Медвежья волхва

— Что ты чувствуешь? — проговорил над ухом Медведь, вновь с ней поравнявшись.

Подхватил под локоть, поддерживая, чуть вперёд вышел, чтобы путь ей удобнее пробивать.

— Ничего доброго, — она покачала головой.

Не хотелось лгать ему, давать надежду на простое разрешение, на здравие полное Ждана, за которым не углядела, поддавшись совсем другим мыслям и стремлениям. Отчасти то её вина. Она ведь и прибыла в Беглицу, чтобы разобраться, чтобы уберечь… И что же? Не уберегла, получается?

Дорожка бежала прямая, уверенная. Скакнула между светлыми стволами берёз — и понеслась дальше — на широкий заснеженный луг, что слепил видом одним. Мела слабая позёмка по горбатым спинам сугробов, из которых, как иголки, торчали почерневшие былинки. Сухо морозило по лицу, скребло мелкими снежинками. Вдохнуть поглубже не получалось: разгулялся ветер на просторе, вырвавшись из плена тонкой рощи, загонял дыхание обратно, и приходилось хватать воздух мелкими рывками и то и дело утирать слёзы с глаз.

Парни тихо бранились позади. Ладейка всхлипывала то ли от неровно бьющего в лицо ветра, то ли от печали, которая совсем её в кулаке сдавила, выжимая соки. Она уж еле ноги переставляла, и Варане пришлось её под руку придерживать, чтобы не свалилась куда в снежную холодную глубь.

Не посмотри, что Око нынче повернуло уж на весну, на рост пошло, а зима мела, ничуть того не страшась. Всё яростнее с каждым мигом. А луг простирался всё дальше и дальше, сливаясь с искрящимся снежной пылью окоёмом в одно рябое полотнище.

Показалось, увидела Ведана впереди огромную размытую поднимающейся пургой тень. Она остановилась на миг, прикрывая глаза ладонью. Осмотрелась, ясно ощущая, что след особый, словно капли угольной воды, стал чётче.

— Там, — она протянула перед собой руку.

Медведь кивнул только и обернулся на парней, которые тоже шаг придержали, ожидая, как их поведут дальше. Метнулся яростный порыв ветра, закрутился, заплясал вокруг снежными вихрями, засыпая глаза, пробираясь под ворот, плотно укутанный платком. Ведана задохнулась. Повернулась к Медведю,чтобы спрятать лицо у него на груди. И не поняла, как такое случилось: её просто отдёрнули от него. Огромная получеловеческая фигура возникла позади, закрыла тусклый свет Ока, что пробивался сквозь дымчатую пелену. Тяжёлые руки легли на плечи. Рванули назад — и Ведана только мазнула ладонями по запястьям Медведя в попытке удержаться.

Загомонили встревоженные голоса. Зашуршали шаги по снегу, слепо метясь вокруг. А Ведана словно оказалась в белёсой пустоте, где не было никого больше, кроме неё и того, кто ходил вокруг, примеряясь, куда бы ударить снова. Она встала медленно, тронула осторожно разодранный на плече кожух.

— Ждан, — выдохнула, пытаясь вновь дыхание своё найти, что как будто вылетело из груди — и там вдруг стало пусто и липко. — Ждан, слышишь меня? Кровь свою слышишь? Тебе владеть ею надо. Слышать её, и она не причинит тебе зла. Пращуры твои не могут навредить.

Она хватала воздух немеющими от снега и ветра губами. Отбрасывала от лица растрёпанные под съехавшим на затылок платком волосы. И крутило, крутило в груди страхом ледяным, хоть и пыталась она не пустить панику по телу: тогда и вовсе не шевельнуться. Ждан был где-то рядом. Мелькала его тень то с одного бока, то другого — и оказалось, что оттащил он Ведану так быстро и далеко от остальных, что теперь им пришлось бежать немало, чтобы нагнать их.

— Стой! — Ведана выбросила вперёд руку, как получеловек-полумедведь бросился к ней.

Да куда там остановить! И знала она: чтобы излечить его, вырвать из тела его сгусток тот ядовитый, что отравлял и чернил его сильную кровь, придётся коснуться его. Так пусть бросается? Только бы увернуться от когтей.

— Ждан! — оглушительный сильный возглас ударил в спину.

Ведана качнулась от мощи страшной, взбудораженной, что окутала её всю с головы до онемевших в снегу ног. Тень метнулась из зыбкой снежной пелены ещё раз, только едва опешив от приказа той, что одна лишь могла сдержать бурю, толкающую его вперёд. Уничтожить, разметать на куски силу чужеродную и опасную для Забвения. Что жгла сейчас его калёным железом просто рядом находясь.

Медведь вылетел ему наперерез. И первый раз он показался не таким уж большим. Получеловек был на две головы выше. Его густая шерсть окутала не хуже шкуры плечи его, как они сцепились. Парни приближались слишком медленно, но смыкались сразу со всех сторон. А Ждан, которого уж и узнать нельзя было: так исказились, вытянулись его черты, вновь бросился на брата, которому лишь едва удалось его оттолкнуть. Тяжёлый топор врезался в твёрдое, напряжённое его тело. Перевертень взвыл, махнул лапищей — и Медведя швырнуло в сторону. Он утонул в сугробе на миг, едва не попал под ноги Варане. Тот еле перепрыгнул через него, на ходу вскидывая топор. Парни налетели на полузверя, словно шершни — но миг-другой — и раскидало их в стороны. Раздосадованные, сдобренные болью возгласы впились в Ведану, словно стрелы. Она задрала подол до колен и прыжками кинулась к Ждану.

— Слушай меня. Слушай, — шептала, задыхаясь.

И не смотрела почти перед собой, обратившись внутрь источника своей волховьей силы. Перевертень скакнул навстречу — но качнуло его в бок, как вновь Медведь обрушился на него заснеженным валуном. Сцепились, закувыркались в снегу. И в голове что-то будто вспыхнуло огнём, как услышала Ведана даже через нарастающий вой ветра и громкое дыхание мужей — хруст костей. Она закричала, кажется. Продралась через сугробы и навалилась всем весом на выгнутую спину Ждана. Вцепилась пальцами в жёсткий мех.

— Слушай меня!

Открыла глаза, щурясь от ледяной рези в них. И увидела налитое яростью лицо Медведя, прижатого громадными лапищами к земле. Удар топора вскользь пришёлся по плечу полузверя. Тот рыкнул, дёрнулся вверх, пытаясь сбросить с себя надоедливую ношу, но Ведана держалась крепко. Никогда прежде она ни за что так не цеплялась. Медведь выдохнул резко, со стоном, как перевертень надавил на него сильнее. И смог только одну руку поднять — с оружием. Но и та вмиг оказалась прижата к земле.

Ведана продралась сквозь бурую шерсть, ломая ногти — едва коснулась горячей кожи Ждана.

— Пусти, — и протолкнула дальше, сквозь границу тела.

Новый рывок — влажный хруст костей. Стон Медведя, и затихающая схватка. Ведана зарычала, расплескивая силу свою по мышцам и костям, огромным, крепким, что гранит. Нащупала засевший у сердца чёрный, яростно дрожащий комок. И обхватила его пальцами.

— Оно не может тобой управлять, Ждан. Слушай свою кровь. Отпусти. Дай отпустить.

И рванулась всем весом своим назад, удерживая сгусток мрака в кулаке. Упала в снег, чувствуя, как жжёт ладонь. Как рассыпается по ней горячий пепел умирающей частички Забвения. Холодная пыль сыпала в лицо с белёсого неба. Ослепительного и мутного одновременно. Ведана лишь едва дала себе отдышаться, не понимая ещё, сколько уже лежит так. Поднялась еле-еле. Огляделась, пытаясь нащупать на плечах совсем уж свалившийся с головы платок. Парни сгрудились вокруг чего-то. Она перевалилась на колени и так, почти не выпрямляясь — сил не было — добралась до остальных. Растолкала в стороны, моргнула неверяще, чувствуя, как смерзаются окроплённые слезами ресницы.