Мартышка для чемпиона

Или… все же налево?

Ничего не понимаю.

Впрочем, по хрену! Машина набирает разгон по пустой улице, и круговерть у меня перед глазами начинает тоже разгоняться. Так активно, что становится тошно. Огоньки ночного города и лампочки от приборной панели сливаются в одно разноцветное безобразие. Тут уже не до споров. Я усаживаюсь обратно на обе полужопицы и зажмуриваюсь.

Верю в Асю. Всеми фибрами своей души — верю! По сравнению со мной подруга была достаточно трезва, чтобы забить в приложение такси правильный адрес. Мой домашний, а не какого-нибудь там Васи Пупкина.

Блин, как же трещит голова…

Растираю пальцами виски.

Это все Бессонов виноват! Это из-за него я так наклюкалась!

Обижено шмыгаю носом.

— С вами все впорядке? — доносится, сквозь вату в ушах.

— Мхм.

— Может притормозить?

— Нет-нет.

— Воды?

— Все отлично. Просто едем дальше, — едва двигая заплетающимся языком, отмахиваюсь от водителя, начиная раздражаться.

Благо, повторять мальчику дважды не надо. Сердобольный отстает. Я же, удобней устраиваюсь на сиденье, сползая копчиком на самый край, и сама не замечаю, как проваливаюсь в забытье. Не то, которое сладкое. А в тревожную полудрему, из которой выныриваю, как по щелчку, когда машина останавливается.

По ощущениям прошло не больше пяти минут.

Но… как это? Мы что, уже приехали?

Открываю глаза.

Быстро…

— Девушка, может, вас проводить? — предлагает водитель.

Я отмахиваюсь.

Что я, немощная совсем, что ли? Сама справлюсь.

Сгребаю с сиденья сумочку и на нетвердых ногах выношу свою пьяную тушку из машины. Двигаясь все так же изящно, как корова на роликах. В глазах все мутно — тушь размазалась. И щиплет их нещадно от режущего света фонаря над подъездной дверью. Света, от которого я пытаюсь прикрыться своим клатчем, который ни хрена не прикрывает. Это что за гребаный маяк?!

— Зараза! — выругиваюсь.

Зачем его вообще сюда повесили? Еще вчера ведь не было!

До подъезда бреду практически на ощупь. Видимости гордый нУль. Как итог: больно врезаюсь коленкой в непонятно откуда взявшуюся на пути урну, едва ее не переворачивая.

Ауч-ч-ч-черт!

Сгибаюсь пополам от боли. Ударяюсь так, что слезы брызжут из глаз.

Ай-ай-ай, как боли-и-ит!

Шиплю и ощупываю место «столкновения» с долбаной бетонной штукой, ртом хватая воздух.

Дырка.

Не в колене, слава богу, а на штанах. Я порвала любимые джинсы…

Ну вот!

Ну что за день!

Утром меня бросили, днем прокатили на эмоциональных качелях, вечером напоили, а ночью вот — еще и больно приложили. Причем не только по ноге, но и по кошельку, потому что стоили эти джинсы не просто дорого, а до хрена!

Где Вселенская справедливость?

Почему если что-то идет по звезде, то обязательно по всем фронтам?

Так нечестно!

Впору сесть жопкой в ближайшую лужу и завыть белугой.

Хнык…

Но, на мое счастье, достойной лужи рядом не находится. Приходится отставить «выть» и собраться с духом.

Шмыгнув носом, я смахиваю со щек слезы и теперь уже совсем неуверенно ковыляю в подъезд. Без задней мысли пересекаю, прихрамывая на одну ноги, светлый холл, с непонятно откуда взявшейся на стенах серой плиткой и высокими вазами с искусственными зелеными вениками по углам.

Вызываю лифт.

Да, будь я менее пьяна и более сосредоточена на обстановке вокруг, то, естественно сообразила бы, что ни фига это не мой дом! Откуда в старой многоэтажке у черта на рогах взяться трем современным грузовым лифтам и мраморной мозаике на полу?

Но все мои рецепторы и все мое внимание в данный момент стеклось в одну болезненно пульсирующую точку на коленке, которую я разодрала до крови, поэтому к нюансам мой мозг был абсолютно глух.

Я даже не сообразила нажать на кнопку нужного мне этажа, когда зашла в кабину лифта. Раскорячившись в позе неуклюжего фламинго (а в моем состоянии, скорее, вхламинго), пыталась дуть на рану. Задирая колено к носу, благополучно поехала на тот этаж, который заботливо жмякнула вышедшая из лифта элегантная тетечка, одетая совершенно не по сезону — в легкий хлопковый костюм.

Ой, а она не простудится?

Ого, кажется, она со мной еще и поздоровалась?

А… кто это?

Провожая мутным взглядом коротко стриженый блондинистый затылок, я делаю вывод, что у нас в доме появились новые жильцы.

Ага, Фомина, и дом привезли с собой совершенно новый! Сразу премиум-класса!

Браво.

Ладно, подумаю об этом утром…

Нет, и все-таки, алкоголь — зло!

Пока лифт резво и бесшумно бежал наверх, моя память заботливо отформатировала «диск», стирая последние пару минут жизни. И когда кабина пиликнула, сообщая о прибытии на этаж, а дверцы приветливо разъехались, я выползла из стальной коробки без лишних сомнений, полагая, что поднялась на свой — родной — седьмой.

Совершенно не складывая в уме, что, выходя из лифта в моем доме, к своей квартире мне нужно идти налево, я машинально поворачиваю направо и лезу в сумочку за ключами. Сумочка, которая в самый нужный момент всегда превращается в бездонную черную дыру!

Пока шарю, руками переворачивая все кармашки, дохожу до нужной двери. По крайней мере, мой мозг эту дверь узнал! Наконец-то выцепив руками связку с брелоком в виде домика… о, прикольный… А когда я успела его купить?

Мой слух цепляется за тонкий, едва слышный, жалобный писк.

Я зависаю.

Звук повторяется.

Я оглядываюсь.

В третий раз писк, кажется, становится еще жальче и громче.

Забывая про собственные «боевые раны», протираю глаза ладонями, еще сильнее размазывая тушь, и ковыляю за угол. Едва не обмираю, когда прямо мне под ноги выскакивает маленькое черное пушистое «нечто».

Вскрикиваю от неожиданности.

«Нечто» пугается не меньше моего, отшатываясь.

Становится совестно…

— Э-эй, — шепчу, неловко присаживаясь на корточки, стискивая зубы от боли в разбитом колене. — Малы-ы-ыш, — складываю губки буквой «о», проникшись сочувствием к этому черному комочку, что оказался маленьким очаровательным котенком.

— Ты чей? М-м? — тяну руку к животинке, потрепав за крохотными ушками. — Хорошенький такой… чумазенький…

Мелкий, почувствовав человеческое тепло, подбирается ближе. Осмелев, скребет когтями по моим джинсам, забираясь ко мне на руки.

— Откуда ты здесь взялся?

Крепче перехватывая свою находку, встаю.

Ай-яй! Слишком резко, Марта!

Коридор начинает кружится. Я вместе с ним. Слегка. Хватаясь одной рукой за стену, умудряюсь снова оглянуться. Вокруг ни души. Вряд ли это грязное чудо сбежало из квартиры. Выбросили? Или подбросили?