Мечтательница

Это сказала Каролайн, но как-то уж слишком громко. Что ответил Айан, Федра не расслышала. Может, ему не до игры в приличия, не терпится скорее затащить свою секретаршу в постель, поэтому он ничего и не сказал.

Ночью Федра долго лежала без сна, слушая шум моря за окном и стараясь не вздрагивать от каждого звука, который раздавался в старом доме и в первую секунду казался ей скрипом пружин кровати.

Когда она наконец заснула, то никаких снов не видела, а даже если и видела, то лучше было их не помнить.

Утром, когда Федра спустилась вниз, то сразу почувствовала запах кофе. Она пошла в кухню через холл, напевая и нарочно громко шаркая шлепанцами. Если Айан и Каролайн там завтракают, уютно устроившись, то лучше предупредить их о своем появлении, мало ли что…

Незачем ей было волноваться. В кухне Айан делал тосты, а Каролайн что-то не было видно.

— Доброе утро, — сказал он. — Хорошо спала?

— Прекрасно. А ты?

Она не могла расслабиться, и голос ее прозвучал резковато. Айан, без сомнения, заметил это, потому что вдруг заявил с мерзкой улыбкой на губах:

— Не так хорошо, как Каролайн.

Федре захотелось расцарапать его наглую физиономию. Нарочно он, что ли? Но она только натянуто улыбнулась и поинтересовалась непринужденным, как ей казалось, тоном:

— А она уже встала? — Потом взглянула на тосты и сказала: — Давай я приготовлю что-нибудь более существенное.

— Нет, я уже поел. Я слышал, как ты там плескалась в ванной, вот и решил тебе поджарить тосты. Каролайн давно уже работает с бумагами лапы.

Что ж, он выиграл этот раунд. Пока Федра думала, что бы такое сказать, Айан продолжал:

— Похоже, старик за всю жизнь не выкинул ни одной бумажки. Я нашел письма и оплаченные счета шестидесятилетней давности. И все это пришлось просматривать.

— Так Каролайн одна этим занимается? — удивленно спросила Федра, усаживаясь за стол.

— А что? Она работает у меня уже много лет. Очень компетентная дама, эта Каролайн.

Вне всякого сомнения, подумала Федра, причем ее знания и умения крайне разнообразны.

— Уверена, что это именно так, — сказала она. — Джоан называет ее солдатом в юбке.

Он пожал плечами.

— Несправедливо. Вон твои тосты, кофе на плите. А я пойду посмотрю, как там идут дела.

Федра проводила его взглядом. Как относиться к тому, что Каролайн читает бумаги и письма Чарльза, ее умершего мужа? Но Чарльз не был ей настоящим мужем, и Айан как сын имеет полное право решать, как лучше поступить с архивом отца.

Она завтракала нарочно долго, ведь спешить ей некуда. Мать теперь не встает рано, и раньше одиннадцати ее лучше не беспокоить.

Но тут любопытство, а может и чувство собственности, взяло верх. Это же все еще ее дом, раз Айан отказался принять его в дар. Почему же тогда они с Каролайн занимаются такими делами без нее?

Когда Федра, толчком открыв дверь, вошла в гостиную, то увидела Айана и Каролайн сидящими рядышком на диване, причем его щека почти касалась ее волос. Они рассматривали какую-то фотографию.

Гадкое, давящее чувство ревности закралось в душу Федры. Выразилось оно в отвратительной по содержанию мысли: она, пожертвовав собой, вышла фиктивно замуж ради этого черноволосого дьявола, ради того, чтобы дать ему возможность стать хозяином Кайн-Клета, а он теперь шепчется с Каролайн?

— Ну-ну, — сказала Федра. — Смотрю, вы заняты по уши.

Айан поднял глаза и посмотрел на нее каким-то отрешенным взглядом.

— А, Федра… — сказал он и сразу забрал фотографию у Каролайн. — Ты собралась проведать маму?

Вид у него был при этом, как у школьника, который что-то скрывает и пытается отвлечь внимание. Айан не из тех, кому удается это ловко проделать, да и у Федры глаз наметанный. Она сразу забыла о сцене, свидетельницей которой только что была.

— Что это за фотография? — спросила она, понимая, что дело именно в ней.

— Да просто так, снимок. Он вряд ли тебе будет интересен, — ответил Айан. — Какие-то знакомые отца.

Каролайн удивленно взглянула на него.

— Но мистер Требэниан, это же…

— Просто снимок, — перебил ее Айан. — Так что, ты уходишь, Федра?

— Ты второй раз меня спрашиваешь. Да, ухожу, но чуть позже. После того как увижу эту фотографию, которую ты не хочешь мне показать. — Айан так настойчиво старался от нее избавиться, при этом явно желая припрятать фотографию, что Федра заподозрила неладное. Она подошла к нему, протянула руку и потребовала: — Дай мне это сюда!

Она сказала это таким строгим учительским тоном, что Айан не замедлил отреагировать:

— Хорошо, что я не ее ученик, правда? — сказал он Каролайн. — Нам с тобой не поздоровилось бы, учись мы в ее классе.

— Ничего подобного, — ответила Каролайн. — Мне кажется, что Федра очень хорошая учительница.

Федра удивленно взглянула на секретаршу Айана и поймала себя на том, что та ей нравится.

— Спасибо за комплимент, — сказала она. — Впрочем, я действительно хорошая учительница. Айан, можно мне посмотреть фотографию?

— Лучше тебе этого не делать, — ответил он грустно.

— Почему?

Она настаивала, хотя понимала, что если уж Айан не хочет показывать ей снимок, то у него есть на то причина.

— Потому что я этого не хочу.

— Это не ответ, — возмутилась Федра и попробовала забрать фото.

Айан отвел ее руку.

— Не ответ? Ладно. Тогда вот другой. Потому что я не хочу причинять тебе боль. Так лучше?

— Боль? Ничего не понимаю.

У нее и так душа болит, так что же может быть на той старой фотографии?

— Перестань, Айан. Давай фотографию.

По его глазам она увидела, что победила.

— Хорошо, — сказал он. — Пусть будет по-твоему. Но не говори потом, что я не предупреждал тебя. — И он отдал ей снимок.

Она с победоносным видом схватила его и принялась рассматривать.

На старой черно-белой фотографии, с трещиной посередине, была запечатлена парочка — мужчина и женщина. Мужчина обнимал одной рукой женщину за талию, она смотрела на него любящим взглядом, но взгляд его был обращен не на нее, а в объектив. Сзади них возвышалась Эйфелева башня.