Медицина Древнего часть вторая

Словно ждавшая своего часа, в холле появилась домоправительница. Её седые волосы были собраны в аккуратный пучок, а на лице застыло выражение сдержанного достоинства.

— Да, госпожа? — её голос звучал спокойно, но в глазах читалось беспокойство, когда она окинула взглядом наши потрёпанные фигуры.

— Подготовьте, пожалуйста, гостевые комнаты для наших гостей, — распорядилась мать. — И пусть на кухне приготовят что-нибудь.

— Уже всё готово, госпожа, — кивнула Ирина Леонтьевна. — Я распорядилась, как только услышала о происшествии в академии.

Её профессионализм и предусмотрительность всегда поражали меня. Даже в такой ситуации она оставалась собранной и эффективной.

— И ещё, — домоправительница повернулась к гостям. — Я подготовила некоторую одежду. Думаю, она вам пригодится.

Маша благодарно кивнула, неловко теребя порванный рукав свитера. Виктория выглядела смущённой, но тоже выразила признательность тихим «спасибо». Тихон просто кивнул.

— А теперь следуйте за мной, — Ирина Леонтьевна указала на лестницу. — Я покажу вам ваши комнаты.

Они направились за ней, лишь Маша задержалась на мгновение, бросив на меня долгий взгляд, полный невысказанных эмоций. Потом и она поднялась по лестнице, оставив нас в холле.

Как только гости скрылись из виду, Изольда шагнула ко мне, её лицо выражало плохо скрываемое раздражение.

— И долго они здесь пробудут? — спросила она, скрестив руки на груди.

— Столько, сколько потребуется, — ответил я, ощущая нарастающую усталость. — У них нет другого места.

— А эта девушка, Мария, — Изольда изогнула бровь. — Она всегда так на тебя смотрит?

— Изольда, — я вздохнул, потирая переносицу. — Не сейчас.

Шальная открыла рот, чтобы возразить, но тут вмешался дед. Он подошёл ближе, опираясь на трость, и его взгляд был серьёзен.

— Мне нужно поговорить с внуком, — сказал он, не допускающим возражений тоном.

Изольда поджала губы, но отступила. Мать колебалась мгновение, затем кивнула.

— Пойдём, Алёна, — она взяла дочь за руку. — Поможем Ирине Леонтьевне с гостями.

Алёна хотела что-то сказать, но под строгим взглядом матери послушно последовала за ней. Шальная осталась на месте, её поза выражала вызов.

— Я сказал — наедине, — повторил дед, глядя прямо на неё.

Изольда бросила на меня вопросительный взгляд. Я кивнул, давая понять, что всё в порядке. Только после этого она неохотно покинула холл, направившись в гостиную.

Когда мы остались одни, дед повернулся ко мне.

— Что на самом деле произошло? — спросил он, понизив голос. — И не говори мне, что это просто нападение монстров.

Я осмотрелся, убеждаясь, что нас никто не подслушивает.

— Портал открыли намеренно, — ответил я тихо. — Прямо в подвале преподавательского общежития.

Дед нахмурился, его пальцы крепче сжали набалдашник трости.

— Кто-то целенаправленно атаковал академию изнутри, — продолжил я. — И, судя по всему, этот кто-то хорошо знал, что делает.

— Ты его видел? — глаза деда сузились.

— Нет, — покачал головой. — Но у меня есть подозрения.

Дед задумчиво потёр подбородок, затем кивнул своим мыслям.

— После нашего успеха с закрытием портала твари ищут новые пути, — произнёс он. — Что-то мне подсказывает, что это не последняя такая атака.

— Согласен, — кивнул я. — И мне кажется, я знаю, что нам нужно делать дальше.

Дед вопросительно поднял бровь.

— Я уеду, — сказал я решительно. — В Грецию. Мне нужно исследовать некрополь. Поэтому защита будет на тебе.

— В Грецию? — дед удивлённо посмотрел на меня. — Но границы закрыты. Военное положение.

— Я найду способ, — твёрдо ответил я.

Дед внимательно изучал моё лицо, словно пытаясь прочесть мысли. Затем медленно кивнул.

— Если ты уверен, что это необходимо, — сказал он тихо. — Я позабочусь о семье в твоё отсутствие.

— Спасибо, — искренне поблагодарил его. — Но давай обсудим детали позже. Сейчас мне нужно привести себя в порядок.

Дед кивнул и, повернувшись, направился в сторону подвала.

Я поднялся по лестнице на второй этаж и направился в свою комнату. Мне хотелось смыть с себя грязь, пыль и запах крови.

В душе я позволил горячей воде литься на меня, смывая не только грязь, но и напряжение последних часов. Пар поднимался вокруг, окутывая меня тёплым облаком. Я закрыл глаза, позволяя мыслям течь свободно.

Грузом висели воспоминания — лица погибших студентов, искажённые страхом и болью, светящийся портал в подвале общежития, монстры, прорывающиеся в наш мир… И фигура Конрада Бергсона, мелькнувшая между деревьями. Я был почти уверен, что видел его, наблюдающего за боем. Что это значило?

Вопросы без ответов кружились в голове, пока я заканчивал водные процедуры. Вытершись насухо и надев свежую одежду, я почувствовал себя лучше физически, но мысли продолжали метаться.

Выйдя из комнаты, я услышал голоса из столовой. Спустился по лестнице и направился туда. За большим овальным столом собрались все — мать, Алёна, дед, Изольда, Тихон, Маша и Виктория. Ирина Леонтьевна руководила двумя помощницами, которые разносили блюда.

Мой приход вызвал мгновенную паузу в разговоре. Все повернулись в мою сторону. Мать улыбнулась с облегчением — видимо, после душа я выглядел более живым и здоровым.

— Садись, Кирюша, — она указала на свободное место рядом с собой. — Тебе нужно поесть.

Я сел, отмечая, что гости уже переоделись. Тихон был в простых, но аккуратных брюках и рубашке, явно принадлежавших кому-то из слуг. Маша надела платье Алёны — немного тесное в груди, но в целом подходящее. Виктория облачилась в одно из платьев матери — тёмно-синее, строгое, делавшее её ещё более элегантной, несмотря на все пережитые потрясения.

Изольда, сидевшая напротив, прожигала меня взглядом. Её поза выражала явное недовольство и ревность.

Ирина Леонтьевна поставила передо мной тарелку с горячим супом, и я понял, насколько проголодался. Аромат бульона с травами и специями заставил мой желудок напомнить о себе громким урчанием.

— Так что случилось в академии? — спросила Алёна, нарушая неловкое молчание. — По телевизору говорили ужасные вещи.

Тихон переглянулся со мной, затем неуверенно начал:

— Мы проводили собрание в актовом зале. Всех студентов распределяли по боевым отрядам из-за военного положения. Потом… — он запнулся, явно не желая вспоминать.