Мечты и реальности
Шрифт:
— Да ну тебя, папа, скажешь тоже… — вяло отмахнулась я.
— И скажу. Что придётся покупать электрошокер, женихов твоих будущих гонять!
— Зачем гонять? Наоборот, приваживать надо. Это же твоя великая идея — сплавить великовозрастный балласт в моём лице и, наконец, зажить припеваючи!
— А, может, я уже передумал?
— И в самом деле, Лера, ты давно в зеркало смотрелась? — поддержала его мама. — Я тоже заметила: вроде и моя дочь, но какая-то не такая… С чего?
— Понятия не имею. Ладно, пойду ещё поготовлюсь.
Сейчас вовсю шли зимние каникулы, но я упорно сидела дома, отказываясь от развлечений под предлогом подготовки к пропущенному экзамену. Я хотела сдать его сразу же,
Странная татуировка в виде браслета не давала мне покоя. Созвонившись с Маринкой, я мимоходом выяснила, что никаких тату мы не делали и не собирались, разве только хной. Я тут же с воодушевлением принялась тереть руку мочалкой, но похоже, мой «экземпляр» был всё-таки не временным. Хорошо, что родители пока этого не видели…
Я остановилась перед большим зеркалом и впервые со дня «болезни» пристально изучила своё отражение. Ой… Кажется, папа с мамой были правы…
Что-то во мне неуловимо изменилось. Черты лица вроде бы остались те же, но стали как-то… гармоничнее, что ли? В любом случае назвать Лерку Казакову прежней было сложно. На фоне ровной бледной кожи зелёный цвет глаз казался особенно ярким, губы словно припухли и «налились» цветом, а волосы, хоть и остались прежней длины — где-то до середины спины, выглядели густыми и блестящими, как в рекламе модного шампуня. И это — сразу после болезни, да ещё на фоне депрессивных мыслей… Что-то тут нечисто!
Эту же фразу я услышала и от лучшей подружки, когда она приехала меня навестить. В выражениях Маринка не стеснялась, охала-ахала, вертела меня в разные стороны и всё выпытывала, что же такое я с собой сделала. Я же и сама этого не знала…
Тут она заметила татуировку и вторично разахалась, восторгаясь моей решимостью на такую авантюру. Мне ужасно хотелось рассказать ей свой странный сон, хоть немного облегчить тяжесть на душе — но я так и не отважилась. Он был слишком личный и для меня очень важный. Он помог мне понять, что лучше жить настоящей жизнью, а не предаваться пустым мечтам, которые могут завести куда не следует; он заставил осознать, как легко разрушить свою жизнь недоверием и эгоизмом. Наяву я никогда не думала, что могу быть такой идиоткой и истеричкой, что способна предать любимого мужчину, добровольно убить своего нерождённого ребёнка… А ведь именно так всё и было. Как можно такое забыть?!
В день, когда я ходила в поликлинику закрывать больничный, в нашей квартире «завёлся» новый жилец.
Я поднялась на свой этаж, на ходу доставая ключи, и лишь в последний момент заметила около нашей двери кошку. Она чинно восседала на коврике, чёрная на чёрном, и смотрела на меня с явной долей укоризны. Типа, ну и где ты шляешься так долго, я вся заждалась…
Я нагнулась, чтобы рассмотреть это неожиданное явление. Обыкновенная «дворянская» кошка-подросток, худая, большеухая, с коротким угольным мехом и огромными внимательными глазами — такими же зеленущими, как мои… От середины носа к левому уху тянется тоненькая светлая полоска, придавая смышлёной мордочке загадочное и вместе с тем хитрющее выражение.
— И что ты тут делаешь? — глупо спросила я. — От каких соседей сбежала? Пойдём, я тебя отведу, а?
Кошка встала, грациозно потянулась и отрывисто мявкнула, а потом снова уставилась на дверь.
— Хочешь сказать, что решила поселиться у нас? А наше мнение учитывается?
Чернушка снисходительно фыркнула, явно поражаясь моей бестолковости. Если тебя хочет осчастливить такое сокровище, надо не стоять столбом, а немедля впустить будущую хозяйку в дом!
Я заколебалась. Мои родители не особенно любили всякую живность и в детстве позволяли заводить исключительно хомячков.
А я мечтала о большой собаке… Постепенно желание завести домашнего любимца как-то заглохло, уступив желанию «завести» бой-френда и прочим подростковым глупостям. Что могут сказать мне папа с мамой, когда придут вечером с работы? Что их доченьку явно рано было выписывать…Кошечка лукаво посматривала на меня, с ангельским терпением ожидая моего решения. Впрочем, было совершенно ясно, что характер у неё как раз не ангельский, а независимый и вполне себе шкодный. Так на кой мы ей вообще сдались, этой кисе?
На этом философском вопросе я вдруг решилась — эх, была не была! — и распахнула дверь.
Кошка с поистине царской неторопливостью переступила порог и уселась неподалёку в коридоре. На удивление безропотно позволила себя вымыть и подсушить феном (!), съела выловленный из супа кусок мяса и только потом с довольным видом растянулась на диване в комнате родителей.
Такой «сюрприз», естественно, не остался незамеченным и вечером подвергся всестороннему обсуждению. Кошка тоже решила поучаствовать (её ведь это касалось в первую очередь!): села рядом с мамой, безошибочно угадав в ней Главную, и внимательно смотрела на каждого «выступающего», муркая или иронично пофыркивая в нужных местах. Она казалась удивительно понятливой и не стеснялась это демонстрировать.
Первым сдался папа. Мама для порядка ещё поворчала — она-де рассчитывает, что обихаживать этого зверя будет исключительно моя прерогатива. А сама тут же устремилась на кухню: посмотреть, чем же ещё можно угостить маленькую худенькую кису.
— И как мы её назовём? — спросил папа.
— Мора, — ляпнула я.
— Да ну, что за дурацкое имя?! — возмутилась с кухни мама. — Тогда уж хотя бы Мура.
Кошка, соглашаясь, громко замурлыкала…
«Конечно, это дурацкое имя, — думала я. — Но я буду звать тебя именно так. Потому что ты напоминаешь мне одного человека, пусть его никогда и не было. Если бы он превращался не в птицу, а в кота, то был бы обязательно похож на тебя».
Мора-Мура повернула голову в мою сторону и с непередаваемой иронией усмехнулась себе в усы. Конечно же, она всё понимала…
В рекордный срок Мора стала для моих родителей любимой дочкой номер два и была забалована пуще дочки номер один. Она оказалась та ещё шкода, но, сделав какую-нибудь мелкую пакость, всегда так преданно и невинно таращилась на своих кормильцев, что они ей всё прощали. Я заметила, что это создание, помимо всего прочего, обладает завидной «женской интуицией». Так, познакомившись с Маринкой, она тут же запрыгнула к ней на колени, а назойливого Валенка безжалостно обшипела, что побудило меня тут же указать ему на дверь. С такой «подружкой» поневоле стало как-то веселее, самая глухая тоска стала потихоньку уходить…
Между тем жизнь неизбежно шла дальше. Начался весенний семестр, а с ним и какое-то повальное «леркопомешательство», как выразилась моя ироничная подруга. Другие девушки-однокурсницы были настроены гораздо менее лояльно, и во главе с «примой» Кристиной, той ещё стервой, дружно устроили мне бойкот. О, можно подумать, какое горе…
Мне вообще не хотелось быть в центре внимания. Джинсы и тёмные водолазки на время стали моей единственной одеждой, волосы я старательно прилизывала, а верной Маринке подарила всю свою косметику — но толку с того было чуть. Парни упорно не давали мне прохода, пялились на лекциях, норовили проводить, даже записки писали, как в школе. А однажды я услышала двусмысленный намёк от одного из преподавателей и окончательно пала духом. Мне не нужна была эта внезапная популярность, словно я проглотила какой-то дурацкий «привлекательный магнит», не нужны были косые завистливые взгляды бывших подруг — мне просто хотелось, чтобы все меня оставили в покое.