Маска ангела

— Больно? — раздался сочувственный шепот. Лера аккуратно коснулась его щеки, потом приподнялась на локте, рассматривая ссадину, подозрительно принюхалась и фыркнула.

— Это дезинфекция, — сказал Илья, — и уже не больно. До свадьбы заживет.

Это была любимая присказка отца, так он всегда говорил, обрабатывая своим мальчишкам сбитые локти и коленки, а потом раны и посерьезнее последствий падения с велосипеда. Вспомнил себя и Макса пацанами, улыбнулся в темноту, Лера отстранилась и пристально посмотрела на него.

— Ничего смешного, — судя по тону, она была готова обидеться. Илья отвернулся, но Лера запустила пальцы ему в волосы и повернула голову к себе. И смотрела сверху вниз, смотрела и молчала, Илья ждал, легонько придерживая ее за запястье.

— Я боюсь, — сказала Лера, — я очень боюсь. Я не знаю, что происходит, но так страшно мне не было никогда в жизни. Помоги мне, больше мне некого просить. Я заплачу тебе, у меня есть деньги, это все, что я заработала в банке. Я отдам их тебе, если ты найдешь того, кто охотится за мной. И убьешь его.

От нее еле уловимо попахивало водкой, но говорила она трезвым голосом, спокойно и размеренно, точно о косметике или новых тряпках. Говорила, гладила Илью по волосам и наклонялась все ближе, пока ее волосы не упали ему на лоб и закрыли глаза.

— Мы вчера договорились, — напомнил он, чувствуя, как становится жарко, а в голове все плывет, — мне нужен убийца Макса, а не твои деньги. Твое дело — слушаться меня…

— Конечно, — девушка ткнулась лбом ему в переносицу и ловко стянула через голову водолазку, под которой ничего не оказалось.

— Эй, — кое-как проговорил Илья, чувствуя, что еще немного, и он пары слов связать не сможет, — о плате натурой разговора не было.

— А это не плата, — на ухо ему шепнула Лера.

Это была страсть в чистом виде, дистиллированная, яркая, невозможная, измотавшая обоих, иссушившая до донышка, страсть слаще вина и крепче водки. Она держала их до рассвета, мутного и серого, дождливого, пробивавшегося из-за штор, не отпускала, толкала друг к другу с такой силой, точно для этого мира наступил последний день, и завтра уже ничего не будет — ни людей, ни земли, ни неба. Потом был сон, глубокий и черный, без видений, точно кома, а потом в комнате снова стало темно, и за окном шел дождь. Они сидели в кухне, ели какие-то макароны из коробочки, припасенные, видимо, запасливой старушкой на черный день. На вкус мерзость была еще та, но ничего лучшего в доме не нашлось, пришлось довольствоваться сушняком. Зато сахар и чай имелись в достатке, над полными кружками поднимался дымок, Илья отпил сладкого кипятка, глянул на закутанную в полотенце Леру и сказал:

— Надумала что? Говори, не тяни.

И, видя, что та ничего не понимает, пояснил:

— Про Кудрина, дружка твоего бывшего. Со всеми подробностями, кроме интимных, мне они без надобности.

Про Кудрина этого он вспомнил первым делом, едва только глаза открыл. Маловероятно, конечно, что брошенный любовник зашлет к своей бывшей спеца с оптикой, но все же чем черт не шутит. Может, он и не в Леру тогда стрелял, а в ее хахаля из «Сюиты», а там и другое что следом потянется — надо бы этот вопрос окончательно закрыть.

Говорили в кухне, Лера помешала горячий чай и сказала:

— Стас служил в армии, и не только срочную, но и по контракту два или три года, и хорошо разбирался в оружии. Он в тир ходил, как я к косметологу, несколько раз в месяц, а то и чаще, у него разрешение было на огнестрел, он два пистолета купил и патроны, несколько коробок, все в сейфе держал. Он вообще помешан на всех этих коллиматорах, прицелах, обвесах и прочей ерунде. Он мог, точно. Я помню, что он часто уезжал куда-то с оружием, пропадал день или два, потом возвращался, чистил на кухне и убирал в сейф. И я не знаю, чем он занимался, Стас не говорил и запрещал мне спрашивать. Один раз он вот так уехал, а я собрала вещи и сбежала. А потом узнала, что Стаса то ли уволили из банка, то ли он сам ушел.

«Это другое дело». — Илья постукивал ложкой по столу, смотрел в одну точку. Может быть, это запросто может быть — тир, разрешение на огнестрел, служба по контракту, работа в СБ банка: пока все подходит просто идеально. Плюс привычка исчезать на несколько дней, прихватив оружие, и минус темперамент — ревность на грани помешательства. Снайперы обычно спокойные, чуть отстраненные от бытия ребята, любят уединение и тишину, а тут эмоции бьют фонтаном. Хотя, если подумать, темперамент не помеха: судя по всему, снайпер — не основная профессия нашего киллера, а попасть в бензобак из винтовки с оптикой может любой человек со стрелковой подготовкой.

— Я проверю, — сказал Илья и поднялся с места, — его фото у тебя, конечно, нет.

— Нет, — Лера вышла следом за ним в коридор, — но я могу описать его. Ростом немного пониже тебя, худой, подтянутый, двигается быстро, ходит тихо. Стрижется очень коротко, волосы светлые, лицо… обычное, простое, глаза серые. И у него зеленый «Паджеро», весь трубками металлическими обвешан, не знаю, как это правильно называется.

Илья быстро оделся, натянул куртку и ботинки, посмотрел на часы.

— Никуда не выходи, — сказал он девушке, — займись чем-нибудь, сама придумай. Я пойду пройдусь, посмотрю на твоего Кудрина. Адрес говори.

— Он не мой! — прошипела Лера. — Давно не мой, слава богу! Ты там поосторожнее, у него с головой проблемы и нервы ни к черту. Говорит, что после армии таким стал…

И назвала адрес и номер машины Кудрина. Постояла, глядя вбок, и вдруг подалась вперед, поцеловала Илью в щеку. Он сжал ее плечо, захлопнул дверь и сбежал по ступенькам вниз, оказался на улице, вдохнул сырой холодный воздух. Дождя не было, пахло опавшей листвой и, как показалось Илье, снегом. «Зима близко!» — Он пересек двор и через пять минут оказался на парковке, где ждал верный «Ровер». Илья сел за руль, завел двигатель и поехал знакомиться со Стасом Кудриным.

В «адресе» первым делом в глаза бросился тот самый «Паджеро», да мимо такой красоты спокойно пройти было и невозможно. Темно-зеленый внедорожник весь в блестящем обвесе из нержавейки стоял аккурат напротив двери в третий подъезд новой многоэтажки. Илья сначала проехал мимо, пригляделся, остановился неподалеку и принялся разглядывать затюнингованное по самое не балуй авто. Вложился в нее Кудрин неслабо, не поскупился и на защиту бамперов — переднего и заднего, и пороги, и высокие кенгурины, и даже на защиту картера разорился. Бока «Паджеро» поблескивали под дождем, и машина казалась новенькой игрушкой, правда, выполненной по чьей-то прихоти в натуральную величину. Красота, да и только, глаз не оторвать, но придется — пришло время познакомиться с ее хозяином.

Илья подумал немного, прикидывая, как бы выманить Кудрина из квартиры. Решил использовать хорошо зарекомендовавший себя способ — метнуть в машину бутылку с водой и ждать, когда хозяин кинется «успокаивать» свое сокровище. Но сделает он это, как и Андреев в «Сюите», со стороны, то есть просто подойдет к окну и нажмет кнопку на брелке, и этот вариант Илью не устраивал по ряду причин. Во-первых, кидаться можно сколько угодно: после очередного броска Кудрин просто-напросто отключит сигнализацию, решив, что та неисправна, а во-вторых, на упражнения по метанию снаряда времени нет. Поэтому Илья неторопливо развернулся и, старательно выдерживая траекторию движения, сдал назад, поехал кормой вперед, вроде как паркуясь поблизости с «Паджеро», но все ж недоглядел, и был так неловок, что снес на кудринской машине зеркало заднего вида, закрепленное на двери.