Мастер волшебного слова
Шрифт:
– Чего?!
– Звука нет, - отдышавшись от тычка в бок и прикрыв на всякий случай голову руками, выдохнул несчастный неуч, - без звука бездоказательно.
– Ага, - подтвердил багатур, - звука и правда, нет. Звуковые свитки хранятся в ларце, в котором сам батюшка Кощей свою смерть прячет, а ларец спрятан за семью замками. И пару джиннов на стражу поставили, для надёжности. Подумать боюсь, что будет, если их развернуть. Ладно, пошли, на воздухе поговорим.
И вывел Евшикова через резную низкую дверь на высокое крытое крыльцо. Тот обессиленно рухнул на верхнюю ступеньку. И как же он не видел эту дверь раньше?
– Плохо территорию обследовал, -
И сунул в руки своему собеседнику жареного цыплёнка. Сам же достал из-за пояса курительную трубочку с длинным мундштуком, аккуратно набил её тонкими сушёными яблочными шкурками и закурил. Он представлял собой странное зрелище - полуголый босой двенадцатилетний пацан в половецких шароварах, с высоко подвязанным хвостом на макушке бритой головы, с неизменным кривым кинжалом на поясе и курительной трубкой в зубах. Тонкий ароматный дымок вился вокруг высокого крыльца, плескался возле Булата, заползал Евшикову в нос. Нежное жареное цыплячье мясо таяло во рту. На небо высыпали первые звёзды. На Евшикова напали благодушие и расслабленность, стало так хорошо, что и словами не передать. И тут идиллия рухнула - к ним быстро шла Ягишна Петровна, закинув здоровенный меч на плечо.
– Это что?
– сдавленно пискнул Евшиков.
– Меч-кладенец, - глубоким басом ответила Петровна, - ну и меч-голова с плеч. Ты поел? К разговору готов?
И Евшиков потерял сознание.
...сильная рука хлопала его по щекам так, что голова моталась из стороны в сторону. Высокий голос Булата и бас Петровны переплетались между собой и настойчиво лились в уши:
– Ванька, ты дурак, да? Ты зачем с этой шпалой припёрся? Зачем человека напугал?
– Я на серьёзные беседы только с оружием хожу, ты же знаешь.
– Что б я с коня упал!!! А голова с плеч в качестве утоняющего вопроса, да?
– Не, зачем так радикально... Плашмя можно стукнуть или рукоятью в бочину ткнуть...
– Ахрр, дипломат недоделанный!
– Будет тебе, Булат, мне и так в шкуре ягишниной худо, а тут ещё и родного меча в руки не возьми! Сорвался малость, с кем не бывает? Да и кто ж знал, что неуч хлипкий такой? Может, его холодной водой полить?
– Не надо водой, - слабо сказал Евшиков, - мне и так плохо.
Ответом ему был двойной вздох облегчения.
– Очнулся, - пробормотала Ягишна Петровна, - батюшка Кощей за тебя нас в камень обратил бы или по ветру развеял... Обошлось...
И, взяв его могучей рукой за шиворот, снова посадила на ступеньку. Потом, шумно сопя своим огромным корявым носом, участливо заглянула ему в лицо и доброжелательно спросила:
– Чего дрожишь?
– Больно вы, Ягишна Петровна впечатляюще выглядите, особенно вблизи, - умирающим голосом отозвался несчастный неуч, - опять же, зубы у вас железные, сильно боюсь, что съесть меня желаете.
– Вааще, полный дурак, - обиделась Петровна, - я ж поддельная Ягишна, людьми не питаюсь. Сколько тебя Никитична учила, а ты всё не учишься.
– Но тянет же периодически, - участливо сказал багатур, - вчера только жаловался.
– Тянет, - потупилась та, - даже спать не могу. Давайте, решайте что-нибудь скорее, сколько можно мучиться? Я - нормальный русский богатырь, и желаю таким остаться!!
Багатур кивнул, набил новую трубку, раскурил и сел рядом с Евшиковым. Задумчиво сделал пару затяжек, и, не торопясь, подбирая слова, заговорил:
–
Евшик, ты знаешь, что такое вселенная?– Знаю, - Евшиков несколько удивился такому вопросу, - это космос.
Его собеседники переглянулись с немым изумлением.
– Внезапно, - Булат поскрёб подбородок пальцем, - ладно, пусть будет космос. То есть, у нас тут свой космос, своя вселенная. Мы тут всегда жили и собираемся жить всегда. Понимаешь, да?
Евшиков молча кивнул.
– Хорошо, начало обнадёживает. Итак, у нас своя вселенная. Но вселенных очень много. Одна из них та, в которой живёшь ты. То есть, жил.
– А?
– Узнаешь, потерпи. Ваня получил направление в богатырскую аспирантуру, - багатур сделал жест в сторону Ягишны Петровны, - а я был назначен ему в дядьки и в соратники. Чего смотришь как баран? У нас так принято. Я, собственно, старше Ванечки на сто восемьдесят лет...
– На сто сорок три года, - уточнила Петровна, - и два месяца с малюсеньким хвостиком.
– Педант, - закашлялся дымом Булат, - ну, неважно. Итак, аспирантура. Одна из лучших кафедр находится тут, в Кощеевом царстве. Масса сложнейших волшебных артефактов, библиотека роскошная, доступ в богатейший архив, курация такого блестящего специалиста как Ягишна Никитична, мастер-классы у самого батюшки Кощея.... Эх, да что говорить! Не каждому богатырю достаётся такая путёвка в жизнь!
Петровна давно хлюпала носом и пыталась вытереть слёзы рукоятью меча.
– А ещё у меня невеста есть...была..., - всхлипывая, поделилась она, - Василисушка...как же теперь на ней жениться, если я не богатырь нынче? Дядюшка, да свижусь ли с любимой?
– Тут ещё и Василиса имеется?
– удивился Евшиков, - а я не видел.
– Василисок у нас много, но они живут в других местах, - багатур вытер платком слёзы Петровне, - но ванькина Василиска из них самая красивая. Хотя, хочу заметить, что Ягишна Никитична самая примечательная женщина из всех, кого я когда-либо встречал. Евшик, будешь хрюкать по её поводу, я тебе зуб выбью, понял? Ну, вот... Мы с Ваней прибыли сюда недавно, устроились и сразу приступили к работе. И в один из дней, а точнее, ночей, когда мы были в экспериментальном походе, появился ты.
У Евшикова пересохло во рту.
– Ваня, у тебя фляга с собой? Хорошо, дай ему медовухи. Так вот, мы шли мимо Козлиной лужи, а там батюшка Кощей пытается межпространственный прокол заделать...
– А что это?
– А это, неуч неучёный, ключ колючий. Раньше у нас было только два ключа: кипучий, да горючий. И нам вполне их хватало. А ты нам третий ключ сделал. И, что характерно, мы его ничем закрыть не можем - ни одна затычка не держится. Так и ждём, что туда кто-нибудь провалится.
– Да кто туда сунется, - буркнул Евшиков, - там такие колючки торчат, что подходить страшно!
– Ага, идея Василисы Премудрой, - Булат задумчиво наблюдал за струйкой дыма, выплывающей из трубки, - единственное, что пока сработало. Но тогда кустов там ещё не было. Тогда оттуда тебя выкинуло, нам на горе. Ты был без сознания сначала, мы тебя положили на телегу и доставили к терему Никитичны. Ты был такой несчастный, такой слабый, мы и подумать не могли, что всё так плохо закончится. Но беды, конечно, не сразу начались. Сначала мы все осматривали межпространственный прокол, пытались его закрыть, связывались с остальным миром, передавали новости, встречали разных экспертов, ну и так далее. До тебя руки не сразу дошли. Когда вспомнили, что тебя хотя бы осмотреть надо, ты ещё лежал в беспамятстве.