, отобрав у Яши маркер, ещё раз демонстративно лязгнул помпой и пальнул в многострадальную корзину. — На, попробуй…

На этот раз получилось; Яша повеселел и тоже выпалил в корзину. К его удивлению, от мишени полетели брызги краски — попал!

19

Маркер — пейнтбольное оружие, стреляющее шариками с жидкой краской или красящим порошком.

Пока Яша входил во вкус, расстреливая один магазин за другим (всего в трубке под стволом помещался десяток шариков с краской), Роман сходил к экипажу и принёс ещё один свёрток.

— Вот, смотрите! — на свет появились два необычной формы пистолета. — Семь шаров в магазине, питание — баллончик с газом в ручке. Пользоваться — проще простого…

Солнце уже клонилось к закату, а на поляне все раздавались хлопки — то редкие, одиночные, то заполошно–торопливые, чуть ли не сливающиеся в очередь. Несчастная корзина давно покрылась причудливым слоем разноцветных — зеленых, красных, жёлтых, — пятен. Порой двое стрелков, стоя в разных углах поляны, ухитрялись выстрелами перекатывать многострадальную тару от одного к другому.

Ромка в Иваном разошлись не на шутку: оба по очереди демонстрировали то стрельбу с перекатом, то в кувырке вперёд, то упражнялись из пистолетной пальбы сразу с двух рук. Ваня потребовал даже принести маски и сей же час попробовать сыграть двое на трое; но Корф решительно пресёк эту затею.

— Ещё успеем, друзья. Сегодня наши рекруты, — и барон кивнул на вошедших уже во вкус пострелушек Николку и Яшу, — только осваивают основные приёмы с оружием. А вот завтра, с утра…

— Не получится. — вздохнул Николка. — Завтра мне в гимназию. Да и тебе, Вань, тоже ведь учиться надо?

— Перебьюсь. — беззаботно махнул рукой мальчик. — Вон, дяде Макару позвоню — он мне справку напишет, про какое–нибудь оэрви. Как–нибудь переживёт без меня школа два дня, а там и выходные. Вы ведь, кажется, учитесь по субботам?

Николка сокрушённо кивнул.

Ну ладно, не беда. — утешил мальчика барон. — Ты тогда, сразу после занятий — хватай извозчика и дуй сюда. Порфирьич тебя покормит — он всегда с собой вдоволь снеди берет на десятерых, — потом переоденешься — и в бой. Пойдет?

— Пойдет, конечно. — согласился враз повеселевший гимназист. А можно спросить, Модест Петрович?

— Что за церемонии? — удивился барон. — спрашивай, какие разговоры…

— А где вы эти ружья и пистолеты раздобыли, да еще и так быстро? — помывшись, задал вопрос Николка. — Они же из будущего, так? И, наверное, дорогие…

— А это, брат ты мой, и вовсе просто. — хохотнул барон. — Даже обращаться к нашему уважаемому доктору не пришлось. Ну и к твоему отцу, Иван тоже. Мы с Романом позвонили господам реконструкторам и предложили им… как это у вас называется, сержант?

— Бартер. — ответил Ромка. — господин барон пообещал реконструкторам два десятка старых капсюльных ружей времён ещё крымской войны, с полным фаршем — в обмен на маркеры, какие нам были нужны. Ну и весь остальной обвес — налокотники там, маски, шары, камуфляж. Гранаты пейнтбольные, кстати, тоже есть.

Они как услышали — чуть не подавились от жадности. Еще бы — у кого из реконструкторов такое сокровище сыщешь?

А где вы их сами взяли? — недоумённо спросил Иван. — Сколько уж лет прошло… те гладкостволы уже лет двадцать как с вооружения сняли!

— Тридцать. — уточнил барон. — Сняли — да не выкинули; в арсеналах по сей день и кремнёвые фузеи пылятся. Кому надо — заходи, покупай, почти что по цене лома. Я специально отобрал не абы какие, а те, что чёрной краской крашеные.

Черной? Это ещё зачем? — удивился Ваня. Ни разу не слышал, чтобы ружья красили в чёрный цвет. То есть — у вас. — поправился мальчик. В наше–то время это дело обычное…

— Обычное — потому что в Крыму–то это и придумали. — назидательно сказал Корф. — У англичан были особые стрелки, вроде ваших снайперов — с винтовками Минье; такие били шагов на тысячу, не меньше. И взяли, мерзавцы эдакие, манеру — наших застрельщиков по кустам выбивать. А стреляли, паскудники, на блеск ружей! Вот и стали солдатики ружья чёрной краской красить — чтоб не блестели…

— А зачем эту рухлядь до сих пор хранят? — продолжал недоумевать Ваня. — есть же современные винтовки…

— Есть; только ведь и стоят они по–современному! А старые гладкоствольные курковые ружья охотно берут сибиряки–охотники. Да и не только они: вот, недавно, один купец в Москве и в Туле закупил аж полтыщщи старых мушкетов — для торговли с пуштунскими племенами, в Туркестане. А чем плохо? Им такое старьё — в самый раз; пули сами льют, порох, кремни тоже под рукой. А патроны к современным винтовкам — где их взять в такой глуши?