Медики шутят, пока молчит сирена

В это время весь мир уже три года был охвачен пожаром войны. От заражения крови и гангрены гибли тысячи раненых. Требовалось огромное количество пенициллина. Фрей выехал в Соединенные Штаты Америки, где ему удалось заинтересовать производством пенициллина правительство и промышленные концерны. В производство пенициллина были вложены миллионы долларов, что позволило начать продукцию этого лекарства в крупных масштабах. Союзные армии располагали под конец войны таким количеством пенициллина, которое позволило широко применять его во многих госпиталях. Но даже в первые послевоенные годы пенициллин стоил еще довольно дорого. Между тем метод производства быстро совершенствовался, и примерно с 1952 года дешевый пенициллин стал применяться повсеместно в достаточном количестве. В 1945–1950 гг. в СССР была разработана технология массового производства модификации пенициллина, полученной впервые З. В. Ермольевой. За создание промышленности пенициллина большой коллектив фармакологов и химиков-технологов во главе с профессором Н. И. Гельпериным был награжден Сталинской премией. Можно без всякого преувеличения сказать, что за всю историю человечества не было в мире лекарства, которое спасло бы столько человеческих жизней, сколько спас пенициллин. Он положил начало новой эре в медицине — лечению болезней антибиотиками.

О плеяде выдающихся советских врачей

З. В. Ермольева, Н. Н. Бурденко и советский пенициллин

«Зинаида Виссарионовна Ермольева (1898–1974) сделала пенициллин. Лучший в мире пенициллин. Вслед за Флемингом, но лучше, чем у Флеминга. Ее открытие встретили в штыки. Давили, как вошь, не давали работать. Кричали: „Шарлатанка, гнать надо!“ Потому что должна была измениться психология. Помог только Бурденко. Он стукнул кулаком по столу. Потому что он проверил на абсцессах мозга ермольевский пенициллин. И он в морду дал тем, кто ей мешал работать. И тогда пенициллин пошел».

Академик Андрей Воробьев… 2010. С. 721

Г. Р. Рубинштейн, И. Е. Кочнова, Помяльцов [22]

Рентгенограмма — это целая поэма

«Герман Рафаилович Рубинштейн слушал лекции Вирхова Рудольфа (1821–1902), а я слушал лекции Рубинштейна. Когда-то было много туберкулеза, и был такой доцент Помяльцов на кафедре туберкулеза, он нам преподавал рентгенологию. А заведовал кафедрой туберкулеза Г. Р. Рубинштейн. Он, ну, мой учитель. Так что, вы представляете себе, откуда привет передают. И вот люди такого класса, как Рубинштейн, Кочнова Ирина Еремеевна, как Помяльцов, они берут снимок — раз! — минута — и диагноз. Вот, как они трактовали рентгенограмму. Сидишь, смотришь, я все вижу, кто тут слепой? — все видят. Подходит Помяльцов к рентгенограмме, и вдруг ты обнаруживаешь, что это ты слепой, ты ничего не видишь, что это — целая поэма».

22

К сожалению, автору-составителю не удалось установить инициалы доцента Помяльцова.

Там же. С. 729

М. В. Яновский (1854–1927) и Г. Ф. Ланг (1875–1948), оба терапевты, академики

«Когда Яновского выбирали на кафедру, Иван Петрович Павлов сказал, что Михаил Владимирович выгодно отличается от своих конкурентов тем, что он выполнил работу, сформулированную в собственной голове, собственными руками, он ниоткуда ничего не взял. Считалось неприличным публиковать работы, где-то уже опубликованные.

С Лангом произошла простая вещь: зная немецкий язык, он переводил немецкие работы на русский язык под своей фамилией. И Яновский назвал его немецкой обезьяной. За что ученичок, а Ланг был прямым учеником Яновского, ему отомстил, растоптал. Яновский уже был стар. Несколько десятков лет Ланг потратил на то, чтобы уничтожить учение Яновского о перистальтическом сокращении артерий, о периферическом сердце. Говорили, что Ланг „окончательно уничтожил периферическое сердце“. У нас модно вытирать ноги об учителей, предков, и он это сделал. <…>

Яновский был совершенно феноменальным автором. Он бы обиделся, если бы увидел на страницах, что наше название отменено и подменено чужим. Надо петь своим голосом. Это не значит, что литературу не надо читать и не надо пользоваться общепринятыми терминами. Вот не надо лимфосаркому называть новыми именами, а галоши — мокроступами».

Академик Андрей Воробьев… 2010. С. 728

В. Д. Тимаков (1905–1977) [23]

23

Тимаков Владимир Дмитриевич — микробиолог, эпидемиолог, академик, Президент АМН СССР (1968–1977).

В 1920-х гг. Тимаков поступал на медфак Томского университета.

«В приемной комиссии такие забавные случаи, что хоть плачь от смеха. Спрашивает секретарь комиссии у Бориса Чернакова < одного из абитуриентов>, какой из иностранных языков сдавать будет. А он отвечает на полном серьезе: еврейский».

Сам Тимаков успешно сдал французский.

Тихонова. 1990. С. 10

Н. А. Семашко (1874–1949) [24]

24

Семашко Николай Александрович — первый нарком здравоохранения РСФСР (1918–1930 гг.), академик АМН СССР.

«Николай Александрович Семашко — для вас это некая историческая икона, а он меня медом кормил у себя на участке. Меня ни в один дом не пускали, скорее даже не не пускали, а старались, чтоб я проходил мимо: родители сидят, а этот шлендрает. А Семашко сказал: „Андрей, ты заходи!“ Семашко — это родной племенник Георгия Валентиновича Плеханова. Понимаете, как все переплетено. Дети репрессированных родителей — все вышли в люди!»

Академик Андрей Воробьев… 2010. С. 47

И. П. Павлов (1849–1936) [25]

Сущность научной работы —

в борьбе с нежеланием работать.

И. П. Павлов

«У Павлова был характер строптивый, выражаясь культурным языком. А на самом деле — нехороший характер, с точки зрения начальства. Он не стеснялся бить начальство по морде. В 1930-е годы, когда пошел террор, он написал наверх: „Что вы делаете! Что вы творите!“ Ну, конечно, вы скажете: „Ну, Павлов, Нобелевский лауреат, ему можно“. Ну, знаете, тот, кто не помнит эти годы, еще так может говорить, а кто помнит — это была большая смелость. Павлов это говорил и раньше, и потом. Но он уже умер в 1936. Он отстаивал интересы науки. И со свойственным ему упрямством, со свойственной ему доказательностью. Я читал это его письмо. Оно ужасное по резкости тона. А что, он за кого борется? Он за эту страну борется. Как иначе-то?»

25

Павлов Иван Петрович — русский физиолог, академик, лауреат Нобелевской премии.

Там же. С. 724

Н. Н. Бурденко (1976–1946) [26]

В 1897 г. отец Николая Нил Карпович, провожая сына на учебу в Томский университет (он был против этого), сказал: «Денег я тебе дать не могу. А вот тебе марки на письмо. Напишешь, когда последний час твой придет…»

Мирский, 1983. С. 8

В демократической стране посещать лекции необязательно

26

Бурденко Николай Нилович — главный хирург Красной Армии, академик, первый Президент АМН СССР (1943–1946).

Будучи в Цюрихе, Бурденко «как-то раз отправился послушать лекцию профессора Монакова. В большой аудитории были расставлены препараты, микроскопы, на стенах висели многочисленные таблицы и рисунки. Но аудитория была пуста: на студенческих скамьях сидели лишь сам Бурденко да еще пришедший с ним врач, работавший у Монакова. Профессор поднялся на кафедру и начал лекцию. Бурденко удивился.

— А где же слушатели? — шепотом спросил он у своего единственного соседа.

— Слушатели не пришли.

— Но почему, по какой причине?

— Наверное, им больше по душе сидеть в пивном баре — сказал доктор.

Оказывается, известный ученый почти всегда читал лекции в пустой аудитории. Раньше их слушал один лишь этот доктор. <…> Позднее Бурденко узнал, что в такой же обстановке читают свои лекции и другие профессора. Говорят, что так было даже у знаменитого Рудольфа Вирхова. Бурденко был поражен столь ярко выраженным отсутствием интереса к науке».

Мирский, 1983. С. 108