Меч Тамерлана
Шрифт:
Немного помолчав, я продолжил:
— Но понимать нужно одну простую вещь — времени у нас будет в обрез. Отправить обоз с женами и детьми, и родителями в Москву… Чтобы они успели переправиться через Оку у Коломны, где Дмитрий Иоаннович начнет собирать войско — это во-первых. А во-вторых… До Ельца князь дойти вряд ли успеет, будем честны. Но, задержав татар на бродах через Сосну, мы выиграем время великому князю — выиграем время на сбор ратей, чтобы Донской уже во всеоружии встретил ворога на Оке! Или даже на Воже, в пределах Пронского княжества…
Кислые лица у мужиков — а что поделать? Ведь именно так и поступил князь Федор Иоаннович Елецкий в 1395 году в известном мне варианте истории…
Ведь Русь после 1382 года была реальным данником и ленником Тохтамыша — и дань платили не только серебром, мехами и зерном, но предоставляли также и «выход крови». Ратников, сражающихся и гибнущих под чужими знаменами и за чужие интересы…
Неизвестно, сумел бы Василий Дмитриевич остановить татар на Оке, или нет — все ж таки успело подрасти новое поколение дружинников, сыновей куликовских витязей. Тем более, Василию было бы проще удержать броды через Оку, чем отцу — в 1380-м в спину Донскому нацелился Ягайло, угрожая ударить с тыла! Тем более, тот же Елец пал в самом конце лета — и Тамерлана могла бы смутить подступающая зима…
А могла бы и не смутить. И дождись Железный Хромец хороших морозов, никакие броды не стали бы помехой для продвижения его войска. Он просто перешел бы Оку по льду, уничтожив и княжью рать, и отстроившуюся Москву, и прочие города княжества, затрофеив в них только-только собранные русичами запасы зерна и иного продовольствия! Я уже не говорю о Рязанском и Пронском княжествах, что татары «зачистили» бы в своем тылу… И ведь в этом случае история пошла бы совсем иным путем — и сбор русских княжеств под знаменем «Погони» завершила бы католическая Литва.
В сущности, русичей тогда спасло настоящее Чудо — вот прям Чудо, с большой буквы. В день встречи москвичами чудотворной иконы Божьей Матери «Владимирская» (написанной евангелистом Лукой с натуры, ведь Лука видел Богородицу своими глазами!), Царица Небесная явилась Тамерлану во сне… С небесным воинством за спиной.
Впечатленному Тимуру растолковали этот сон как грозное предостережение Марьям бинт Имран, матери пророка Исы (мусульмане почитают Иисуса Христа за пророка) — и тот покинул пределы русской земли…
Конечно, это могла быть лишь одна из причин того, почему Железный Хромец покинул Елецкое княжество, навсегда канувшее в лету — сам город восстановили только через двести лет, но лишь в качестве пограничной крепости. Так вот, есть информация о том, что в Самарканде заговорщики попытались организовать переворот; также есть упоминание о зажженной казаками степи. Донцы попытались лишить Тамерлана кормовой базы для лошадей и скота… И все эти причины вполне могут быть реальными, наравне с явлением Богородицы. Даже самоотверженность защитников Ельца, по некоторым данным имевших на вооружение присланные из Москвы пушки (так Василий помог Федору продержаться подольше), могла сказаться на конечном решении Тимура.
Однако именно явление Богородицы стало самым значимой для Тимура причиной просто развернуться и уйти восвояси… Если не ошибаюсь, такого в нашей истории не было ни до, ни после. С отдельными городами, вроде Курска в Смутное время — было. А вот так, чтобы крайне опасный враг разорил одну единственную крепость и ушел, покинув пределы Руси — такого не было.
Я ненадолго отвлекся на свои мысли — в то время как напряженно переглянувшиеся атаманы ушкуйников кивнули друг другу, и вперед подался Федор Косой:
— Прости княже, но в грядущей битве повольников рядом с вами не будет.
Ага… Вот и первый кит готов уплыть, бросив Елец. Сам же и
виноват — расписал все в самых мрачных тонах, из разряда «стоять и умирать». Однако же сейчас ведь не июль 1812-го и не декабрь 1941-го… И пусть Москва все также позади (под Ельцом в 41-м, кстати, как раз и началось контрнаступление, «Елецкая наступательная операция») — но до нее в реалиях четырнадцатого столетия несравнимо далеко. И, кроме того, ушкуйники ведь не гренадеры Остермана-Толстого — и даже не бойцы и командиры РККА, жестко замотивированные драться зверствами фашистов…Хотя зверства поганых, коли Тохтамыш возьмет верх, будут куда как страшнее.
— Федя, я твоих людей не держу. Но Елецкие повольники дали мне обет служить князю и княжеству… А кроме того, многие обрели здесь семьи. И что же, бросят их на произвол татар?
Шуй негромко ответил:
— Семейные постараются вывезти родных.
Понятненько… И этот туда же.
— Дмитрий — а ты мне вот скажи, куда вывезти? В Москву? А ну как татары ударят именно по Булгару? И от Казани, Нижегородскими землями последуют на стольный град, а?! Да и Хлынов от Булгара недалече — тем более повольники свое слово в борьбе с Тохтамышем уже сказали. Очень громко сказали! И коли падет Москва — думаешь, на Вятке удержитесь? Да захотят ордынцы — смогут и в Новгороде вас достать! Вечно бегать не получится…
Повольники замолчали — но и у меня аргументов не так много осталось.
— Поступим следующим образом. Если Тохтамыш объявится в Булгаре, вам никакого резона следовать на полуночь нет. Хотя… Хотя ушкуи повольников, вооруженных пушками да самострелами, серьезно помешают хану с переправой на Русскую землю! Особенно, если Донской успеет вывести на рубеж Оки свою рать… Поможем отразить вторжение — и награду будет царской!
Атаманы призадумались над моими словами, особенно зацепило их упоминание «награды». Так что я решился ковать железо, пока горячо.
— Что же касается Ельца и Дона… Ну смотрите. Вместе с казаками — особенно, когда потянутся с Дона вольные воины — вместе с освобожденными нами невольниками и ополчением, мы соберем немалую рать. Тысячи полторы ополченцев, да казаков примерно столько же… Сами ушкуйники, считая ротников Федора — да и пронские, и рязанские дружины ведь обязательно придут нам на помощь. Тысяч пять воев соберем, а то и больше!
Краткое мгновение — перевести дыхание — и я продолжил:
— Уж не знаю я, какими силами Тохтамыш побил Боброка, беглецы разное говорили — но так ведь и у страха глаза велики. Тысяч пять поганых ожидало нас в засаде в Сарай-Берке, да примерно пара тумен сразились с войском Ак-Хози… Опять же, мы неплохо врезали по татарам в Сарае, и Боброк дал крепкий бой прежде, чем сгинуть — значит, два тумена будет у врага, это от силы! Четыре к одному в пользу поганых — но мы ведь встанем за рекой, на бродах. К самому Ельцу ворог теперь вряд ли сунется — а иные остроги у переправ мы укрепим! Посадим в них крепкие гарнизоны, наладим «ямы» между крепостцами, чтобы казачьи гонцы могли вскорости упредить о налете татар… Или подать дымовой сигнал. А там мы из Ельца на ушкуях вышли — и в любой точке по ордынцам ударили! Подумайте, братцы? Может статься, что удержим Елец и броды на Сосне своими силами — а уж там и князь подойдет! Нагнал я на вас тоски — так извиняйте, братцы; не все так черно, как может показаться.
Но ушкуйники пока молчат, напряженно обдумывая мои слова… Надо еще что бросить на чашу весов!
— Награда от меня — земля. Столько земли, сколько захочется каждому ротнику — на правах моих дружинных. В Газарии ведь сколько еще невольничьих рынков? Сколько полоняников мы еще сумеем освободить? Это сейчас мое княжество — глухой край! А годков так через десять это будет самая раздольная, самая богатая людьми земля на всей Руси! Ну и конечно, что с боя взято — то свято. Неужто самих татар мы не пощипаем, коль поганые к нам явятся, а?!