Машина предсказаний

Кэлен рядом с ним встала, и ее пальцы пробежали по его мускулистой руке, когда она сделала пару шагов к лампе, чтобы подкрутить фитиль и прибавить света.

Ричард, все еще пронизываемый магическим гневом, исходящим от меча, который он сжимал в руке, внимательно осматривал каждый закуток комнаты. Наконец лампа осветила все то, что казалось прежде сгустками темноты.

– Хотел бы я знать, – сказал он, убирая наконец меч в ножны. – Я уже начинаю всматриваться в каждую тень, прислушиваться к каждому звуку, опасаясь, нет ли там чего, и беспокоясь, не плод ли это моего воображения.

– Напоминает мне время, когда я была маленькой и думала, что под моей кроватью живут чудовища.

– Тут только одна проблема.

– Какая? – спросила она.

– Оно не было плодом воображения. Мы оба чувствовали нечто. Видели нечто. Оно было здесь.

– Думаешь, это было то самое, что прежде, по нашим ощущениям, наблюдало за нами?

Ричард уставился на нее.

– Ты о том, считаю ли я это воображаемое чудовище в нашей комнате тем же самое воображаемым чудовищем, что было в нашей комнате прошлой ночью?

Несмотря на обеспокоенность, его слова заставили Кэлен улыбнуться.

– Действительно, звучит глупо, если смотреть с такой точки зрения.

– Чем бы оно ни было, думаю, это то же самое, что наблюдало за нами тогда.

– Но прежде мы его не видели. Почему оно показалось сейчас?

Он не нашел, что ответить. Смог только печально вздохнуть.

Кэлен обхватила себя руками и прижалась к нему.

– Ричард, если мы не знаем, что происходит и кто или что изучает нашу комнату, наблюдая за нами, как мы можем надеяться прекратить все это? И как нам умудриться хоть немного поспать?

Ричард обнял ее, успокаивая.

– Не знаю, – признался он с сожалением. – А хотел бы знать.

У Кэлен были соображения на этот счет. Она снизу вверх посмотрела на Ричарда.

– Могущество Зедда во дворце слабеет, но Натан – Рал. Его способности здесь усиливаются. Можно устроить так, чтобы он был поблизости или даже с нами в комнате. Тогда посмотрим, ощутит ли он, откуда это существо появляется и где оно скрывается, когда наблюдает за нами. Если Натан сумеет ощутить, где оно, то, пока оно будет подглядывать за нами, он сможет послать людей поймать это нечто.

– Едва ли из этого что-то получится.

– Почему?

– Подозреваю, что оно не здесь. Не во дворце. Ты верно сказала – дворец уменьшает могущество любого, кроме Рала. Думаю, для этой твари, чтобы сделать подобное, необходимо быть где-то в другом месте. Наверное, оно должно распространять что-то… свою силу, или способность к наблюдению, или что там еще… в нашу комнату извне, из-за пределов дворца.

– То есть воспрепятствовать ему никак нельзя? Ты хочешь сказать, что мы оказываемся перед необходимостью каждую ночь терпеть, что кто-то наблюдает за нами в нашей же спальне?

Кэлен увидела, как он стиснул челюсти и скрипнул зубами от расстройства.

– Сад Жизни был устроен в качестве сдерживающего поля, – сказал он наконец, отчасти самому себе. – Интересно, оградит ли оно нас от любопытных глаз?

Кэлен подхватила эту мысль.

– Сдерживающие поля были созданы для защиты от магических воздействий, даже самых сильных. Того, кто внутри – от воздействий извне, внешний мир – от того, что в поле, чтобы магия не вырвалась.

– Так, может быть… – задумчиво произнес он.

Кэлен обхватила себя руками.

– Я лучше буду спать на подстилке в траве там, где мы можем остаться одни, чем на большой мягкой кровати там, где кто-то подглядывает за мной.

– Понимаю, – сказал Ричард. – Возможно, так и следует поступить.

– Лично я собираюсь поступить так, – сказала Кэлен, надевая нижнее белье.

Сидя на скамеечке рядом с кроватью, Ричард просунул ноги в штаны.

– Я тоже. Но вот чего я не могу понять, так это почему кто-то или что-что – или само пророчество – загадывает нам загадки.

Кэлен выдвинула ящик комода и достала старую походную одежду.

– Может быть, пророчество пытается помочь тебе?

Ричард, застегивая штаны, нахмурился.

– Меня очень беспокоит, – сказал он наконец, нагибаясь и натягивая через голову рубашку, – что пророчества, которые, казалось бы, говорят об одних и тех же событиях, используют различные слова. Одни говорят, что крыша обрушится, другие заявляют, что обрушится небо. Крыша и небо не одно и то же. Хотя у обоих предостережений есть нечто общее: оба сообщают об обрушении. К тому же у крыши и неба есть некоторое сходство.

– Возможно, они подразумевают одно и то же событие, но словесная формулировка исказилась при переводе, поскольку современный язык не точно передает сказанное. Или, возможно, изначально так и предполагалось: пусть смысл будет расплывчатым.

Ричард натянул сапоги.

– Или, возможно, предостережения насчет упавшей крыши и упавшего неба просто метафоры.

– Метафоры? – спросила Кэлен, натягивая панталоны на длинные ноги.

– Да, как о королеве, которая берет пешку. Оно явно предрекало, что ты применишь к той женщине свою силу. Называя ее «пешкой», пророчество подсказывало нам, что ее кто-то использовал. Она была чьей-то марионеткой. Думаю, тот, чья рука тайно управляла марионеткой, хотел, чтобы все представители земель, собравшиеся во дворце, увидели это представление.

– Ты имеешь в виду, что «крыша» – метафора для неба? Или наоборот?

– Все может быть, – сказал Ричард. – Ведь ночное небо называют звездным куполом, то есть крышей.

– А как ты думаешь, в пророчестве речь о крыше, или оно утверждает, что действительно обрушится небо?

– Возможно, оно подразумевает, что вокруг нас собирается рухнуть сама жизнь, весь мир.

Кэлен это совсем не понравилось.

От внезапного громкого воющего крика, донесшегося снаружи, из коридора, они замерли.

Что-то тяжелое ударилось в двустворчатую дверь спальни. Кэлен на мгновение показалось, что сейчас дверь сорвет с петель, но створки оказались достаточно прочными.

Ричард и Кэлен замерли, уставившись на дверь.

– Что это могло быть? – прошептала она.

– Трудно даже представить. – Пальцы Ричарда легли на рукоять меча. – Давай выясним.

Ричард приоткрыл дверь, чтобы посмотреть, что творится снаружи. Лампы на стенах освещали широкий проход и ближайшее пересечение коридоров. Через узкую щель Кэлен увидела, как со всех сторон выскакивают вооруженные до зубов люди.