Медовые яблоки

Черно-Белое все…

Рвет.

Неудачница. Все учителя смирились — неудачница. Все. Кроме Маргоши.

Она права. Папа прав. Надо делать, чтобы сделать…

Контролировать ситуацию.

Рвет.

Обрезала волосы.

Завела крысу. Крыса умерла. Все умирают. Неудачница. Не справилась.

Не контролировала.

— Лиза… Лиза… девочка, вставай.

Туфли — черные. Плитка — белая.

Черно — Белое все.

— Лиза, пойдем.

Тошнит. На юбку Елены Павловны. Желчью.

Не контролировала.

— Лиза, пойдем… девочка.

— Тебе лучше?

— Да, спасибо…

— Думаю, мне надо поговорить с Маргаритой Александровной, как ты на это смотришь?

— Нет!

— Лиза… страх публичных выступлений — это нормально. Иногда он проходит, иногда нет.

Не нужно переступать через себя.

— Нужно контролировать ситуацию.

— Лиза, не все можно контролировать…

— Все!

— Хорошо, мы потом поговорим.

— Ты говорила про Филиппа… а что про волосы?

— Вы помните Филиппа?

— Конечно, очень сложно забыть крысу, который так часто посещал школу, что его поставили на довольствие в столовой. Он был красивым и умным. И домик у него был особенный…

— Он умер… все умирают…

— Крысы мало живут, ты знаешь. Но ведь это не меняет того, что он был славным парнем, правда?

Тепло.

— Так что с волосами? Можешь рассказать?

— У… меня… у меня были длинные волосы, а я их обрезала, сама, в ванной, вот.

— Ну… по-моему, тебе очень идет стрижка. Ты очень красивая.

— Кукла…

— Нет, девушка… Расскажешь, почему ты обрезала волосы?

— Я не справилась… Когда мама… мамы… эм… когда мама умерла… она всегда заплетала мне волосы. Мыла, а потом заплетала, чтобы не путались… они все время путались, мама говорит… говорила, что это домовой их запутывает, потому что любит меня… И потом, после… когда уже… совсем не стало… после похорон… я не мыла волосы… совсем… они расплелись. Бабушка… она делала больно… дергала… они запутались сильнее… Папа сказал, что надо уксусом и расчесать… я не смогла… больно… не контролировала… и обрезала, сама, в ванной, вот.

— Лиза, сколько тебе было лет… двенадцать?

— Да.

— В этом возрасте сложно справиться с длинными волосами, а у тебя густые, красивые волосы… И стрижка очень тебе идет.

— Правда?

— Конечно, правда.

— Лиза, я вызвала твоего папу… ты не возражаешь?

— Я… Я… мне…

— Мне бы хотелось с ним поговорить.

Тошнит.

— Тебе не следует бояться. Я контролирую ситуацию, — подмигивает.

Смешно.

Коридор длинный.

Ботинки — черные. Глаза — карие.

— Как ты, куколка?

— Что ты здесь делаешь? У тебя урок!

— Эй, Мальвина, у меня литература, забей. Как ты?

— Не справилась… Снова…

— Маргоша — сука!

— Неа… это я… не контролировала…

— Лиз, Маргоша — бешеная сука, мочалка она, понятно? А ты — куколка… Пойдем в столовку, утюг, я угощаю.

— Такой щедрый?

— Ага, банкую… сегодня мы с тобой танцуем… па-ра-ра-пам-пам-па…

Бонус. Грустная табуретка. (Папа)

От лица папы Лизы

— Анатолий Дмитриевич, там… — секретарь.

Есть только одно «там», ради которого меня можно перебивать в любое время дня и ночи, в любой ситуации, в любой точке земного шара. Лиза.

Захожу в школу, вахтеру:

— Где?

Мне даже не нужно задавать вопросы.

— У психолога.

— Не у врача?

— У психолога, у Елены Павловны. Второй этаж.

Захожу, Лизы нет… На немой вопрос:

— Она в столовой, с Егором. Вы же знаете Егора?

— Да, знаю. Здравствуйте, извините.

— Здравствуйте.

Смотрю… Елена Павловна. Психолог… Сведенные колени, напряженная поза, юбка из супермаркета, поношенные туфли, красивое лицо, аккуратная укладка, отчего-то возникает вопрос, делает ли она её сама… Не молоденькая, морщинки у глаз, морщинка на переносице, о чем-то думает… о чем?

— Я бы хотела поговорить о Лизе.

— Да, я понимаю…что она сделала?

— Ничего. Лиза — прекрасная девочка, очень старательная… очень, слишком старательная, понимаете?

— Не очень, простите.

— Мы можем говорить откровенно?

Слишком напряжены руки в замке, хочется расслабить эти руки… разгладить морщинку на переносице…

— Да, конечно…

— Мне кажется, вы слишком давите на Лизу. У неё боязнь публичных выступлений… Боязнь ошибиться… Она тонкая, творческая девочка, думаю, вам следует быть с ней мягче.

— Мягче? Я мягок с ней… Порой даже слишком… мне Кажется, Елена Павловна, что в Этом проблема Лизы.

— Чем занимается Лиза вне школы?

— Ходит на подготовительные курсы. Она решила, что хочет быть архитектором.

— И что в этом плохого?

— Ничего. Но учиться в России она не будет… она это знает, но ходит.

— Еще?

— Она танцует… много лет… занимается в одной студии с Егором.

— И ей нравится?

— Наверное, она не жаловалась.

— А когда Лиза последний раз жаловалась?

— Что, простите?

— Когда Лиза последний раз жаловалась на что-либо или кого-либо?

— Не помню… послушайте, сейчас с Лизой все нормально? Я могу её забрать домой? Я ограничен во времени…

— Да, конечно, вы можете, последний вопрос.

— Да.

— Что вы думаете по поводу художественной деятельности Лизы, о её картинах… она талантливая девочка, вы не находите?

— Я нахожу, что рисовать грустную табуретку — глупая деятельность. Причем, занимающая массу времени.

— Но Лизе необходимо рисовать… девочке необходимо выплескивать свои эмоции.

— На грустную табуретку?

— Да, на грустную табуретку!

Ноги перекинула, злится…

— Не бывает грустных табуреток… До свидания.